Вопросы теории гибридной войны - Александр Александрович Бартош Страница 24

Конституции союзного государства, декларирующей право выхода республик из его состава, произвольная нарезка границ между республиками, что в дальнейшем стимулировало развитие конфликтов в Нагорном Карабахе, Грузии, Центральной Азии и на Украине, неэффективная система мониторинга геополитических угроз в годы холодной войны, недостаточный контроль за деятельностью иностранных разведслужб и пятой колонны внутри государства и нерешительность мер по пресечению их подрывной деятельности против СССР и т. п.

Теоретическую основу глобальной критичности составляет система научных дисциплин, охватывающих так называемую теорию само-организованной критичности — новейшее направление в разработке теории динамических нелинейных систем.

Суть самоорганизованной критичности состоит в том, что по мере развития нелинейная система неизбежно приближается к точке бифуркации, где ее устойчивость снижается и в ней создаются условия, при которых малый толчок может спровоцировать лавину в непредсказуемом месте с непредсказуемыми последствиями, изменяющими всю систему. При этом устранение одной из опасностей (возможных точек бифуркации) зачастую повышает вероятность других нежелательных вариантов. Направление движения «.лавины» из точки бифуркации осуществляется к одному из так называемых аттракторов, т. е. факторов, имеющих решающее значение в переходе системы в новое состояние.

Следует выделить несколько сфер глобальной критичности, в которых технологии «управляемого хаоса» наиболее эффективны. Это ключевые сферы управления коллективной деятельностью людей: административно-государственное (политическое) управление, управление культурно-мировоззренческой сферой, управление социальноэкономической сферой. В сфере политического управления наиболее критичной является военная безопасность государства.

В результате бездумного и авантюристичного применения Вашингтоном концепции создания глобальной критичности и неспособности удержать контроль над процессами критичности современный мир сваливается в хаос, в том числе и США, хотя в Белом доме все еще считают, что могут им управлять[63].

Сегодня практическому применению концепции «управляемого хаоса» новый импульс придает противоречивый характер процессов глобализации, проистекающий из серьезных дефектов в системе международной безопасности. В условиях лавинообразного нарастания проблем и противоречий стихия глобализации выходит из-под контроля и приводит к хаотизации международных и внутригосударственных отношений. Этому способствует одно из важных свойств самой системы международных отношений — ее неравновесный характер с изначально заложенным стремлением к хаосу.

Особенно рельефно усилия, направленные на подрыв стабильного развития и разрушение государства-противника, просматриваются в стратегии холодной войны США и коллективного Запада против СССР в 1945–1991 гг., которая была построена на формировании и эксплуатации УК нашего государства. В число узлов критичности следует включить:

• временную монополию США на ЯО до начала 50-х гг. прошлого века;

• использование смерти Сталина и передачи власти в СССР в новые руки с целью достижения реального прогресса в направлении обеспечения национальных интересов США;

• наращивание системного давления на узлы критичности во властных структурах и в системе обеспечения государственной безопасности СССР в период руководства Н. Хрущева и последующих поколений генсеков вплоть до появления на арене М. Горбачева, Б. Ельцина и их подельников;

• использование пятой колонны и потенциала западных спецслужб в 1991–2000 гг. для инфильтрации в ключевые сферы общественной жизни России, развала ВС и перевода государства под внешнее управление.

Изменение вектора развития России после 2000 г. позволило притормозить разрушительное воздействие факторов критичности на национальную безопасность страны, однако не сняло полностью существующие вызовы и угрозы, совокупное воздействие которых направлено на ослабление и последующую дезинтеграцию государства.

Одним из важных объектов ГВ становится информационно-психологическая сфера, охватывающая сознание общества, его ментальность.

Важное свойство переходов страны из состояний «порядок — хаос» и обратно заключается в том, что аттракторов, т. е. факторов, имеющих решающее значение в переходе государств и их коалиций в новое состояние, может быть несколько и они могут быть разного типа, например, направленными на стабилизацию или, наоборот, дестабилизацию внутренней политики и международных отношений.

Аттракторы создают вокруг себя своеобразную «воронку притяжения», которая как бы затягивает множество возможных траекторий развития глобальной, региональной или локальной системы обеспечения международной и национальной безопасности, определяемых разными начальными условиями. Именно в такую «воронку» канули СССР, Югославия, на пути к распаду находится Украина, некоторые другие государства. «Воронка» как бы стягивает разрозненные исходные линии внутренней и внешней политики государства в общий, все более узкий пучок, а аттрактор выступает в качестве детерминанта ожидаемого состояния системы.

Модель формирования УК в методологическом смысле можно представить в виде образа «водоворота», который затягивает в «воронку» потоки ресурсов, людей, средств, идей, финансов и формирует новую систему государства, связывая его настоящее и будущее.

Обеспечение эффективности формирования и использования УК в стратегии ГВ требует глубокого понимания и учета особенностей всех сфер общественной жизни государства: административно-политической, включая военную, финансово-экономической, культурномировоззренческой. Знание текущего состояния и прогнозирование перспектив развития каждой из сфер позволит подвергать выявленные в ней УК воздействиям импульсами хаоса или порядка, создавать или целенаправленно усиливать аттракторы требуемого типа и тем самым ввергать систему противника в хаос и затем формировать из рукотворного хаоса новый порядок. Но при этом, разумеется, необходимо учитывать, что эффективно управлять переходом от порядка к хаосу (и от хаоса к новому порядку) можно лишь тогда, когда ГУ применяются к наиболее уязвимым (критичным) узлам, сферам, процессам в стране.

УК используются в качестве инструментов при формировании новых центров силы, которые стремятся сосредоточить у себя основные интеллектуальные, военные, финансовые и производительные потенциалы через механизмы функционирования транснациональных компаний.

Формирование глобальных и региональных УК в современной конкурентной борьбе обусловлено не социальными и идеологическими противоречиями, как это было в годы холодной войны, а межцивилизационными противоречиями между геополитическими регионами, формирующимися под эгидой геополитических центров силы (США и НАТО, Китай, Россия, формирующееся сообщество исламских государств).

Технологии создания узлов критичности в сфере обеспечения национальной и международной безопасности опираются на сформулированный американским политологом-неореалистом Кеннетом Уольт-цем принцип международной анархии как характеристику системы международных отношений, которая определяет внешнюю политику государств. Ключевой тезис: «Системы внутри государств централизованы и иерархичны. Международные системы децентрализованы и анархичны». Заметим, что «анархия» в понимании Уольтца означает не «хаос» или «беспорядок», но «безвластие», т. е. отсутствие верховного органа, который управлял бы этническими государствами. Технологии создания и эксплуатации УК в пределах СЗ — ТДГВ представляют собой основу стратегии гибридного военного конфликта.

«Серые зоны» в теории гибридной войны

Свойство управляемой критичности используется при создании СЗ как плацдармов ГВ и цветной революции в межгосударственном противоборстве. Истинные цели государства-агрессора тщательно скрываются за совокупностью внешне не связанных между собою минимальных воздействий, синергия которых направлена на хаотизацию обстановки в отдельном государстве-жертве или целом регионе. Конечная цель — перехват рычагов политического управления и обеспечение доступа к ресурсам.

Появление понятия «гибридная война» в начале третьего тысячелетия придало импульс разработке теории СЗ как одного из новых феноменов XXI в., тесно связанного с ГВ, цветными революциями и исследованиями управляемого хаоса. Сегодня вопросы СЗ отражены в новой СНБ США 2022 г.