Александр Чернышев - Русский флот в войнах с наполеоновской Францией Страница 27

12 апреля в Англию были отосланы наиболее поврежденные корабли с ранеными. В тот же день Паркер снялся с Копенгагенского рейда и с 16 линейными кораблями направился к Борнхольму, надеясь захватить шведский флот. Между тем шведская эскадра из семи кораблей, трех фрегатов и четырех малых судов получила приказ выйти из Карлскроны и идти в Копенгаген на помощь датскому флоту. Еще до ее выхода было получено известие о поражении датчан, но приказ атаковать англичан был подтвержден. 13 апреля шведы вышли в море и спустя два дня у Борнгольма встретились с английскими крейсерами, которые шли впереди Нельсона. Конечно, шведы были бы уничтожены, но в это время на эскадре был получен приказ возвратиться, и она, не встретив английскую эскадру, ушла в Карлскрону.

Паркер, уже находившийся на пути в Ревель, повернул к Карлскроне, к которой прибыл 20 апреля. А через два дня шведское правительство, уведомленное о смерти Павла I, выразило согласие на переговоры, которые закончились согласием шведского короля на прекращение «всех существовавших раздоров».

Только после этого Паркер направился к Ревелю. Однако 23 апреля к флоту пришел люгер с депешами от графа П.А. фон дер Палена, члена иностранной коллегии, руководившего при Павле I внешней политикой России. В них сообщалось о смерти Павла I и о том, что сменивший его на престоле Александр I приказал своему флоту «воздерживаться от неприязненных действий против англичан». Александр всего 40 дней на троне и не хочет, чтобы начало его царствования омрачилось военным конфликтом, у него есть возможность продемонстрировать свое миролюбие. Он решил отвести Ревельскую эскадру в Кронштадт. Вследствие этого Паркер повернул назад и 25 апреля встал на якорь в Кёгэ-бухте.

ЭСКАДРА Г. НЕЛЬСОНА В РЕВЕЛЕ

Между тем английское правительство пришло к убеждению, что теперь, когда заговорили пушки, во главе эскадры должен стоять не дипломат (Паркер), а флотоводец (Нельсон). 21 апреля в Лондоне был подписан приказ о возвращении адмирала Паркера в Англию и назначении Нельсона главнокомандующим балтийской эскадры.

Приказ на эскадре был получен 5 мая, и Хайд Паркер, сдав команду Горацио Нельсону, на фрегате «Бланш» отбыл в Англию. Первой командой Нельсона была «поднять все гребные суда и приготовиться сняться с якоря». 7 мая флот из 17 линейных кораблей, двух 50-пушечных и нескольких фрегатов вступил под паруса. Нельсон уведомил командующего шведским флотом вице-адмирала Кронштадта, что, хотя адмирал X. Паркер согласился не препятствовать плаванию шведских судов, он будет действовать против шведского флота, если встретит его в море. Оставив у Борнгольма капитана Муррея с самыми тихоходными кораблями «Эдгаром», «Русселем», «Глатоном», «Сатурном», «Агамемноном», «Ардентом», «Резонаблем» и фрегатом крейсировать у Карлскроны, с остальными 11 линейными кораблями, фрегатом и двумя бригами Г. Нельсон отправился в Финский залив. Он рванулся к Ревелю, чтобы захватить или уничтожить русские суда. Г. Нельсон стремился застать в Ревеле зимовавшую там эскадру. Но русских судов в Ревеле уже не было.

Ревельская эскадра: корабли «Саратов», «Евсевий», «Северный Орел», «София Магдалина», «Алексей», «Всеволод», «Сисой Великий», «Архистратиг Михаил», «Глеб», «Не тронь меня», «Изяслав», «Ростислав», «Иануарий», «Максим Исповедник», фрегаты «Венус», «Нарва», «Феодосии Тотемский», катер «Нептун», люгер «Великий князь» — до 7 апреля вышла на рейд, адмирал М.К. Макаров поднял флаг на «Всеволоде».

В крейсерство был отправлен люгер, а через неделю — фрегаты «Венус» и «Феодосии Тотемский». 21 апреля Ревельская эскадра снялась с якоря и 25-го прибыла на Кронштадтский рейд, а затем была введена в гавань. В начале июля эскадра (в несколько измененном составе) вернулась в Ревель.

Кронштадтская эскадра предназначалась для обороны острова Котлина и зашиты морских подступов к столице. На южном фарватере к 2 мая заняли места по диспозиции: корабли «Победоносец», «Борис», бомбардирские корабли «Перун», «Гром», фрегаты «Св. Павел», «Св. Александр», бомбардирские катера «Этна», «Сопка», 9 плавбатарей. На северном фарватере встали: фрегаты «Воин», «Автроил», «Эммануил», «Константин», «Св. Александра», гребные фрегаты «Св. Николай», «Богоявление», бомбардирские катера «Гремящий», «Непобедимый», яхта «Походная». После того как отношения с Англией были урегулированы, в конце июня все суда вошли в гавань.

