Федор Синицын - Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика Страница 24

Тем не менее германские генеральные комиссары полностью сохранили верховную власть и получили право надзора за деятельностью центральных органов «самоуправления» и вмешательства в нее. Назначение должностных лиц в органы «самоуправления» напрямую производилось или как минимум утверждалось оккупационными властями{581}. Однако созданное на территории Прибалтики «самоуправление» дало литовцам, латышам и эстонцам такой уровень административной автономии, в котором было отказано всем другим народам на оккупированной территории СССР{582}. Предоставленный уровень автономии позволил оккупантам временно снизить уровень недовольства среди прибалтийского населения, чья поддержка была необходима для «антибольшевистской борьбы». Наличие «самоуправления» в Прибалтике позволило нацистам осуществлять свои требования через местные органы, маскируя сам факт оккупации{583}.

Национальная ситуация на оккупированной территории Крымской АССР характеризовалась, прежде всего, этнической пестротой: до войны русские здесь составляли 49,6%, крымские татары — 19,4%, украинцы — 13,7%, евреи — 5,8%, немцы — 4,5%, греки — 1,8%, болгары — 1,4%, армяне — 1,1% населения{584}. Основное внимание германской национальной политики в этом регионе было направлено на крымско-татарский народ. При приближении вермахта к Крыму, нацисты разбрасывали на его территории листовки с призывом к крымским татарам «решить вопрос о самостоятельности»{585}. Еще не оккупировав всей территории Крыма, германские власти создали «специальные добровольческие части» из военнопленных крымских татар{586}. Во время оккупации нацисты проявляли по отношению к крымским татарам лояльность, переходящую в заискивание{587}. Крымские татары были поставлены в сравнительно привилегированное положение, получив целый ряд льгот и преимуществ (расширение приусадебных земель, налоговые льготы, открытие мечетей и т.д.){588}. Целью этих акций было создать видимость «союзнических отношений» и привлечь на свою сторону крымско-татарское население.

11 ноября 1941 г. в Симферополе и ряде других городов и населенных пунктов Крыма были созданы «мусульманские комитеты»{589}.

Эти организации работали под контролем СД и должны были направлять политическую деятельность крымско-татарского населения в нужное оккупантам русло. В работе «мусульманских комитетов» приняли участие крымско-татарские эмигранты, прибывшие из Турции. В апреле 1942 г. была разработана программа «комитетов», которая включала создание крымско-татарского государства, парламента, армии, восстановление деятельности политической партии «Милли-Фирка»{590}. На основе «мусульманских комитетов» 23 ноября 1941 г. был создан «Крымский комитет»{591}, целью деятельности которого являлось создание крымско-татарского государства под протекторатом Германии{592}. По замыслу его основателей, он должен был принять на себя руководство жизнью всех крымских татар, взамен оказывая поддержку интересам германской армии и администрации{593}. Комитет издавал газету «Свободный Крым» и журнал «Родина-мать»{594}.

Армянские деятели Крыма также создали свои «комитеты». В декабре 1941 г. и январе 1942 г. в Симферополь прибыл ряд эмигрантов — деятелей партии «Дашнакцутюн» — во главе с Д.М. Канаяном, который, по данным советской разведки, «ставил армянам задачу… вместе с немцами принять участие в “освобождении” Армении» с целью создания «Великой Армении под протекторатом немцев». Аналогичную деятельность развили в Крыму болгарские националисты во главе с полицмейстером Симферополя Федовым, которые создали болгарские полицейские отряды{595}. Греческое население в целом проявляло политическую пассивность{596}.

На оккупированной территории СССР оказалось около 350 тыс. советских граждан немецкой национальности{597}. Деятели Рейха, в том числе Г. Гиммлер, А. Розенберг и Г. Лейббрандт, еще до начала войны предлагали рассматривать немцев СССР как опору Германии в деле освоения новых территорий{598}. Германские власти рассчитывали на возможность «использовать относительно большой процент»{599} немцев СССР для сотрудничества с оккупационными властями. При вступлении на территорию Советского Союза германские войска (в частности, на Волыни) в первую очередь завязывали отношения с местным немецким населением{600}. В июле 1941 г. Гитлер приказал «принять срочные меры в целях учета лиц немецкой национальности в оккупированной части Советского Союза для последующего выдвижения… на руководящую работу»{601}. Во исполнение этого приказа оккупационные власти активно пытались привлекать к сотрудничеству местных немцев, которые после регистрации получали статус «фольксдойче». Германские власти на практике часто присваивали его давно ассимилировавшимся немцам. Сам факт наличия «фольксдойче» на оккупированной территории СССР был для нацистов политически более важен, чем действительная этнокультурная принадлежность первых к немецкой нации{602}. Статус «фольксдойче» получило даже небольшое шведское национальное меньшинство, проживавшее на юге Украины{603}.

