Марк Гальперин - Прыжок кита Страница 24

Непосредственный участник всех работ по автоматизации управления в ВМФ в те годы, Д. Л. Сидоренко, вспоминает, что у истоков всех начинаний стоял академик, адмирал-инженер Аксель Иванович Берг.

А. И. Берг

Примечательно также, что на первых этапах постановка вопроса широкой автоматизации процессов управления силами и средствами, а также перехода на цифровые методы управления техническими комплексами и системами оружия для всех родов войск были поручены Военно-морскому Флоту, наиболее подготовленному к постановке и решению таких задач. Даже финансирование работ по созданию вычислительных машин БЭСМ-4 и БЭСМ-6 проводилось через бюджеты флота.

Началось всё с того, что в пятидесятые годы в Министерстве обороны было организовано несколько принципиально новых научно-исследовательских учреждений. Они назывались ВЦ с последующими номерами – 1, 2, 3. Каждый род войск имел по крайней мере одно такое учреждение – вычислительный центр. Будущий 24-й Институт ВМФ тогда назывался ВЦ-2.

Первоначально задачей такого учреждения являлось выполнение расчётов, необходимых для каких-то, не всегда понятных, задач. Было ясно, что в ближайшие годы потребуются большие вычислительные мощности и большой потенциал математиков и программистов для выполнения научных исследований и расчётных задач. В такие вычислительные центры в плановом порядке стали поступать отечественные вычислительные машины – М-20, БЭСМ-3, а потом и БЭСМ-6.

Одновременно началась интенсивная комплектация вычислительных центров специалистами-математиками, программистами, инженерами по вычислительной технике. Подготовка подобных специалистов явно отставала от роста потребностей. Ведь нужны были люди молодые, имеющие подготовку военных специалистов, с глубокими знаниями программистов и специалистов по численным методам. Большой эффект дал метод «перекрёстного опыления».

С одной стороны, всячески стимулировался отбор лучших выпускников гражданских институтов, приём на работу по вольному найму или оформление на военную службу в конкретный вычислительный центр или научно-исследовательский институте проведением дополнительного обучения той или иной воинской специальности.

С другой стороны, наиболее способные выпускники военных училищ отправлялись на дополнительную подготовку в университеты, ведущие технические учебные заведения, после чего направлялись «служить военной науке». В результате в конце 50-х годов молодые ВЦ были уже очень сильными и продуктивными научными учреждениями, способными предлагать, а при необходимости и навязывать промышленности новые идеи, задачи, а порой и конкретные инженерные решения. Ими выполнялись исследования, зачастую создавались макеты устройств. Это была плодотворнейшая пора расцвета военной науки. Таковой мыслилась задача времени. Так она была решена.

Главком ВМФ С. Г. Горшков действовал крайне решительно. Он создал специальную комиссию, отобравшую самых лучших выпускников военно-морских училищ, и отправил их на профессиональную переподготовку в Московский энергетический институт на полтора года. Лучшие выпускники гражданских институтов были призваны на службу в ВМФ на добровольной основе. Они прошли дополнительную подготовку в Военно-Морской академии, после чего влились в группу, получавшую дополнительную подготовку в МЭИ. Одновременно такую подготовку прошли 70 человек, и все они составили костяк новой команды ВЦ-2 – Вычислительного Центра ВМФ. Новобранцам были присвоены звания старших лейтенантов. Да-да, именно старшие лейтенанты генерировали новые идеи, формировали направления развития новых видов оружия – подводных лодок, баллистических ракет, систем радиоэлектронного вооружения и других разработок.

В те годы мне приходилось много бывать в подобных военных учреждениях, видеть старлеев и капитанов с университетскими значками на мундирах, и, надо заметить, имели они полномочия, совершенно неадекватные количеству звёзд и просветов на погонах. Старлеи эти достойно провели военную науку через многие десятилетия!

Одновременно в новую флотскую организацию были переведены и несколько человек старшего поколения, в основном из научных кадров Военно-Морской академии. В первую очередь, я назову Ивана Анисимовича Семко.