В Роченсальме в готовности находилась гребная эскадра — тридцать четыре канонерские лодки, два гребных фрегата и две плавучие батареи. Командир ее И.И. де Траверсе намеревался, если Ревельская эскадра не остановит Нельсона, маневрируя своими канонерками, сбивать англичан с курса и наводить их на мели.

Находившийся в крейсерстве люгер «Великий князь» (капитан-лейтенант П.М. Рожнов) обнаружил у острова Даго английскую эскадру. С этим известием он вернулся в Ревель, а спустя час на Ревельский рейд пришел английский катер. Командир его капитан Дигби вручил главному командиру Ревельского порта вице-адмиралу А.Г. Спиридову письмо от Нельсона с просьбой прислать лоцманов для безопасного прохода эскадры в бухту. Так как прямых указаний о воспрепятствовании прихода эскадры Нельсона А.Г. Спиридов не получал, он послал к нему двух штурманов. 30 апреля/12 мая английская эскадра в составе 11 кораблей, фрегата, двух бригов и двух люгеров пришла в Ревельскую бухту и остановилась на якоре в 10 верстах от гавани.

В Ревеле Г. Нельсона постигло большое разочарование. Захватить или уничтожить русские корабли ему не удалось: более чем за неделю до его прибытия они ушли в Кронштадт. Кронштадт — морской щит Санкт-Петербурга — находился в глубине Финского залива. Узкий фарватер, проходивший мимо него в С-Петербург, был защищен мощными фортами, которым нечего было опасаться даже смелости самого Нельсона.

Русское правительство успокоилось относительно своего флота, а потому присутствие английской эскадры в Ревеле, казалось, тем сильнее его оскорбляет.

Александр I направил в Ревель вице-адмирала П.В. Чичагова, который сообщил Нельсону, что государь желает разрешить все недоразумения с Англией мирным путем

Несколько успокоившись, Г. Нельсон понял, что его агрессивный акт в отношении России в тот момент, когда министры в Лондоне намеревались наладить контакты с Санкт-Петербургом, мог причинить большой вред политике Лондона. И он решил изобразить свой приход как акт «доброжелательства».

Русские моряки в Ревеле вежливо встретили английскую эскадру. Вице-адмирал А.Г. Спиридов посылал офицера к вице-адмиралу лорду Г. Нельсону, который, вернувшись, доложил, что лорд Нельсон желает запастись в Ревеле свежей водой, мясом и хлебом для моряков своей эскадры, и что также он желает салютовать крепости и потом съехать на берег на некоторое время. А.Х. Спиридов и военный губернатор города сообщили, что крепость на салют его будет отвечать таким же числом пушек и что они видеть его с удовольствием желают.

Стараясь успокоить российское правительство, Г. Нельсон написал графу П.А. фон дер Палену: «Я счастлив, что имею возможность уверить Ваше сиятельство в совершенно миролюбивом и дружественном содержании инструкций, полученных мною относительно России. Прошу Вас заверить его императорское величество, что... мои собственные чувства полностью соответствуют полученным мною приказаниям Я не могу это выразить лучше, как явившись лично, с эскадрою в Ревельский залив или Кронштадт, смотря по желанию его величества. Этим я хочу доказать дружеское расположение, которое, как я надеюсь, будет при помощи божьей вечно существовать между нашими государями. Присутствие мое в Финском заливе окажет также большую помощь английским торговым судам, зазимовавшим в России. Я принял меры к тому, чтобы в моей эскадре не было ни бомбардирских судов, ни брандеров. Этим я хотел ясно показать, что не имею никаких иных намерений, кроме желания выразить глубокое уважение, которое я питаю к особе его императорского величества».

1/13 мая граф Пален направил Нельсону письмо, свидетельствующее о том, что адмиралу не удалось ввести в заблуждение российское правительство относительно визита английской эскадры: «Милорд, — писал Пален, — письмо, которое Ваша светлость, оказав мне честь, написали... вызвало у меня немалое изумление, оно утвердило во мне уверенность в мирных намерениях Великобритании и в то же время показало Ваше намерение, милорд, отправиться со всем флотом под Вашим флагом на рейд Ревеля либо Кронштадта. Мой повелитель император отнюдь не предполагает, что подобный демарш совместим с горячим желанием, проявленным его британским величеством, восстановить доброе согласие, которое столь долгое время царило между двумя монархами. Напротив, его императорское величество находит это полностью противоположным духу тех инструкций лондонского двора, о которых сообщил ему лорд Хоуксбери[5]. Вследствие этого его величество приказал мне известить Вас, милорд, что единственным доказательством искренности Ваших намерений будет срочное удаление флота, которым Вы командуете, и что не могут иметь место никакие переговоры с Вашим двором, пока его морские силы будут находиться в виду наших портов».