Военное искусство греков, римлян, македонцев - Фрэнк Эзра Эдкок Страница 28

Геры у Платей и стал взывать к богине, умоляя ее не обмануть упований спартанцев» (пер. Г.А. Стратановского) [123] . После этого тегейцы и спартанцы спасли свою родину. Это умение воспользоваться нужным моментом позволяет поставить этого военачальника на одну ступень с продолжившими его дело Веллингтоном и другими выдающимися полководцами. Данная ситуация повторилась, когда Веллингтон, которого при Саламанке (одно из сражений Наполеоновских войн, произошедшее в 1812 г. – Пер. ) опередил и почти обвел вокруг пальца Мармон, понял, что должен воспользоваться единственным имеющимся у него шансом, и сказал своему испанскому адъютанту: «Дорогой Алава, Мармон пропал».

Я привел в качестве примеров действия Мильтиада и Павсания, так как эти полководцы были наделены даром, полученным ими не столько в результате многочисленных тренировок, сколько от природы. Однако слава принадлежит не одним им. Гораздо более важную роль в истории греческого военного искусства сыграло то, что «люди, сражавшиеся при Марафоне», на протяжении многих поколений вдохновляли афинян [124] . Эсхил, говоря о битве при Платеях, утверждает, что победа в ней была добыта «дорийским копьем» [125] , то есть гоплитами из Спарты и Тегеи. Память об этих двух триумфах заставляла греков на протяжении жизни двух поколений считать, будто именно фаланга гоплитов является гарантией успеха. Однако данные события происходили всего лишь на первой стадии развития военного искусства. Оно было обречено эволюционировать, и в ходе боев на суше, приобретения более обширного опыта сражений и использования более разнообразного оружия традиционная тактика городов-государств видоизменилась и обогатилась.

Глава 2 РАЗВИТИЕ ПЕХОТЫ

Как уже говорилось выше, обычно битва между двумя армиями гоплитов начиналась с жестокого столкновения, продолжалась боем на близком расстоянии и заканчивалась бегством одной из сторон. Преследование было условным; победитель завладевал полем битвы, как будто сражался он именно за него. Проигравшие признавали свое поражение, и им позволяли похоронить своих погибших, а победитель устанавливал трофей, чтобы увековечить свой успех. Для достижения победы нужно было командовать большим числом солдат или более умелыми воинами либо большим числом лучше подготовленных гоплитов, чем те, которые находились в распоряжении противника. За исключением удачного использования преимущества на правом фланге, требовавшего от военачальников больших тактических способностей, и умения руководить войском, которым они обладали, сражения представляли собой фронтальные столкновения шеренг. Грекам казалось, будто нерационально вступать в бой с противником, обладавшим силой, неравной той, которую они могли ему противопоставить.

Можно ли говорить о том, что история на этом заканчивается? Какие другие войска могли превратить нехватку гоплитов во благо и как их можно было использовать в сражениях или иных военных операциях? Предположим, что существует государство, где ощущается острый дефицит хорошо подготовленных гоплитов, но зато прекрасно развита кавалерия. Во время сражений, происходивших в Средние века, относительно небольшим отрядам всадников в доспехах удавалось одержать победу над многочисленными армиями, состоявшими из пехотинцев. Однако сильной конницей обладало очень небольшое число древнегреческих полисов, и ни один из них в рассматриваемый нами период не мог выставить на поле боя всадников, которые сумели бы успешно атаковать организованную фалангу гоплитов [126] .

Давайте на время отвлечемся от темы кавалерии и сосредоточим внимание на пехоте. Как обстояло дело с метательным орудием и кто его использовал? В наши дни ход битв, происходящих и на земле, и на море, решают снаряды, относящиеся к тому или иному типу: пули, артиллерийские снаряды, торпеды, а также бомбы всех видов. Было ли в те времена нечто подобное? Как обстояло дело с метательными копьями, стрелами, камнями и шариками-снарядами, метаемыми из пращи, и прочими разновидностями оружия, позволяющими поражать противника на расстоянии? Конечно, возможность убить врага, не приближаясь к нему (как, например, поступил Парис, чья стрела поразила Ахилла), крайне заманчива. В «Бешеном Геракле» [127] Еврипида Амфитрион говорит о том, что жизнь гоплита зависит от храбрости его товарищей и что, потеряв копье, он лишится защиты, в то время как лучник может пустить в своих врагов 10 тысяч стрел. Он стоит далеко от своих противников и наносит им ранения невидимыми древками, оставаясь при этом в безопасности. Наибольшего умения от сражающегося требует именно это – нанести урон противнику и выстоять самому. Вышесказанное вполне понятно, но что делать с миллиардом стрел и большим расстоянием? Лучник носил от пятнадцати до двадцати стрел (хотел бы я посмотреть на воина, в колчан которого их поместится целый миллиард), а дальнобойность греческого лука составляла, вероятно, от 80 до 100 ярдов (примерно от 73,2 до 91,4 м. – Пер .) [128] , то есть его возможности были гораздо скромнее, чем у английского средневекового длинного лука, который натягивали несколько иначе. Стрелы не были способны пробить щит, однако Ксенофонт сообщает о том, что те, которыми пользовались воины из горных племен, применявшие гораздо большие луки, чем те, которыми были вооружены эллины, могли протыкать щиты и доспехи [129] . Думаю, о лучниках сказано достаточно. Дальнобойность метательного копья составляла всего около 20 ярдов (около 18,3 м. – Пер. ). Кроме того, оно обладало слабой проникающей способностью, и один воин был способен нести лишь несколько копий. Не так много мы можем сказать и о пращниках. Лучшие из них лишь немного превосходили лучников, и в их арсенал входило небольшое число довольно крупных камней или около пятидесяти свинцовых метательных снарядов. Однако праща не самый точный вид оружия; более или менее метко стрелять может только человек, пользовавшийся ею с детства. К тому же использовать на поле битвы большое количество пращников было крайне неудобно, ибо каждому из них требовалось много свободного пространства, иначе он будет мешать своему соседу или даже снесет ему голову. Теперь перейдем к другому высказыванию Амфитриона – о том, что лучник находится на поле боя в безопасности. Огонь, который он ведет, не способен нарушить строй гоплитов, так как они хорошо защищены, а кроме того, могут за несколько минут восстановить шеренгу. Если лучник стоит на одном месте, то он уже мертвец; но даже если он попытается убежать, скрыться ему не удастся. Стрелки и аналогично вооруженные солдаты прекрасно подходят для ведения войны в гористой местности либо при защите городских стен или во время нападения на них, но в ожесточенном бою они быстро растрачивали все имевшиеся у них стрелы и почти ничего этим не добивались.

Именно поэтому в период ранней классики в большинстве древнегреческих армий легковооруженных воинов