Олег Смыслов - Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина Страница 28

У командира корпуса не так: подчинённые летят с боевым заданием, а ты, как правило, остаёшься на своём наблюдательном пункте. А с нею далеко не всё видно. И слышно не всё. Изображаешь полнейшее спокойствие и уравновешенность — чем натуральнее получается, тем лучше, — но самого-то себя не обманешь… Душу бы отдал, чтобы только задача была выполнена успешно и все вернулись!..»

«Человеком суровым, исключительно требовательным, а к тем, кого знал раньше — особенно строгим» охарактеризовал Судца маршал авиации Н.М.Скоморохов.

По воспоминанию генерал-майора авиации Б.А. Смирнова, Владимир Александрович «хорошо знал особенности и возможности своих дивизий. Мало того, он знал всех лучших лётчиков почти поимённо».

Судец «особенно ценил истребителей, которые умели вести разведку в любых погодных условиях, и часто давал им задания лично, минуя штабы дивизий».

Он умело командовал армией в Курской битве, в ходе Донбасской наступательной операции и битвы за Днепр.

Успешно командовал объединением в ходе Ясско-Кишинёвской, Белгородской, Будапештской наступательной, Балатонской оборонительной, Венской наступательных операциях.

Маршал авиации А.И. Покрышкин так опишет приезд командующего в свою дивизию: «В.А. Судец прежде всего выслушал доклад о состоянии дивизии, а потом начал беседовать со мной. Его вопросы были лаконичными и конкретными. Он имел ясное представление о боеспособности нашей гвардейской дивизии и заботился лишь о том, как лучше разместить полки на аэродромах, чтобы обеспечить гибкое и чёткое руководство ими в бою».

А вот мнение командующего войсками 3-го Украинского фронта Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухина: «…вполне подготовленный, опытный, культурный командующий воздушной армией. Заботливо и хорошо умеет готовить авиационные силы к бою. Много и постоянно заботиться о выращивании кадров лётчиков…

В проведённых операциях на Днестре и Дунае показал умение сосредотачивать большую массу авиации на главных направлениях. Добился постоянной связи с наземными войсками, благодаря чему улучшилась оперативность в воздействии на противника».

Порывистым и сухощавым, настойчивым и неутомимым при выполнении боевой задачи назовёт Судца Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян.

С 1946 г. Владимир Александрович — начальник Главного штаба и заместитель Главнокомандующего ВВС.

В 1950-м назначен начальником Липецких Высших офицерских лётно-тактических курсов усовершенствования командиров частей ВВС. С 1953 г. — командующий 26-й воздушной армией, с 1955 г. — заместитель Главкома ВВС и командующий Дальней авиацией. В 1962 г. назначен Главкомом ПВО страны.

Эта должность оказалась для него новой и не совсем привычной. Тем не менее Судец был особенно непримирим в отношении слабой профессиональной и тактической выучки войск. Он гораздо чаще, чем это было, стал проводить учения, а «на разборах вскрывал всё новые и залежалые изъяны, пороки и слабости,

одновременно ставя перспективные задачи и определяя ограниченные сроки исполнения».

С 1966 г. маршал авиации (1955 г.) Судец в Группе генеральных инспекторов МО СССР.

Александр Евгеньевич Голованов войну встретил в должности командира 212-го отдельного дальнебомбардировочного авиаполка. С августа 1941 г. он — командир 81-й дальнебомбардировочной дивизии.

От всех командующих воздушными армиями он отличался лишь тем, что не имел никакого военного образования (как М.М. Громов). Лётную школу ЦАГИ он закончил в 1932 г. Его инструктором был сам знаменитый Громов. Голованов также станет лётчиком от Бога.

В 1940 г. Александр Евгеньевич обратился с письмом к Сталину, в котором предложил для применения в дальнебомбардировочной авиации свой богатейший опыт полётов днём и ночью в сложных метеоусловиях с использованием новых радионавигационных средств. Вождь предложение принял.

212-й полк Голованова комплектовался командирами кораблей из Аэрофлота, имевшими высокий уровень лётной подготовки и опыт ночных полётов в СМУ с применением новой радионавигации.

23 июня полк начинает выполнять боевые задачи по бомбардировке различных объектов днём. Звенья и целые эскадрильи летали без прикрытия истребителей.

И. Костюков пишет: «Такие же задачи выполняли и другие полки ДБА, и тоже днём без прикрытия истребителей… Потери были чудовищными: за 6 первых месяцев войны они составили до 70%, т. е. около 700 самолётов.