И. А. Семко

Он возглавил вновь созданный отдел, нацеленный на решение вопроса об использовании вычислительной техники в системах управления надводных кораблей и подводных лодок. Именно этими темами он занимался и в академии. Его ближайшими соратниками стали три человека, сыгравшие огромную роль в успехе наших работ по «Узлу» и в развитии всего направления деятельности. Это Григорий Степанович Кубатьян, Геннадий Николаевич Бобков и Иван Александрович Чеботарёв, ставшие начальниками основных лабораторий, куда были направлены работать новоиспечённые старлеи.

Г. С. Кубатьян

Кандидатская диссертация Кубатьяна посвящалась вопросам применения метода оптимального регулирования, который был весьма популярен в то время. Мы использовали эти методы при создании системы управления химическим реактором на Воронежском комбинате синтетического каучука. Хорошо помню, как непросто было заставить оператора во взрывоопасном цехе поочерёдно задавать разнонаправленные предельные воздействия на реактор. Кубатьян сумел убедить командование и командиров кораблей сделать то же самое с маневрированием подводной лодки по курсу, по глубине и по скорости хода. Кубатьян был человеком умным, въедливым и преданным идее, в которую поверил сам. Он провёл все испытания, показал отличные результаты и достойно защитил диссертацию. Так что к работе по БИУСам этот учёный приступил уже будучи вполне сформировавшимся инженером-системщиком и командиром.

Бобков руководил вновь созданной лабораторией задач ракетной стрельбы. Путь к этой профессии у него начинался во время войны, когда он, ещё мальчишкой, был принят юнгой на один из кораблей Черноморского флота. Затем он поступил в Высшее военно-морское училище, а после его окончания вернулся на корабли, стал классным офицером-артиллеристом, а со временем и командиром артиллерийской боевой части корабля. Естественно, что первые поколения флотских ракетчиков выросли из артиллеристов. Но служба на кораблях сделала Геннадия Николаевича не только опытным инженером, но и настоящим флотским офицером и командиром – требовательным и весёлым, энергичным и предусмотрительным. А ещё он был немного щеголеват в одежде, манерах, жестах и оборотах речи. Да и просто запомнился замечательным мужиком и надёжным товарищем.

Г. Н. Бобков

Его крепкое плечо я хорошо почувствовал во время нашей работы на испытаниях, особенно когда у меня возникли серьёзные проблемы с «особистами» в связи с герметизацией кабельных трасс. Невозможно забыть строки, которые он мне прочитал, когда мы шли вдоль пирса в дивизии в Лиепае. Мир казался мне рухнувшим, и вдруг прозвучало:

С годами мы судим о людях всё строже:Есть люди постарше, а есть помоложе,Есть тёти как тёти, есть дяди как дяди,Есть люди как люди, есть бляди как бляди…Но помни всегда, справедливости ради -Есть бляди – как люди, а люди – как бляди!..

С И. А. Чеботаревым нам не пришлось тесно сотрудничать, мы его знали как заместителя Кубатьяна и одного из создателей системы «Туча».

А теперь представьте себе, какой потенциал имела такая команда из семи десятков молодых офицеров, обладателей красных дипломов, получивших отличную дополнительную подготовку. Создание БИУС, в моём представлении, — это главное достижение бывших старших лейтенантов и их мудрых руководителей.

Между тем события развивались стремительно, новый коллектив был создан в самое подходящее время. Скоро началось формирование программ работ по созданию БИУС, разрабатывались алгоритмы решения основных задач, формулировались принципы интеграции корабельных систем в единый комплекс. Тут-то и началась война нового ВЦ, который вскоре был преобразован в 24-й Институт ВМФ, с другими институтами – навигационным, ракетным, торпедным, радиолокационным и гидроакустическим. Каждый из них хотел делать свой вычислительный комплекс, в то время как командование полностью встало на сторону 24-го Института и требовало создания централизованных систем управления. Прошло совсем немного времени, и Иван Анисимович Семко стал контр-адмиралом и начальником института, Геннадий Николаевич – его заместителем, а Г С. Ку- батьян – начальником отдела БИУС. И. А. Семко выдержал войну за успешную реализацию всех заложенных проектов: системы «Туча», «Аккорд» и «Узел» состоялись! Но борьба за «самый сытный кусок пирога» продолжалась, и Иван Анисимович стал её первой жертвой: после очередной битвы в Москве, из которой он вышел победителем, Семко скоропостижно скончался от разрыва сердца. Это было огромной потерей для всех коллективов, работавших по данной тематике и в промышленности, и среди военных специалистов…