Марк Гальперин - Прыжок кита Страница 30

Председателем комиссии по приёмке был известный и любимый на флоте подводник, контр-адмирал Герой Советского Союза В. К. Коновалов. Владимир Константинович очень помог на первом этапе нашего врастания в весьма непростую и совершенно новую для нас тематику работ. Он не просто руководил работой комиссии, он щедро делился своим опытом боевого командира-подводника. Особенно обращал наше внимание на то, как осторожно надо относиться к привычкам командира и офицеров лодки в процессе создания и внедрения новой системы. Именно он показал нам на пальцах, как привык командир к общению с традиционными торпедными автоматами стрельбы, к тому, что он видит на шкалах автомата силуэты лодки и цели, и порой принимает решение на уровне ощущений, подбирая величины элементов движения цели при вводе данных с помощью маховичков и шкал.

Переход на цифровое восприятие обстановки – процесс крайне сложный. Сколько раз потом приходилось вспоминать эти советы! Был момент, когда мы были готовы даже цифровые данные вводить в систему с помощью тех же шкал и маховичков.

Мы надеялись, что Владимир Константинович пройдёт с нами вместе и последующие этапы работ – стендовые и объектовые испытания, да и он готов был нас поддержать своим опытом и авторитетом. К сожалению, через год Коновалов скончался, и при выходе в море нас провожал только его памятник. Его бюст установили в дивизии лодок в Лиепае, где стояла наша красавица Б-103, у 16-го причала, где плакат политотдела призывал обязательно победить звериный империализм.

Вскоре после защиты Проекта нас посетил М. В. Келдыш, выдающийся математик, Президент Академии наук СССР и Главный теоретик космоса, человек, беззаветно преданный науке, и обаятельнейший, интересный собеседник, деликатный и простой. Он внимательно выслушал наш рассказ о создании «Узла». На всю жизнь осталась в памяти эта короткая встреча, умение Мстислава Всеволодовича слушать и понимать собеседника и сопереживать ему.

А ведь и тема-то была совсем не его, и груз забот был виден в его глазах. Но как же он был мудр и интеллигентен! Большой учёный и человек.

В 1967 году началось рабочее проектирование системы. Практически все разрабатывающие подразделения перешли на полуторасменный режим работы. Особенно досталось программистам. Все кросс-средства разработки программ были поставлены на наиболее доступную в те времена машину М-20. Но и этих машин было очень мало, а в КБ тогда их не было совсем (первая – М-220 – появилась лишь в 1970 году). На начальном этапе удалось воспользоваться услугами ВЦ Академии им. Можайского, где лишь в позднее вечернее или ночное время выделялось по 5-10-20 минут на предприятие. Но здесь на помощь пришло командование головного института. В нём было начато освоение сначала одной, а затем второй ЭВМ БЭСМ-ЗМ – полупроводниковых аналогов ламповой М-20. Программистам ЛКБ была предоставлена возможность использовать их десятками минут в первую смену, часами – во вторую и третью смены, чем все они активно и пользовались. Нахождение этих машин в пригороде Санкт-Петербурга никого в те времена не волновало.

Напряжённо заработала цепочка «разработчики аппаратуры – конструкторский отдел – производство», перед которыми Ф. Старо- сом была поставлена задача к 7 ноября (естественно!) 1967 года иметь всю аппаратуру на комплексном стенде под стыковку и отладку программ. В невероятно сыром по сегодняшним меркам виде эта задача была выполнена.

На систему пришли программисты. И опять началось с программы счисления пути. Большими событиями становились устойчивое прохождение программы sinx, затем участков программы счисления пути, затем несколько секунд устойчивой работы вычислителя и т. д.

Параллельно на стенд приходили пультовые приборы, приборы связи с системами освещения обстановки и ввода данных в торпеды. Все они требовали сначала аппаратной стыковки с ЦВК, а затем по мере готовности – проверки их программного управления. Полутора смен на стенде стало не хватать. С конца 1967 года была организована сменная круглосуточная работа на системе, включая субботние, воскресные и праздничные дни (забегая вперёд, скажу, что такой режим работы на системе просуществовал по 30.03.70). Ф. Старосом было сделано всё возможное, чтобы максимально стимулировать премиями и другими формами доплаты такой режим работы.