Командир полка Голованов в начале войны лично летал на боевые задания. По указанию Ставки остатки 212-го бап перенацелили на ведение разведки. Но дальнейших потерь полку избежать было невозможно, т.к. полёты выполнялись одиночными самолётами, которые становились лёгкой добычей истребителей противника… Вскоре полк был расформирован, а его командир был назначен командиром 81-й авиадивизии ДБА — той самой дивизии, что летала ночью на бомбёжки Берлина и других военных объектов в глубоком тылу противника».

Голованову присваивают воинское звание «генерал-майор авиации».

К слову, дивизия под руководством и при личном участии А.Е. Голованова бомбила гг. Берлин, Кенигсберг, Данциг, Плоешти.

В декабре 41-го постановлением ГКО Александра Евгеньевича назначают командиром 3-й авиадивизии дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования, а в феврале 1942 г. приказом Ставки назначен командующим авиацией дальнего действия.

С 12 декабря 1944 г. Управление авиации дальнего действия была переформировано в Управление 18-й воздушной армии ВВСКА.

Так, под конец войны Голованов стал командующим воздушной армией. Пройдут десятилетия, и он будет вспоминать: «У меня не было другого начальства, кроме Сталина. Я подчинялся только ему. У меня не было каких-либо других руководителей, кроме него, я бы даже подчеркнул — кроме лично его. С того момента, как я вступил в командование 81-й дивизией в августе 1941 г., в дальнейшем преобразованной в 3-ю авиационную дивизию дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования, а потом стал командующим АДД, кроме лично Сталина, никто не руководил ни моей деятельностью, ни деятельностью указанных мною соединений. Почему так решил Верховный, не поручил это кому-то другому из руководства, мне остаётся только догадываться.

Покажется странным, но второго такого случая я не знаю, а все архивные документы однозначно подтверждают это».

Тем не менее весной 44-го на Голованова поступила жалоба от командира одного из полков АДД B.C. Гризодубовой. Сталин приказал разобраться.

Среди вопросов, которые ставила эта знаменитая тогда женщина-лётчик перед ЦК, были и такие: «Почему полк, которым командует Гризодубова, до сих пор не гвардейский, тогда как другой, организованный в то же время, уже получил гвардейское знамя?

Почему командир полка получила мало наград? Почему Гризодубова до сих пор полковник, в то время как она единственная женщина-командир в АДД, и почему её полк находится на положении пасынка? Почему к нему плохо относится командование?»

Александр Евгеньевич в своих мемуарах напишет: «Данные, полученные от командира корпуса и командира дивизии В.И. Картакова о состоянии дел в этом полку, были весьма плохими. Большое количество лётных происшествий, не связанных с выполнением боевых заданий, низкая воинская дисциплина среди личного состава. Командир же систематически отсутствовала в полку со ссылкой на необходимость встреч с кем-либо из членов Политбюро, причём уезжала, даже не поставив об этом в известность своего непосредственного командира. Даже изданные по Авиации дальнего действия приказы, в которых как командиру корпуса, так и Гризодубовой за плохое состояние дел в полку были объявлены дисциплинарные взыскания, никакого изменения в её поведении и отношении к службе не произвели. Мне было доложено, что такое поведение имеет давнюю историю».

В общем, Гризодубова очень хотела стать ещё и первой женщиной-генералом, но не рассчитала «свои силы».

В результате Маленков, который занимался этим расследованием, объявил решение Политбюро по данной жалобе. За клевету на маршала дело Гризодубовой было решено передать в военный трибунал.

По воспоминаниям Голованова, она на коленях и в слезах молила о прощении, почему-то обращаясь больше к нему, чем к секретарю ЦК. Последний её просто выставил за дверь.

По мнению очевидцев, Александр Евгеньевич «всегда был скромным, ровным и спокойным человеком. О себе никогда не говорил. Любил своё Отечество и служил ему преданно».

Что и говорить, если сами немцы о нём писали весьма и весьма положительно: «По всеобщему мнению, он считается одним из способнейших генералов ВВС СССР. Имея долголетний опыт как лётчик гражданской авиации, он обладает большими лётными данными и отличным организационным талантом. В Академии гражданского воздушного флота и во время своей работы в качестве руководителя территориальных управлений ГВФ в Средней Азии и Сибири он получил всесторонние знания в области авиации и, в частности, в области дальних воздушных сообщений, а также организационно-административные навыки, которые он и использует в настоящее время в военной авиации.