Михаил Драгомиров - Австро-прусская война. 1866 год Страница 29

Задача I австрийского корпуса исполнена была неудовлетворительно: дефиле были оставлены без всякой обороны. Здесь дело было не в остановке, но в задержке северной массы прусских сил на возможно более продолжительный срок: этой цели можно было достигнуть вполне с самыми незначительными силами, при свойствах, представляемых северными дефиле, ведущими в Богемию. Значение решительных позиций и направлений уразумевалось только тогда, когда они почти даром переходили в руки неприятеля. Примеры: позиция у Гиловей и открытие прямой дороги на Гичин через Турнау; оставление моста у Подола неразрушенным и охрана его такими ничтожными силами, которые не могли его отстоять.

Помощь фортификации была совершенно упущена из виду: дороги в дефиле не попорчены, важные позиции не укреплены.

Наблюдение за флангами во время боя, по-видимому, признается у австрийцев делом почти лишним; ибо, в противном случае, обход Франзецкого достался бы ему не так легко и не имел бы последствием взятия такого числа пленных.

Положение сознавалось ясно весьма редко, и оттого теряли время в такие минуты, которые вели за собой катастрофы.

Отступление с позиции у Мюнхенгреца предпринято слишком поздно не только потому, что не было начато 27-го, но и 28-го несколько часов потеряно совершенно даром. Судя по тому, что арьергард был поставлен в необходимость сражаться, должно допустить, что главные силы начали отступление на Субботку не ранее восьми или девяти часов утра 28-го. Если же бой у Мюнхенгреца начали с той целью, чтобы воспрепятствовать соединению эльбской и I армии, тогда нужно было употребить в дело не часть, а все силы.

Позиция у Мюнхенгреца, сильная тактически, представляла тот коренной стратегически недостаток, что путь отступления у нее был на фланге. Это обстоятельство более, нежели что-нибудь, указывает на ошибку оставления прямого пути от Турнау на Гичин.

Общий недостаток австрийских начальников — отсутствие настойчивости и неспособность задаваться решительно какой-либо целью — обнаружился ясно в сказанных делах: во время стычки у Подола поднимают три бригады (21 батальон), а употребляют в дело всего четыре или пять батальонов.

Графа Клама нельзя обвинять безусловно за принятые распоряжения: главная квартира не предоставляла ему той степени самостоятельности, которою должен пользоваться командир отдельного корпуса, а своими распоряжениями, беспрерывно отменяемыми, только сбивала с толку. Стремление руководить каждым шагом за десятки верст не только корпусного, но даже ротного командира ведет всегда к тому, что ему больше мешают, чем помогают делать дело. И рядом с этим предоставляются на решение такие вопросы, которые только могут быть решены в главной квартире, как, например, держать или не держать линию Изера в зависимости от того, что неприятель идет на Траутенау.

В главной австрийской квартире, как кажется, не придавали никакого значения единству власти и поставили графа Клама и принца Саксонского в такое положение, что каждый из них мог себя считать главным распорядителем действий и движений.

БОЙ У ГИЧИНА, 29 ИЮНЯ

Стратегическое значение Гичина, как пункта соединения дорог, ведущих от северных и восточных богемских дефиле, уже известно. Гичин лежит в долине, окруженной с севера довольно высокими горами. Позиция для боя и была избрана на этих высотах, от Зелезницы (правый фланг) через Подульш, горы Краду и Прахов, откуда, под прямым углом, на деревню Дохов. Высоты Зелезницы отделяются от прочих оврагом речки Цидлины, обтекающей Гичин с севера и юга и, следовательно, находящейся в тылу австрийской позиции. От этого оврага до Брады, на пространстве около тысячи шагов, по обеим сторонам шоссе Турнау — Гичин, местность довольно удобна для кавалерийских атак, которым препятствуют только деревни Замес, Подульш, Гинолиц — в первой линии, Дилец и Кбельниц — во второй. Самый Гичин находится к югу от Брады, верстах в трех с лишком. Вся позиция от Зелезницы до Лохова представляет ломаную линию около пяти верст.

Бригады, прибывшие ранее других, заняли: Пире — высоту впереди Зелезницы; Пошахера — командующий пункт позиции, т.е. Браду; промежуток между ними должен был оборонять Эдельсгейм со своей дивизией, выдвинувшись в начале боя к Либуну. Из остальных бригад, по мере прибытия (около полудня), расположились: бригада Абеля левее Пошахера на праховских высотах; бригада Лейнингена в резерве за бригадой Пошахера. Позже других прибыла бригада Рингельсгейма и стала на левом фланге, под углом к нему, у Лохова, т.е. фронтом к Субботке, откуда ожидался 2-й прусский корпус. Бригадные батареи заняли позиции при своих бригадах; шесть батарей резерва расположились преимущественно в центре позиции.

