Красные вожди «Черного континента». Как жили, воевали и правили просоветские лидеры тропической Африки - Илья Полонский Страница 3

успехов Буркина-Фасо удалось добиться в годы правления Санкары и в сфере здравоохранения. Была объявлена кампания «Битва за здоровье», в результате которой 2,5 миллиона детей были вакцинированы от инфекционных заболеваний. Первым среди африканских лидеров Томас Санкара признал наличие СПИДа и необходимость его профилактики. Показатели детской смертности за несколько лет правления Санкары снизились с 280 детей на 1000 (наибольшие в мире показатели) до 145 на 1000. Серьезную помощь в реформировании системы здравоохранения в Буркина-Фасо оказывали кубинские врачи и фельдшеры-волонтеры.

Одновременно Санкара приступил и к реформированию системы образования. Был взят курс на ликвидацию неграмотности, представлявшей собой серьезную проблему в Буркина-Фасо. В соответствии с программой всеобщего школьного образования было организовано обучение школьников на девяти национальных языках, используемых народами, проживающими в Буркина-Фасо.

Опора на собственные силы

Поиск собственного пути развития всегда был актуален для стран, не принадлежащих к западноевропейской цивилизации. Большей части из них навязывались модели модернизации, совершенно не учитывающие цивилизационную специфику того же Африканского континента и малопригодные по этой причине для практической реализации в африканских государствах. В то же время опора на внутренние ресурсы означала и предпочтительный отказ от иностранного кредитования и засилья импортных товаров на внутреннем рынке. «Импортный рис, кукуруза и просо и есть империализм», – заявлял Санкара. В результате поставленной цели самообеспечения страны продовольствием Санкаре удалось в достаточно короткие сроки существенно модернизировать буркинийский сельскохозяйственный сектор, прежде всего путем перераспределения земель, помощи в мелиорации и поставок удобрений крестьянским хозяйствам.

Эмансипация женщин, прежде угнетенных и лишенных практической возможности участия в социально-политической жизни буркинийского общества, также стала одной из приоритетных задач социальной революции в стране. Как и в период сталинской индустриализации СССР, в условиях решения задач по стремительному экономическому развитию Буркина-Фасо, было бы непозволительной глупостью сохранять отчужденность женщин от общественной жизни, тем самым уменьшая численность человеческих ресурсов, задействованных в революционной политике. Тем более, в Буркина-Фасо, как и во многих других странах Западной Африки, испытывавших сильное исламское влияние, женщины занимали приниженное положение в обществе. Санкара запретил распространенный прежде обычай женского обрезания, принудительные ранние браки, многоженство, а также всячески стремился привлекать женщин к труду и даже к военной службе. В вооруженных силах Буркина-Фасо в годы правления Санкары был даже создан особый женский батальон.

Примечательно, что важное место в модернизационной стратегии Санкары занимали вопросы решения экологических проблем, стоящих перед Буркина-Фасо. В отличие от лидеров многих других африканских стран, для которых природа и природные ресурсы были лишь средствами получения прибыли, нещадно эксплуатируемыми и совершенно не защищенными, Санкара осуществил действительно революционные меры в области защиты окружающей среды. В первую очередь была организована массовая посадка деревьев – рощи и леса должны были, по замыслу Санкары, стать «живым заслоном» на пути наступления Сахары, предотвратить опустынивание земель и следующее за ним обнищание крестьянских масс Сахеля. На посадки деревьев были мобилизованы все слои и возраста буркинийского населения, фактически к каждому значимому событию приурочивалось высаживание деревьев.

По мнению исследователя Муссы Дембеле, политика Санкары представляла собой наиболее яркую попытку демократизации и социального освобождения на Африканском континенте после деколонизации. Санкара, как считает Дембеле, выступил автором подлинной парадигмы развития африканских обществ, опередив свое время и войдя в историю как творец удивительного эксперимента.

Друг Кастро и Каддафи

Во внешней политике Томас Санкара, как и следовало предполагать, придерживался четкой антиимпериалистической линии. Он ориентировался на развитие взаимоотношений со странами социалистической ориентации. В частности, в 1987 году Буркина-Фасо посетил сам Фидель Кастро – легендарный лидер Кубинской революции. Куба оказала большую помощь Буркина-Фасо в проведении реформирования системы здравоохранения и организации борьбы с тяжелыми инфекциями, которые до прихода к власти Санкары были настоящей угрозой жизни населения страны. С другой стороны, сам Санкара восхищался кубинской революцией, личностями Кастро и Че Гевары, симпатизируя им явно в большей степени, чем советскому режиму.

Тем не менее, Томас Санкара побывал с визитом и в Советском Союзе. Но, не отказываясь от сотрудничества с советским государством, в отличие от многих других африканских руководителей, он не стал провозглашать себя марксистом-ленинцем советских позиций и предпочел держаться несколько автономно, с «опорой на собственные силы».

