Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота Страница 23

Эндрасс первым пришел в себя. Он поморгал, словно пытаясь удостовериться, что не спит, а затем повернулся к Прину и воскликнул, растягивая слова сильнее обычного:

– Ну, командир, этой ночью мы повидали все!

Командир оставался неподвижен. Казалось, он ничего не слышит. Фон Фарендорф, в свою очередь, медленно отходил от парализовавшей его апатии. Он вытер ладонью брызги со лба и произнес голосом, охрипшим от переживаний:

– Вы что-нибудь понимаете? Сигналы доказывают, что нас реально обнаружили. Своими 120-мм орудиями они могли разнести нас в мгновение ока, а они.

– Очевидно, они не смогли нас опознать, – отрезал Эндрасс. – И наверняка приняли за патрульное судно или траулер. Невероятно! Никто нам не поверит, я и сам до сих пор не могу в это поверить.

– Эндрасс прав. Возможно, они нас не видели. Он гнался за погруженной лодкой. А представить, что та носится в надводном положении по Скапа-Флоу при данных обстоятельствах, на их взгляд, сродни помешательству.

– Если они действительно видели нас, в чем я сомневаюсь, в темноте мы вполне могли сойти за траулер, который, как и мы, не способен ответить на их запрос азбукой Морзе, – заключил Прин.

Впереди по курсу острова Мейнленд, Лэмб и блокшивы, казалось, образовали непреодолимую стену. Судно по правому борту, затопленное в Скерри-Саунд, подсказывало приемлемый курс. Ближайшее находилось всего в 100 метрах. Внезапно со стороны Скапа-Флоу раздался ряд глухих взрывов. Фон Фарендорф повернулся к Эндрассу и прошептал:

– По-моему, это – глубинные бомбы.

– Да, это именно то, что я думал. Они преследуют погруженную лодку, – сказал Прин, продолжая рассматривать Кирк-Саунд.

Офицеры были поглощены поиском верного пути в кромешной темноте. Неожиданно из мрака ночи вынырнуло боковое заграждение, буквально в нескольких десятках метров по носу. Справа по курсу зловеще темнел силуэт островка Лэмб. Слева – блокшивы. Их мрачные остовы напоминали раненных солдат, готовых грудью встать на их пути. Чувствовалась ли усталость? Или нервное напряжение? Положение оставалось более опасным и угрожающим, чем в момент начала прорыва.

– Оба дизеля средний ход! – прокричал Прин.

Приливно-отливное течение скоростью около 10 узлов, вызывало сильный дрейф, усложнявший маневр.

– Оба дизеля, малый ход! – поправился он почти сразу же. Чтобы избежать посадки на мель у островка Лэмб, нужно было подойти ближе к разрушенному блокшиву. Мощный поток бурлящей воды упорно подталкивал лодку к груде ржавого металла.

– Право 10° по компасу!

Закрытый в рубке, неспособный видеть препятствия, Шмидт, широко расставив ноги, всеми силами старался выдерживать заданный курс. Слегка наклонившись вперед, опытный рулевой стоял с напряженным лицом, покрытым капельками пота, стараясь уменьшить рысканье. Бешеные водовороты, заставлявшие лодку то и дело менять направление движения, отнюдь не облегчали задачу.

Форштевень U-47 медленно приближался к зловещему остову, отвоевывая метр за метром.

– Ей-богу! Никогда не встречал такого течения! – произнес Прин, выглядывая из-за плеча старпома.

Обтекаемый потоками, блокшив поравнялся с рубкой. С мостика можно было легко разглядеть водоросли и ракушки, покрывавшие искореженные листы металла. Стоило чуть высунуться, и можно было коснуться их руками. Рев потока в самом узком месте подавил все другие шумы, даже рев дизелей и шум взрывов глубинных бомб, все еще доносившийся издалека.

Винты неистово вспенивали воду, но корабль совсем перестал продвигаться вперед. Корма начала опасно колебаться, угрожая развернуть лодку поперек канала.

– Увеличить скорость: держать 200 оборотов! – скомандовал Прин.

С пересохшим от волнения горлом боцман Самманн уставился на блокшив. Тот словно застыл на левом траверзе рубки. Казалось, команда призраков удерживает их невидимыми путами. В его сознание, замутненное пережитым, вторглись отголоски легенд о кораблях-призраках. Влажный воздух, который он вдыхал, казался отравленным леденящим дыханием мертвых матросов. Резкий толчок от волны, ударившей в корму сильнее обычного, отбросил его к противоположному борту, вернув к реальности. Он взглянул на Прина и увидел, как тот склонился над ограждением рубки к блокшиву, а затем быстро повернулся и громоподобно скомандовал:

– Выжать из дизелей все, на что они способны! Клянусь Богом, мы пройдем эту поганую развалину! Так держать!

