Александр Андогский - Афган, снова Афган… Страница 25

— Гуляем мы как-то с женой по Центральному парку культуры и отдыха. Я в костюмчике, белая рубашка, галстук. Вдруг…

А дальше начиналась вариация с появлением на горизонте неких хулиганов, которые приставали к окружающим или (о, неразумные!) к самому Александру Ивановичу. Концовка всегда была неизменная: тем или иным приемом, как правило, тем, который мы изучали в настоящий момент занятий, Александр Иванович расправлялся с группой нарушителей порядка. А упоминание о костюме и галстуке обычно делалось для того, чтобы лишний раз показать, что изучаемые нами приемы рукопашного боя действенны в любой ситуации и вовсе не подразумевают необходимость валяться по земле, пачкать или рвать одежду. Как правило, поучительные истории Александр Иванович обычно заканчивал так:

— А я поправил галстучек, взял жену под ручку и пошел пить пиво…

Присутствие Александра Ивановича в общественном месте должно было показывать нам его высокий культурный уровень, наличие при нем жены — что он прекрасный семьянин, а неизменное пиво в концовке — что он близок народу и не лишен некоторых вполне простительных слабостей. Мелкие дополнительные подробности создавали целостность и реалистичность картины, вызывали у нас желание поступать так же и старательно изучать показываемый прием.

Вначале мы занимались в основном «укреплением пошатнувшегося здоровья», повторяя различные приемы и броски из стандартного самбо (то, чем каждый из нас в той или иной степени уже владел). Но потом мы постепенно стали углубляться в иные методики и занимались тем, что Долматов называл термином «рукопашный бой». Здесь были собраны воедино элементы самбо, бокса, джиу-джитсу, карате, штыкового боя и так далее. В программу входили занятия по силовому задержанию, захвату пленных, «съему» часовых и много чего другого. Оказалось, что в качестве оружия можно использовать практически все, что попадется под руку. Например, карандаш, авторучку, иголку, гвоздь, шнурок от ботинка, лезвие безопасной бритвы (его можно даже довольно точно метать), камень, песок, палку, ремень, бутылку, консервную банку…

Ближе к весне мы начали изучать на практике боевые приемы с холодным оружием, но об этом я расскажу чуть позже.

Ко всем слушателям Долматов относился уважительно и бережно. Уже потом он рассказывал мне, что воспитать хорошего бойца-рукопашника очень непросто. Главное при этом — уважать ученика, всячески его оберегать, психологически поощрять и лелеять, а физические нагрузки увеличивать постепенно, в зависимости от внутреннего психологического состояния и его моральных ресурсов.

В свободное время я охотно помогал Александру Ивановичу готовить инвентарь для занятий, иллюстрировал его разработки-пособия по рукопашному бою.

Да… Через руки Александра Ивановича Долматова прошло огромное количество наших бойцов — практически все сотрудники всех подразделений КГБ, в том числе ребята из подразделений специального назначения.

Глава 3. Жили мы в деревянном двухэтажном особняке…

Жили мы в деревянном двухэтажном особняке, который задними окнами выходил в густой сосновый лес. Прямо перед домом было несколько спортивных площадок с турниками и брусьями, закрытый высоким забором тир для метания ножей и прочих острых предметов. Чуть дальше — большой крытый спортивный зал, за ним — полоса препятствий. Рядом с ней стоял фасадный макет трехэтажного дома. А в глубине леса были еще и дополнительные сооружения: несколько десятков метров железной и отрезок шоссейной дороги, где мы тренировались минировать полотно, тайники для закладки оружия и укрытия личного состава, а также многое другое.

Занятия здесь были весьма напряженными, а изучаемые дисциплины очень своеобразными. Нас учили тактике действий отрядов специального назначения в тылу противника: как организовать засаду, захват объекта или «языка», налет на объект. К занятиям по тактике тесно примыкали изучение топографии, ориентирование на местности, форсирование водных и иных преград, методы маскировки, навыки по организации тайников, укрытий.

Никогда не забыть нам наших «классных дядек»: мудрого, неторопливого Анатолия Александровича Набокова, который был правой рукой Бояринова, расторопного и ухватистого Якова Федоровича Семенова и многих других. Они не только учили нас, но и опекали, помогая решать различные бытовые, а иногда и чисто личные проблемы.

