Николай Чикер - Служба особого назначения Страница 30

Монтаж кронштейнов был также выполнен в короткий срок — за трое с половиной суток, хотя все делалось вручную, а весил каждый кронштейн около 4 тонн.

Самой капризной операцией оказалась подводка под кронштейны двух барж. Помехой была качка, даже незначительная.

Наконец, к 20 августа все работы были выполнены и началась откачка воды из барж. К этому моменту осушили отсеки «А. Сибирякова», продули оба понтона, спустили воду из паровых котлов, обтянули гини, и спасательный буксир «Память Руслана» приготовился дать рывок.

Однако и на этот раз Арктика проявила свой коварный нрав. Подул сильный северо-восточный ветер, поднялась волна. Начали трещать, затем лопнули в местах сварки все 8 кронштейнов правого борта, и баржа буквально выпрыгнула из воды. По левому борту образовались трещины на трех кронштейнах.

Это явилось тяжелым ударом. Но эпроновцы справились с ним. Нашли способ восстановить сорванные кронштейны. Сварные швы заменили клепкой, для страховки произвели и сварку. Увеличили число болтов, крепящих кронштейны к борту. За 8 суток — в арктических условиях, на борту аварийного судна, без специальных приспособлений — практически вновь сделали 8 кронштейнов. Монтаж их произвели за 16 часов — еще быстрее, чем при первой установке.

30 августа под кронштейны подвели баржи и, повторив все подготовительные мероприятия, 1 сентября вечером откачали из барж воду. Но вечерняя большая вода была упущена, ледокол, хотя и шевелился, с банки не сходил. Погода стояла отличная, прогноз был также хороший, поэтому, несколько притопив баржи, стали ожидать утренней большой воды. Утром восстановили плавучесть барж. Натянули гини и буксирный трос с «Памяти Руслана», и «А. Сибиряков» медленно сошел с банки. Под восторженное «ура» судно было выведено на глубокую воду и доставлено в бухту Каменка, защищенную от ветров. Теперь предстояло подготовить израненный пароход к переходу в Архангельск.

До 26 сентября был выполнен огромный объем подготовительных работ. Через неделю пришел буксирный пароход «Северянин», и 10 октября взятый им на буксир ледокол отправился в долгий путь. За кормой «А. Сибирякова», также на буксире, следовал мотобот «Касатка».

Большие испытания выпали на долю эпроновцев и экипажей судов во время перехода. В ночь на 12 октября разыгрался шторм, достигавший временами 9 баллов. То и дело налетали снежные заряды. Волны повредили пластырь по левому борту, усилилось поступление воды в третьем трюме.

Предстояло еще 5–6 суток перехода, но решили не возвращаться, а продолжать путь к Большой земле, снизив скорость до 3 узлов.

14 октября за островом Колгуев караван встретил спасательный буксир «Память Руслана». С его помощью скорость хода судов увеличилась до 5,5 узла. Однако чем ближе подходили к Канину Носу, тем все более усиливался ветер, все круче становились волны. Болты кронштейнов, подкреплявших палубу, постепенно ослабевали. Это означало, что общая деформация судна увеличивалась. Вода заполнила котельное отделение и билась о переборки трюма и бункера. Течь усилилась. Скорость хода упала до 1,5 узла.

Напротив Чешской губы караван начало относить на камни. Два буксира, работая полным ходом, насколько возможно удерживали аварийное судно. Скрипели кронштейны, переборки, палубы. Уже во мраке начали просматриваться черные скалы, когда каравану удалось справиться с ветром и пройти немного мористее.

А шторм продолжал неистовствовать. Неприветливо встретило экспедицию и горло Белого моря. Волны вздымались в беспорядочной толчее. 16 октября ночью от «А. Сибирякова» оторвало «Касатку»: лопнули браги, и катер понесло к берегу. Караван остановился. Но через два часа все уладилось, «Касатка» сумела пересилить стихию и подойти к «А. Сибирякову».

17 октября экспедиция прибыла на рейд Архангельска, а на следующий день суда вошли в порт и стали у стенки завода.

Через несколько месяцев «А. Сибиряков» был восстановлен и до лета 1942 года находился в строю ледоколов Главсевморпути, осуществляя проводку боевых кораблей и транспортных судов по Северному морскому пути.

В августе 1942 года ледокол погиб в неравной схватке с немецким тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Произошло это в Карском море, где «А. Сибиряков» выполнял задание командования по проводке судов. Сибиряковцы вступили в бой с крупным боевым кораблем противника, чтобы отвлечь его внимание от следовавшего поблизости каравана торговых судов. Гитлеровцы предложили капитану ледокола А. А. Качараве спустить Государственный флаг СССР и сдать корабль. В ответ на ультиматум орудия «А. Сибирякова» открыли огонь. В ожесточенной артиллерийской перестрелке ледокол получил тяжелые повреждения и затонул.