Торчащие выступы судна, затопленного на песчаной отмели, угрожали порвать достаточно тонкие листы обшивки – стенки балластных цистерн. Прин почувствовал дрожь в спине, повреждение цистерн исключит возможность погружения. В этом случае судьба лодки станет игрушкой в руках самого ничтожного патрульного судна.

Вероятность прорыва союзнической блокады в надводном положении, а значит и возвращение в Вильгельмсхафен, резко понизится, а то и просто станет равной нулю. Медленно, но все более уверенно, U-47 одерживала верх над разъяренным потоком.

– 250 оборотов!

Разрушенный остов отступил, оставшись позади. Прин не отводил от него глаз. Едва лишь корма лодки миновала зловещее препятствие, он прокричал:

– Оба дизеля – полный ход!

Раскачиваясь и кренясь в бурлящем потоке и водоворотах, лодка набирала скорость, вздымая облака брызг.

Двойной вопль, исторгнутый как один, глотками Эндрасса и фон Фарендорфа, был пресечен ревом Прина:

– Впереди мол! Лево руля!

– Циркуляция влево, – доложил Шмидт, быстро поворачивая штурвал. Две струйки пота скатились с висков по небритым щекам.

В дистанции менее 100 метров их курс пересек пирс, выступавший с островка Лэмб.

Сжав руками ограждение мостика, Прин прогремел:

– Так держать!

Корабль подчинился рулю, которому помогало встречное течение. Как только пирс был пройден, был взят курс на парусник, затопленный у берега Мейнленда.

– Право на борт! Держать 200 оборотов!

Вдалеке, слева по борту проскользнул блокшив, за которым они входили в Скапа-Флоу. U-47 вернулась в Кирк-Саунд, следуя против течения, направленного параллельно Мейнленду и Лэмбу. Наконец, миновали боковое заграждение.

– Уф! Вырвались из осиного гнезда! – шумно выдохнул фон Фарендорф.

Серия далеких взрывов заставила его повернуться. Над Скапа-Флоу продолжало сиять, переливаясь всеми огнями радуги, Полярное сияние. Лодка подошла к изгибу, образованному островом Мейнленд, в середине Кирк-Саунда.

– Курс зюйд-ост! – скомандовал Прин.

Прямо по курсу открывался Холм-Саунд, ведущий в открытое море. А над пробегавшими слева скалами Мейнленда и равниной за ними, по-прежнему царили темнота и безмолвие.

– Полный вперед!

Тон работы дизелей повысился. Всего две мили отделяли лодку от Роуз-Несс. Теперь течение теряло в силе с каждым оборотом винтов.

Проход Вест-Уэддел-Саунд, открывшийся по правому борту, был стремительно пройден. На мостике никто не обмолвился и словом. Напряженность спала, но, тем не менее, все хранили молчание. Образы жены и дочери промелькнули в сознании Прина. Выйдя из всего этого живым, он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете.

Наконец из темноты выпрыгнул мыс Роуз-Несс, совсем рядом. Зыбь, идущая с моря, начала понемногу раскачивать лодку. К востоку небосвод был окрашен цветами от темно-синего до чернильно-черного.

Подсознательно Прин взял бинокль и некоторое время разглядывал затемненный маяк, затем опустил его на грудь и наклонился к переговорной трубе.

– Лодка вышла из Скапа-Флоу! Курс зюйд-ост – в базу!

Ваше поведение, как я и ожидал, было достойным, и я горд, что командую экипажем храбрецов! Миссия завершена успешно. В так называемой неприступной базе Скапа-Флоу мы потопили линейный корабль и серьезно повредили другой. Сейчас мы в море, то есть в родной стихии, и с этого времени безопасность зависит лишь от нас самих. Отбой боевой тревоги!

В ЦП Шпар посмотрел на отсечные часы – 02.15. Он почувствовал, что усталость растет, и протер глаза. Через 1 час и 45 минут ему снова на вахту. Он выключил свет и поднялся, чтобы отправиться в койку. Проходя мимо Бёма, сидевшего у станции погружения-всплытия, он обратил внимание, как осунулось круглое, вечно улыбающееся лицо старшины команды трюмных.

– Ну что, Густав, мы вышли из этого целыми и невредимыми, – произнес он, ободряюще хлопнув его по плечу.

– Господи! Как утомительно сидеть, сложа руки! Эти три часа были самыми длинными в моей жизни, – ответил Бём, заставив себя улыбнуться.

– Не бери в голову, все мы в одной лодке. Я собираюсь слегка вздремнуть, и тебе советую сделать то же самое. Ничего лучшего, чтобы придти в себя, еще не придумали.

– Ты прав, Вили. Вернер скоро меня сменит. Пока!

Внезапно корабль качнуло резче обычного, к удивлению Шпара, чуть не потерявшего равновесие.