Камиль Абэ - Торпеда мимо ЛЕДОКОЛА Страница 30

(см. Гот Г., Танковые операции. — М.: Воениздат, 1961 стр.55, прил. 9

Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск.: Русич, 1999 стр.106–197,

Советские танковые войска 1941–1945. – М.: Воениздат, 1973. стр.12)

Вряд ли А. Исаев станет отрицать, что несмотря на скромные наименования танковая группа войсковые соединения и Гота и Гудериана вполне можно назвать ударными армиями, и действовали они как и подобает ударным армиям; а вот 10-я армия для А. Исаева – не ударная. Но такова уж исаевская логика.

Отметим и еще один важный момент. Поскольку и для обороны, и для наступления войска из глубины страны и других театров военных действий нужно выдвигать к границе, то появляется еще один ответ на тему о "Сталин не верил". До определенного момента действия Германии не внушали опасений. Они вполне могли быть истолкованы как защита тыла от неожиданностей в ходе вторжения в Англию. Соответственно немцы выдвигали войска к советским границам на случай необходимости вести боевые действия вследствие вмешательства СССР по тем или иным причинам в войну на стороне Великобритании. То есть для действий, аналогичных операции 8-й германской армии в Восточной Пруссии в Первую мировую, когда немцы так же повернулись к России спиной, начав наступление во Франции по плану Шлиффена. Для построения устойчивой обороны войск требовалось больше, чем было на границе с СССР в 1940 году. Соответственно, в первой половине 1941 года производились перемещения войск, которые можно было расценить двояко: и как подготовку к нападению, и как подготовку к сдерживающим действиям на случай вмешательства СССР в войну при начале "Зеелеве". То есть выдвижение войск к советским границам само по себе еще не свидетельствовало о возможном нападении. Ф. И. Голиков 31 мая честно доложил Сталину, что силы немцев распределены так:

"против Англии (на всех фронтах) — 122–126 дивизий

против СССР – 120–122 дивизии,

резервов – 44–48 дивизий".

Цитирую "Спецсообщение разведуправления Генштаба Красной Армии о группировке немецких войск на 1 июня 1941-го". Хорошо видно, что количество дивизий, выделенных для действий на Западе, даже слегка больше выделенных против СССР. То есть ситуация на 1 июня была неопределенная, яркой направленности против СССР группировка вермахта, по данным советской разведки, не имела.

С вопросом "верил-не верил" А. Исаев, вроде, "разобрался" в начале этой главы, хотя определённо и однозначно свою позицию так и не выразил. Однако, двигаясь по кругу своих непоколебимых убеждений (логика и чужие мнения ему не нужны), он неизбежно приходит к началу (совсем как в известной трагедии: "У попа была собака"). Итак, если в первом круге своих рассуждений А. Исаев старался доказать, что факт отдачи Директивы № 1 свидетельствовал об осознании И. Сталиным опасности немецкого нападения, аргументируя это главным образом своей уверенностью в высоких умственных способностях И. Сталина, во втором круге он стал говорить, что имеющиеся разведданные не позволяли Сталину сделать однозначный вывод о намерениях Гитлера. Это Сталину-то, "гению всех времён и народов"! Слабовато у А. Исаева с логикой.

К концу 30-х годов И. Сталин – признанный наследник В. И. Ленина, гениальный теоретик марксизма-ленинизма и непревзойдённый знаток международный отношений, основатель Красной Армии и пр. и пр. К этому времени и сам И. Сталин в это поверил. Сложился культ личности И. Сталина. Он стал Диктатором со всеми вытекающими отсюда последствиями. Всё стал решать один человек, и неизмеримо возросла цена его ошибки. Международная обстановка конца 30-х – начала 40-х годов была супер-сложной. 1 сентября 1939 г. разразилась вторая мировая война. С начала 1941 г. начинают поступать разведданные о концентрации немецких войск на границах СССР. В это время Германия находится в состоянии войны с Великобританией и для нанесения ей окончательного удара требуется переправа через Ла-Манш и высадка немецких войск на Острова. И. Сталин пришёл к мнению, что, не "разобравшись" с Англией, Германия на СССР не нападёт. Он не учёл того, что бешеная собака непредсказуема. Информация к И. Сталину поступала из разных источников: это и разведуправление ГШ РККА, и НКВД (НКГБ), и посольства, и Коминтерн. В условиях культа личности все эти инстанции учитывали мнение диктатора.