Но наиболее тесные отношения связывали буркинийского лидера с руководителем соседней Ганы Джерри Ролингсом. Ролингс, как и Санкара, был молодым офицером, только не десантником, а летчиком, пришедшим к власти вследствие свержения прогнившего режима генералов-коррупционеров. К тому же он и в быту отличался неприхотливостью и подчеркнутой простотой – даже жил отдельно от семьи в казарме, подчеркивая свой статус солдата.

Ролингс и Санкара разделяли схожие идеи на будущее Африканского континента – как горячие патриоты своих стран, они видели их свободными от влияния иностранного капитала и демократически организованными. Под демократией понимался не парламентаризм европейско-американского образца, навязываемый бывшим колониям из Вашингтона, Парижа или Лондона, а «народовластие», заключающееся в повышении реального участия народных масс в управлении государственной и общественной жизнью посредством народных комитетов, революционных комитетов и прочих структур самоорганизации населения.

Сложный вопрос – взаимоотношения Томаса Санкары с ливийским лидером Муаммаром Каддафи. Известно, что Каддафи поддерживал многие революционные и антиимпериалистические движения по всему миру – начиная с Ирландской республиканской армии и заканчивая палестинским движением сопротивления. Африканским же революционерам лидер Ливийской Джамахирии уделял особое внимание.

История взаимоотношений Томаса Санкары с Муаммаром Каддафи – куда более знаменитым революционером, теоретиком «третьего пути» развития и панафриканистом, – началась в 1981 году, когда Санкара был назначен государственным секретарем по вопросам информации при правящем режиме полковника Сеи Зербо. Именно тогда Ливия открыла свое посольство в Уагадугу, а после назначения Санкары премьер-министром в 1983 г., после прихода к власти Жана Батиста Уэдраого, отношения двух государств только окрепли. Не без поддержки Каддафи и ганского лидера Джерри Ролингса Санкаре удалось власть в свои руки. Визит Каддафи в Уагадугу в октябре 1985 г. вызвал резко негативную реакцию западных держав, которые увидели в этом посягательство на собственные интересы в Западной Африке.

Однако, помимо революционной солидарности, Каддафи преследовал и куда более прагматичные интересы укрепления ливийского влияния в Западной Африке, в том числе и экономического. Возможно, именно осознание Санкарой этого факта привело к постепенному ухудшению отношений между двумя лидерами и подтолкнуло Каддафи к поддержке политических соперников Санкары. Вполне вероятно, что Муаммар и по-человечески испытывал ревность к молодому и достойному руководителю Буркина-Фасо, набиравшему популярность не только в собственной стране, но и за ее пределами. Со временем Санкара стал любимцем народных масс всей Западной Африки, и это не могло не настораживать Каддафи, который хотел видеть в роли революционного лидера и кумира африканских народов прежде всего самого себя.

Война с Мали и строительство революционной армии

Серьезным минусом политики Санкары стал конфликт с соседним Мали, последовавший в 1985 году. Поводом для конфликта послужили споры вокруг богатой полезными ископаемыми Агашерской полосы на границе обоих государств. Мали давно претендовала на эту территорию. Собственно, именно с ней связан и первый боевой опыт созданной 21 ноября 1961 года вольтийской армии. Еще в 1974 году произошел кратковременный конфликт с Мали, в котором в качестве офицеров участвовали лейтенанты Томас Санкара и Жан Батист Лингани – будущие руководители революции 1983 года. Этот кратковременный конфликт с Мали был предотвращен благодаря вмешательству в качестве посредников президентов Гвинеи и Того – Ахмаду Секу Туре и Гнассингбе Эйадема. Однако боевые действия дали возможность выдвинуться и завоевать авторитет в армии и обществе ряду младших офицеров вольтийской армии, отличившихся во время сражений с превосходящим по силе противником.

Повторно конфликт вспыхнул в 1985 году. Когда в Буркина-Фасо проводилась перепись населения, буркинийские переписчики случайно перешли малийскую границу и зашли в стойбище кочевников-фульбе. В ответ Мали обвинило Буркина-Фасо в нарушении своей территориальной целостности. 25 декабря 1985 года началась Агашерская война, продлившаяся пять дней. За это время малийским войскам удалось оттеснить буркинийскую армию и занять территорию нескольких деревень. При этом погибло около трехсот человек. Война взбудоражила страны Западной и Северной Африки. Вмешались Ливия и Нигерия, пытавшиеся взять на себя роль посредников, но им не удалось прекратить кровопролитие. Более успешными оказались усилия президента Кот-д’Ивуара Феликса Уфуэ-Буаньи. 30 декабря