Отдельно стоит сказать о занятиях по минно-взрывной подготовке. Преподавали нам всю эту премудрость настоящие знатоки-искусники своего дела. Так и стоит перед глазами образ начальника кафедры полковника Заливакина. Откинув голову назад, сидит он за преподавательским столом в учебном классе по минно-взрывной подготовке (на стенах схемы, чертежи, фотографии, вдоль них муляжи, образцы техники) и вещает:

— Та-а-ищ-щи офице-е-ры, для того, чтобы устроить небольшой такой, интимный и задушевный пожа-а-рчик на объекте противника, первым делом откройте окна и сделайте хороший, бодрящий сквознячок. И вообще, прошу вас запо-о-мнить: не поленитесь тщательно изучить противопожарные инстру-у-кции: там все опи-и-са-но, причем очень хоро-о-шими специалистами… Но делайте все наоборот! Это — ваш ключ к успе-е-ху!

А Петр Иванович Нищев, с жестким рыжеватым ежиком волос, непробиваемо спокойный, методичный, пунктуальный и въедливый до мелочей! Он всерьез занимался наукой, имел печатные работы. А задушевный и добрый по натуре Борис Андреевич Плешкунов!

Могу похвалиться, что на нашем курсе несколько установочных лекций по тактике использования минно-взрывной техники прочитал сам Илья Григорьевич Старинов, легенда спецназа, диверсант № 1, который воевал в Гражданскую, испанскую, финскую, Отечественную, да и после не сидел без дела.

Практические навыки по минно-взрывной технике мы отрабатывали на полигоне, где стоял проржавевший, изуродованный многочисленными кумулятивными зарядами ржавый каркас танка Т-34, а также иной металлический хлам. Кое-где среди воронок возвышались макеты мостовых опор и прочих сооружений.

Полковник Федор Степанович Быстряков вел у нас программы по стрелковой подготовке и изучению различных систем оружия. Умнейший и очень образованный в своем деле человек. Мы часами засиживались в его кабинете, ковыряясь в различных системах пистолетов, револьверов, автоматов и пулеметов, а потом палили из них по мишеням. Жаль только, что патронов к иностранному оружию было ограниченное количество.

А какой Федор Степанович собеседник! Его, право слово, стоит послушать. У Федора Степановича был четко отработанный имидж прямолинейного, грубоватого, много повидавшего вояки, нечто вроде: «Слуга царю, отец солдату». Он повидал многое в годы Отечественной войны, руководя подразделениями специального назначения. А сколько юмора было в его рассказах и байках! Слушать Федора Степановича сбегался весь курс…

Начальник нашего объекта полковник Бояринов по праву считался одним из лучших знатоков истории действий групп специального назначения. У него было несколько научных работ по этой тематике. С его слов мы узнали, что со времени войны архивные материалы по группам специального назначения вообще никто не трогал, так все и лежит. После войны большая часть учебных центров подготовки и оставшиеся группы были расформированы. Поэтому практически все приходилось делать заново…

Только потом я осознал, какую титаническую работу проделал Григорий Иванович для того, чтобы подобрать хороший преподавательский состав, чтобы создать для курсантов атмосферу доброжелательности, здоровый морально-психологический микроклимат. Нас воспитывали незаметно, ненавязчиво, но настойчиво и кропотливо, прививая вместе с тактическими, физическими и техническими навыками гордость за причастность к подразделению специального назначения. Боец спецназа при выполнении задания, как правило, находится постоянно в экстремальной ситуации. Поэтому ему необходимы такие качества, как смелость, решительность, настойчивость, терпение, постоянная готовность к действиям, умение в короткий срок сориентироваться и принять единственно правильное решение. Ну и что немаловажно: он должен иметь кураж, некое чувство собственной исключительности и превосходства, без него в нашем деле никак нельзя. И этот самый кураж всячески культивировался и незаметно подогревался. Поэтому отцы-наставни-ки сквозь пальцы смотрели на некоторые наши выходки и вольности, связанные с незначительными мордобоями на стороне и всяческими похождениями при выходах в город…

Глава 4. Нас стали готовить к парашютным прыжкам…

Нас стали готовить к парашютным прыжкам, начали с малого: прыжки на землю с табуретки. Затем прыгали с площадок разной высоты: метр, полтора, два, два с половиной, три… Причем такие упражнения необходимо было проделывать не только в ходе занятий, но и в свободное время по нескольку раз в день.