Как только ЦВК начал более или менее устойчиво работать, на повестке дня встал вопрос о подключении центрального пульта системы – пульта командира. Процесс ввода пульта командира сначала шёл по трём параллельным веткам – аппаратная доводка устройства наглядного отображения (УНО) текущей обстановки и его стыковка с ЦВК, автономная и совместно с трактом УНО-ЦВК комплексная отладка программ отображения на УНО информации о текущей обстановке и отладка системы прерывания, обеспечивающей управление мгновенным аппаратным переключением отображаемой информации. Ускорение сходимости этих процессов их участники – Э. А. Никитин, К. Б. Бодашков, Б. Г. Голованов, М. А. Алексеевский, Ф. С. Голубева, Б. И. Баранов, а также все, кто отвечал за ЦВК, — получили с неожиданной стороны.

В КБ на должность ведущего инженера пришёл бывший заместитель начальника 24-го Института ВМФ контр-адмирал в отставке О. С. Жуковский.

Это был идеальный человек для обеспечения взаимопонимания между командованием ВМФ и предприятием. Энергичный, инициативный, вхожий во все кабинеты командования ВМФ, включая Главкома ВМФ С. Г. Горшкова (командующего флотилией на Чёрном море во время войны, где О. С. Жуковский был начальником оперативного отдела штаба флота), он очень много сделал для правильного понимания проблем разработки в ВМФ и её необходимого накала на предприятии. Первым его делом, заметным для всех, стала организация приглашения Главкома ВМФ в КБ. Ф. Старос готовился к этому очень основательно, так как после его отстранения от работ в Научном Центре (в Зеленограде) это был первый приезд на предприятие делегации столь высокого ранга. От его результатов зависело отношение всех чиновников и специалистов ВМФ к нашим дальнейшим работам, и не только по «Узлу».

Напомню, что Сергей Георгиевич участвовал в визите к Старосу Н. С. Хрущёва, когда решался вопрос о создании научного центра в Зеленограде, а ещё раньше одним из первых военачальников знакомился с нашими работами в период создания первой машины УМ-1 и первых элементов микроэлектроники. Его отношение, глубокое уважение и доверие к Филиппу Георгиевичу не зависело от изменения политической конъюнктуры и целиком основывалось на интересах Военно-морского Флота.

Стоит отметить один эпизод – расстановку приборов на стенде. Конечно, «Узел» – первая микроэлектронная система на флоте (а возможно, такого объёма по задачам, – и в Вооружённых силах СССР) была по габаритам весьма скромна. Однако, во-первых, по ТЗ на опытный образец требования по габаритам она слегка превышала, в основном за счёт несжимаемой электромеханики ввода-вывода информации. А, во-вторых, даже обоснованное изобилие приборов, как понимал Ф. Старос, не служит имиджу микроэлектронной фирмы. Поэтому он дал указание в центре помещения, где находился стенд, сделать прямоугольную выгородку, в которой разместились пульт командира, прибор вычислителя с памятью, компактный инженерный пульт системы и пара электромеханических устройств ввода-вывода. Остальные 17 приборов находились здесь же, но на тыльной стороне выгородки. В докладе Главкому о них, конечно, было сказано, и на развешенных здесь же плакатах они присутствовали, но глаза не мозолили и лишних вопросов не возбуждали.

Визит Главкома ВМФ прошёл успешно. Взволнованный начальник лаборатории головного института, А. В. Лоскутов, которому по сценарию была уготована роль командира, работающего на пульте, с задачей справился. Демонстрационная программа сбилась всего один раз в конце показа, но чёткий доклад Б. И. Баранова, обеспечивающего показ, смикшировал этот сбой. О. С. Жуковский с блеском подтвердил свой статус и необходимость собственной работы. Ф. Старос получил «наибольшее благоприятствие» в ВМФ. Осталось завершить «береговой» этап – подготовить систему для проведения предварительных и межведомственных испытаний, провести их, изготовить и настроить поставочный комплект системы и отгрузить его на лодку. Всё это удалось завершить в течение 1968 года.

Командование ВМФ знакомится с «Узлом»

Как водится, вслед за визитом Главкома на стенд стали приезжать командиры следующего уровня.

Наиболее важным был визит группы адмиралов, о котором вспоминает в своих записках Эрик Викторович Голованов, командир лодки Б-103.

Э. В. Голованов

«Вспомнил 1967 год, когда я, будучи командиром ПЛ 641-го проекта, пришёл осенью из Полярного в Кронштадт для ремонта на кронштадтском Морском заводе. Через месяц было принято решение параллельно с текущим ремонтом произвести модернизацию ПЛ. Вместо торпедного автомата стрельбы (ТАСа) было решено установить опытовую БИУС «Узел». События развивались очень быстро. На ПЛ была произведена кадровая реорганизация. Дополнительно к начальнику РТС были введены две новые штатные единицы командиров электронно-вычислительных групп (ЭВГ). С двух северных подводных лодок, также проходивших ремонт в Кронштадте, начальники РТС были переведены к нам на штат начальников ЭВГ.