"Вопреки всем сообщениям разведки о сосредоточении у советских границ 170 дивизий в мае 1941 г. Берия заверял Сталина: "Я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 г. Гитлер на нас не нападет"". Гареев М. А. Маршал Жуков. — М.:—Уфа, 1996. Глава 1

"За день до войны Берия писал Сталину: "Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил мне, что это нападение начнется завтра"." Безыменский Л. А. Гитлер и Сталин перед схваткой. — М.: Вече, 2000.

Но ладно, Л. Берия – лакей и подпевала И. Сталина и военным человеком не был. А что же начальник РУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ф. И. Голиков? А. Исаев говорит про "Спецсообщение разведуправления Генштаба Красной Армии о группировке немецких войск на 1 июня 1941-го". В своей книге "Беру свои слова обратно" В. Суворов со ссылкой на ЦАМО РФ, опись7237, дело 2, листы 117–119 приводит полностью спецсообщение РУ ГШ РККА за подписью генерала Ф. Голикова " О подготовке Румынии к войне" от 5 июня 1941 г. Спецсообщение заканчивается словами: "Учитывая соответствующим образом румынскую мобилизацию, как средство дальнейшего усиления немецкого правого фланга в Европе, ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ необходимо уделить продолжающемуся усилению немецких войск на территории Польши".

Никакой неопределённости в этом спецсообщении нет. Ф. Голиков стучит во все тревожные колокола. Обстановка требовала принятия решительных мер. Но на практике это выглядело так:

"В конце первой декады июня командующий созвал Военный совет, на котором начальник разведотдела доложил все, что ему было известно…… Командующий округом оглядел присутствовавших. — Ясно одно: обстановка очень тревожная. Фашисты готовят чтото серьезное против нас: или крупную провокацию по методу своих союзников – японских самураев, или… В любом случае обстановка требует от нас решительных действий. Мы коечто предприняли в этом направлении. Я отдал командующим армиями приказ занять небольшими подразделениями войск полевые позиции, подготовленные в предполье. Это позволит нам в случае внезапного нападения гитлеровских войск поддержать боевые действия гарнизонов укрепленных районов и этим обеспечить подготовку и развертывание полевых войск прикрытия к отражению возможного наступления. Нам, как известно, приказано подготовить все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе. Все, что необходимо для этого, мы сделали: корпуса ждут лишь команды, чтобы двинуться в путь. Но о начале переброски их пока распоряжения нет. Не дожидаясь этого, мы предпримем необходимые меры усиления боевого состава и общей готовности войск прикрытия. ……

Не прошло и суток после обсуждения на Военном совете новых мер по повышению боевой готовности войск, как поступила телеграмма из Москвы. Генеральный штаб запрашивал: на каком основании части укрепрайонов получили приказ занять предполье? Такие действия могут, дескать, спровоцировать немцев на вооруженное столкновение. Предписывалось это распоряжение немедленно отменить.

Телеграмма огорчила командующего. Ведь это была его инициатива, а теперь он должен отменить ранее отданный приказ. Баграмян И. X. Так начиналась война. — М.: Воениздат, 1971. стр.67–58, 76

Генеральный штаб одёрнул командующего округом. А Генштаб – это генерал армии Г. Жуков.

Итак, поздним вечером 21 июня политическое (И. Сталин) и военное (С. Тимошенко и Г. Жуков) руководство страны осознали высокую вероятность нападения Германии на СССР, но почему- то не направляют в приграничные округа приказа о введении в действие планов прикрытия. Войска получают Директиву № 1, фактически запрещающую войскам обороняться. Война, которую все ожидали, началась внезапно. Какова же реакция высшего руководства страны? В дневниковой записи за первый день войны у начальника Генерального штаба Сухопутных сил Германии Ф. Гальдера имеется любопытное замечание: "12.00 — Поступили сведения о том, что русские восстановили свою международную радиосвязь, прерванную сегодня утром. Они обратились к Японии с просьбой представлять интересы России по вопросам политических и экономических отношений между Россией и Германией и ведут оживленные переговоры по радио с германским министерством иностранных дел". Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. — М.: Воениздат, 1968–1971 т. II. Спустя 9 часов с начала боевых действий на наших западных границах от Балтийского до Чёрного моря, И. Сталин надеялся что-то поправить дипломатическим путём?