Военное искусство и военная культура Евразии - Вадим Борисович Белолугов Страница 29

остальные цели на площадке для него перекрыты бровкой и не видны. Если он отойдет от подошвы, то будет видеть те же цели на большую глубину, но увеличение дистанции стрельбы свыше 100 метров сведет к минимуму вероятность поражения целей прицельными выстрелами. Таким образом, для защиты от обстрела с поймы стены по периметру в данном случае просто не нужны. Разумеется, по предложенной выше методике может быть оценена вероятность поражения целей на площадке любого городища - надо иметь лишь его ситуационный план с отметками высот.

3. Как оценить угрозу поражения обстрелом с соседних мысов?

Ответ на этот вопрос не однозначен, пока у нас нет в руках ситуационной схемы для каждого конкретного случая, и нам не известна ни дистанция стрельбы, ни разница высот стрелка и цели, ни наличие следов построек на траектории полета стрелы. Но в любом случае, если дистанция мала, и никаких естественных преград (куртины на бровке?) нет, то можно предполагать, что при возникновении опасности поражения стрелами жители городища имели возможность возводить временную «маскировочную завесу» (даже проницаемую для стрел, подобно современным маскировочным сетям).

Вовсе не обязательно, это должны были быть следы вала, городни, или частокола, требующего заглубления в грунт. Это могли быть устройства типа современных рогаток, или насаждения вечнозеленого кустарника, например., можжевельника. (Свидетельства о живых изгородях из ежевики у Британцев, приводит Юлий Цезарь [4. С. 43].) Невидимые для противника цели становятся не поражаемыми прицельными выстрелами. В то же время, противник на соседних мысах защитных сооружений не имеет и располагается открыто. (Чтобы лишить его естественных укрытий, защитникам достаточно свести лес и кустарник в стометровой зоне по периметру городища.) При этом раскладе, для защиты от обстрела с соседних мысов в капитальных сооружениях необходимость могла и не возникать.

4. Каков общий уровень защиты от поражения стрелами?

В военном деле общепринято, что эффективная фортификация должна быть равнопрочна по периметру, ведь прочность любой системы определяется прочностью ее слабого звена: «Где тонко, там и рвется» Однако, равнопрочность оборонительной линии по периметру городища не означает одинаковость сооружений по всему периметру. На разных участках периметра уровень защиты от различных угроз может быть обеспечен разными способами. (Крутые протяженные откосы мысовой части могут быть обороняемы ополченцами, а профессиональные воины концентрируются на валу.)

Если говорить о том, как оборонительный вал обеспечивает защиту от поражения стрелами, очевидным представляется умозаключение, что такой вал должен иметь высоту (сам по себе, либо вместе с навальными сооружениями) достаточную, для того, чтобы перекрывать линию визирования на площадку городища со всех потенциальных огневых позиций извне на дистанции эффективной прицельной стрельбы. (Значение таковой принимается нами за 100 метров - об этом см., напр.[5, С. 36; 6, С. 43]

Поэтому, необходимость в капитальных сооружениях поверх вала возникает не всегда. Значит, имея ситуационный план прилегающей местности можно в первом приближении реконструировать высоту оборонительного сооружения с напольной стороны.

5. Какие откосы защищали от угрозы штурма?

В соответствии с современными взглядами военных специалистов на естественные препятствия, проходимыми для солдат противника считаются «короткие подъемы с крутизной менее 45 градусов»[7. С. 270]. Таким образом, для точной оценки проходимости откоса того или иного городища опять же необходима ситуационная схема и знание местных условий. В условиях Урало-Поволжья, например, откосы площадок городищ в массе своей глинистые, не задернованные. Значит, летом они осыпаются, в дождь и зимой после обледенения они скользкие. Угол естественного откоса глины ненарушенной структуры близок к 45 градусам. Таким образом, в массе своей, крутизна и фактура откосов является действенным препятствием для пешего воина в любое время суток. Излишне говорить, что лошадь со всадником на такой откос не взбежит. Кроме того, откос позволяет организовать оборону на нем путем поражения противника гравитационным и импровизированным оружием. Наблюдать за перемещениями противника, и в случае необходимости скатывать на него бревна и камни с откоса могут подростки, женщины и старики. То есть квалифицированные бойцы могут сосредотачиваться на наиболее угрожаемых направлениях, и нет никакой необходимости распылять их силы по всему периметру городища для круговой обороны.

6. Как валы защищали от угрозы штурма?

На соревнованиях по конкуру для наиболее опытных, восьмилетних, спортивных лошадей маршрут наивысшего класса сложности включает препятствия высотой от 140 до 160 сантиметров при ширине от 150 до 200 сантиметров [8, С. 166]. Преодолевать их получается далеко не всегда и не у всех высокопородистых лошадей даже на Олимпийских играх. Но можно ли было добиваться такой прыти от древних животных, которые к тому же в Урало-Поволжье имели высоту в холке всего 122—143 сантиметра [9, С. 106]?

Таким образом, полагаем, что даже сравнительно невысокие валы городищ (с габаритами близкими к указанным) в сочетании со сравнительно мелкими рвами, даже без навальных конструкций не могли быть преодолены противником в конном строю.

Далее: первое оружие, которое человек взял в руки, были палка и камень. Но палка бьет больнее, а камень летит дальше именно у того, кто стоит выше своего противника. Ибо у того, кто выше, в союзниках сила гравитации. И наоборот, тот, кто ударяет снизу, бросает снизу вверх, совершает работу против силы гравитации. Боец на валу опускает на голову своего противника с одинаковым убийственным эффектом и топор, и деревянную колотушку. Таким образом, любой вал, как элемент инженерного оборудования поля боя, дает своему строителю преимущество в рукопашной схватке и позволяет привлекать к его обороне малоквалифицированных ополченцев.

7. Можно ли оценить стойкость городища к осаде?

Первое: Современные гидрогеологические условия на городищах настолько отличаются от тех, что были в древности, что истинный, древний источник ежедневного водоснабжения современные исследователи зачастую не обнаруживают. Возможно, это были неглубокие колодцы-копанки, которые интерпретируются археологами как хозяйственные ямы.

Второе: Городища могли быть просто не приспособлены к осаде изначально. Их строители оценивали вероятность осады, как весьма невеликую, и не рассчитывали на осаду. Это могло быть лишь в случае, когда угрозу городищам составляло не войско с плановым продснабжением, а субъекты, которым осада была просто не по силам, ибо они не имели для сидения в осаде ни ресурсов, ни времени.

Разумеется, для окончательных выводов, применительно к каждому конкретному случаю эти предположения требуют тщательной проверки с привлечением этнографических данных, и заключений гидрогеологов о дебете источника и качестве его воды.

Выводы:

Среди российских историков военного дела и фортификации наиболее распространена описанная формальная типология городищ и ее вариации. В свою очередь, авторы работ, в которых содержатся варианты концептуального осмысления городищ как явления, являются заложниками общепринятой формы, и не могут с единых позиций оценивать главную, то