Из экипажа в живых осталось 16 человек, в том числе капитан ледокола.

Самоотверженный подвиг сибиряковцев позволил нашим торговым судам благополучно проследовать по своему маршруту и доставить к месту назначения важные военные грузы.

Через шесть лет после спасения парохода «Харьков» эпроновцам пришлось применить обретенный в той операции опыт для снятия с камней новейшего теплохода «Челюскинец».[58] Однако во втором случае спасательные работы оказались намного сложнее.

«Челюскинец», следовавший из Нью-Йорка в Ленинград с грузом станков и металла общим весом 6132 тонны, в ночь на 27 марта 1939 года в Финском заливе наскочил на каменистую банку Таллинамадал (Ревельстейн). Вскоре подул ветер, поднялась волна. Судно стало биться о камни. Появились пробоины в днище.

К «Челюскинцу» подошел пароход «Ашхабад», но помочь не смог: теплоход прочно сидел на камнях носовой частью. Шторм крепчал, и на следующий день «Челюскинец» при очередном накате волны с оглушительным треском разломился надвое у носовой переборки машинного отделения. Кормовая часть оказалась на плаву и начала дрейфовать. Вскоре ее ветром и течением выбросило на банку Усмадалик в 5 милях от Таллинамадал.

Команда теплохода была снята подоспевшими на помощь судами.

Экспедиция эпроновцев с необходимым аварийным имуществом, оборудованием и водоотливными средствами вышла из Ленинграда к месту катастрофы 28 марта на ледоколах «Трувор» и «Октябрь». Ее начальником и главным инженером был назначен автор этих строк.

Ледовая обстановка в Финском заливе была довольно сложной. Вся поверхность воды от устья Невы до острова Гогланд и несколько западнее была покрыта толстым слоем льда, суда могли ходить лишь в сопровождении ледоколов.

Мы с немалым трудом форсировали ледовый покров и достигли района аварии через 40 часов. После беглого осмотра и прикидочных расчетов решили работы начать с кормовой части, где были расположены машинное отделение, третий и четвертый грузовые трюмы. Водолазы установили, что корма плотно сидит на валунах, вдавившихся в днище. Чтобы снять ее с камней, требовалось из 2520 тонн груза удалить 800, заделать пробоины, укрепить носовую переборку машинного отделения и осушить затопленные помещения и четвертый трюм.

Эти работы, на первый взгляд казавшиеся несложными, выполнялись в необычайно тяжелых условиях открытого моря и жестоких штормов.

2 апреля из Ленинграда прибыла плавбаза «Трефолев» с дополнительной группой эпроновцев. Вместе с ней пришли транспорты «Пинега» и «Луга», чтобы принять на борт груз, состоявший из ящиков со станками, бочек с химикалиями и металла.

Работы шли круглосуточно, широким фронтом. Надо было спешить: в случае усиления шторма кормовая часть аварийного судна могла сойти на глубокую воду и затонуть. Тогда спасти ее было бы невозможно. Выгрузка шла одновременно из обоих трюмов. Водолазы заделывали пробоины, а мотористы тем временем производили пробную поотсечную откачку воды.

4 апреля произошло то, чего мы опасались, — ветер резко усилился, и облегченная кормовая часть стала биться о камни. Чтобы ее не сбросило с мели, пришлось вновь затопить отсеки водой. На следующий день шторм ослаб, и к исходу 6 апреля разгрузка была закончена. После осушения всех отсеков и генеральной откачки кормовая часть «Челюскинца» подвсплыла и без посторонней помощи сошла с банки. Началась подготовка ее к буксировке.

С большим трудом удалось устранить сильную течь в машинном отделении. Помехой этому являлась значительная загазованность воздуха работающими мотонасосами. Но эпроновцы, проявив выносливость и упорство, сумели за сутки заделать все повреждения, осушить отсеки и подкрепить носовую переборку.

10 апреля ледокол «Октябрь» благополучно доставил кормовую часть теплохода в Ленинград.

Беспрецедентной операцией явилось спасение носовой части «Челюскинца». Она сидела на гряде крупных валунов. Чтобы поднять ее, надо было из 3610 тонн груза, находившегося в трюмах под водой, удалить 2180 тонн, соорудить — опять же под водой — во втором трюме кормовую водонепроницаемую переборку, вместо оторванной и оставшейся на другой части судна, и откачать воду из всех отсеков.