Саксонские войска, дивизия Штиглица, резервная кавалерия и артиллерия, прибыли в Подград около десяти часов утра, подвинулись, по приказанию Клама, к Бршезине и Вокищу[39] и занялись варкой. По диспозиции, Штиглиц должен был занять одной бригадой Дилец, а другую держать в резерве за этой деревней.

В таком порядке решено было еще раз попытаться остановить пруссаков, тем более что такова была и воля главнокомандующего: принц Саксонский, в течение утра, получил от него предложение оборонять Гичин и уведомление о прибытии, 29-го, к этому пункту III корпуса, равно и о том, что 30-го на Ломниц и Турнау, от Милетина, будут направлены еще четыре корпуса.

Следовательно, утром 29-го Бенедек остановился на той мысли, чтобы, удерживая кронпринца, большей массой сил обрушиться на I армию.

Пруссаки двинули к позиции два корпуса двумя колоннами, разделенными непроходимыми горами на восемь верст: в правой колонне шел II корпус, выступивший от Зегрова в двенадцать часов, имея в голове 3-ю дивизию (Вердера), на Субботку к Гичину, в левой — III корпус от Ровенско к Гичину, имея в авангарде 5-ю дивизию (Тюмплинга), выступил в два часа пополудни.

План атаки заключался в том, чтобы, удержав австрийцев войсками III корпуса с фронта, дать время II корпусу выйти им во фланг или в тыл, со стороны Субботки — план рисковый против неприятеля, который и обороняется нападая, но не представляющий никакого риска, если неприятель не обладает предприимчивостью.

Около 31/4 часов, с батарей Эдельсгейма, выдвинутого за Гинолиц, открыли огонь по направлению шоссе: в стороне Либуна появилась голова 5-й дивизии. Часом позже послышалась канонада и со стороны Лохова: то подходил Вердер к расположению Рингельсгейма. Дивизии Штигпица и III корпусу, который, согласно обещанию Бенедека, считали на марше от Милетина к Гичину, послали предложение ускорить движение.

Атака пруссаков с севера. 5-я дивизия, достигнув Либуна, развернулась под сильным гранатным огнем и получила назначение двинуться побригадно на Браду и Замес. За бригадами, когда они пройдут Либун, должна была выдвинуться дивизионная артиллерия и вступить в неравный бой с сильными австрийскими батареями. Браду должна была атаковать бригада Каминского[40]. Имея 18-й полк в ротных колоннах в две линии, а 12-й в резерве, эта бригада начала наступление к указанному пункту, через Бржеска и мал. Гинолиц. Тщетно австрийцы старались сосредоточить на ней огонь своих батарей, тщетно Эдельсгейм водил на нее стремительные атаки: бригада, понеся незначительные потери, приблизилась к Браде, около 6‘/2 часов. Этот первый успех, не стоивший особенных пожертвований, должен быть приписан: в борьбе с артиллерией ротным колоннам и умению частных начальников пользоваться местностью для укрытия своих частей; против кавалерии — губительным залпам с близкого расстояния[41], не допустившим ни одной атаке врезаться в пехоту, и значительному числу деревень, которые, быв заняты стрелками, сильно затрудняли кавалерию. Последние из произведенных атак были встречены в развернутом строе.

В то же время бригада Шиммельмана[42], пользуясь оврагом Цидлины для укрытия от выстрелов, направилась на Замес, которого она достигла тоже около шести часов. Сколько можно догадываться, эта бригада имела вначале фузилерные батальоны обоих полков в боевой линии и егерский батальон на правом фланге; остальные батальоны 48-го и 8-го полков оставлены в резерве. 8-й полк направлен левее Замеса, по ту сторону оврага, и вступил в борьбу с бригадой Пире; 3-й же егерский и фузилерный батальоны 48-го полка направились на Дилец и, несмотря на фланговый огонь австрийских батарей, заняли этот пункт в то время, когда резерв 48-го полка был еще в Замесе[43].

Но этих батальонов не поддержали вовремя, и подвиг их остался бесплодным: к Дилецу подошли наконец, около 61/2 часов, саксонцы, которые должны были оборонять этот пункт, но, по непонятной оплошности, оставались до 5 часов на тех местах, куда еще утром передвинулись по приказанию графа Клама, т.е. верстах в пяти от Дилеца, за Гичином, у Вокшица и Брезины.