Германские власти создали несколько ведомств для опеки над местными немцами, которым были предоставлены существенные материальные льготы{604}. Из числа «фольксдойче» оккупанты старались подбирать бургомистров, старост, других должностных лиц местного значения, вербовать переводчиков, агентов полиции и гестапо{605}. Например, главами городских управ в Старом и Новом Запорожье были «фольксдойче» (Вибе и Реймер){606}. Была создана «вспомогательная полиция» из числа «фольксдойче»{607}. Оккупационные власти развивали культуру и народное образование «фольксдойче», пытаясь возродить национальное самосознание этнических немцев на оккупированной территории Советского Союза, в том числе путем издания и распространения среди них соответствующей литературы (например, букварей «Будь немцем», изданных тиражом 31 500 экз.){608}. В 1942 г. А. Розенберг принял группу педагогов — немцев с Украины{609}. Гитлер лично следил за судьбой немецкого населения СССР и, когда узнал о депортации правительством СССР немцев и упразднении АССР Немцев Поволжья, обещал за это отомстить — в первую очередь, евреям{610}.

Граждане СССР еврейской и цыганской национальности в условиях оккупации, как и предписывали планы Третьего рейха, были исключены из общественно-политической жизни и социально изолированы. Нацисты не предполагали никакого национального будущего для этих народов, что совершенно не скрывалось. Уже в первый период Великой Отечественной войны началось осуществление политики геноцида, в результате которого за все время оккупации на территории СССР было уничтожено 1480 тыс. евреев{611} и не менее 30 тыс. цыган{612}.

Германские власти всеми мерами разжигали и поощряли антисемитизм. 29 июня 1941 г. начальник РСХА Р. Гейдрих указал, что «целесообразно… инспирирование местных народных погромов»{613}. На изоляцию еврейского населения были направлены такие меры, как запрет на «прием евреев в домах и местах проживания нееврейского населения»{614}. Как уже говорилось, антисемитизм был одной из главных составляющих германской пропаганды на оккупированной территории СССР. Оккупанты утверждали, что евреи «создали Советский Союз, захватили в свои руки все важнейшие посты; опираясь на страшный террор, они 25 лет правили страной». Отмечалось якобы еврейское происхождение всех вождей СССР{615}, приводились конкретные примеры «враждебных действий» евреев против советских народов{616}, в том числе во время начавшейся войны — так, начальник ГлавПУР РККА Л.З. Мехлис был назван «злым гением советской армии», вина за страшную участь блокадного Ленинграда была возложена на евреев. Муссировался тезис о том, что «евреи не воюют» и «весь пыл их ограничивается сбором пожертвований», в связи с чем поруганию подверглась деятельность Еврейского антифашистского комитета. Антисемитская пропаганда велась и в отношении союзников СССР: утверждалось, что США находятся «в руках жидовства», евреи втянули в войну Великобританию, и напротив, арабы Ближнего Востока якобы поддерживают Германию в ее борьбе против евреев{617}.

Истинное отношение германских властей к народам СССР, закономерным образом, кардинально отличалось от утверждений нацистской пропаганды (кроме политики в отношении еврейского и цыганского народов, в отношении которых нацисты свои планы, как уже говорилось, не скрывали). Это отношение продолжало базироваться на «расовых» основах. Приказ Гитлера от 2 октября 1941 г. гласил: «Мы боремся против врага, который состоит не из людей, а из бестий». В своей речи 9 ноября 1941 г. в Мюнхене Гитлер сказал, что Советский Союз — это государство, в котором остались только «темные, насильно пролетаризированные, неполноценные люди». Й. Геббельс писал в июле 1942 г. в газете «Das Reich», что «народности Советского Союза живут на таком уровне, который мы едва можем представить себе в его тупом примитивизме», представляют собой «тупой безвольный человеческий материал», демонстрируют «социальную и хозяйственную невзыскательность» и «животную дикость». О советских военнопленных газета «Volkischer Beobachter» писала так: «Настоящий людской зверинец… Смесь народов, рас, сосредоточения низкого человечества — настоящих подонков человечества… Их души такие же убогие, как и их одежда, бесчувственные и тупые, как выражение их лиц»{618}.