«Только с русскими!» Воспоминания начальника Генштаба Египта о войне Судного дня - Саад эль-Шазли Страница 34

12 февраля: встреча с полковником Муаммаром Каддафи в штаб-квартире Революционного совета в Триполи. Также присутствовали: премьер-министр майор Абдель Салам Джаллуд, начальник Генерального штаба подполковник Абубакр Юнис, заместитель начальника Генштаба майор Мустафа Харуби, министр внутренних дел майор Абдель Мунейм эль-Хони. Все они члены Революционного совета. Кабинет Каддафи очень скромный, мы одеты в полевую форму; все это напоминало совещание в отдаленном командном пункте в пустыне.

Я несколько раз виделся с Каддафи в Каире, но это была моя первая беседа с ним. По правде говоря, я приехал не за оружием. Я собирался сообщить о результатах моих посещений Алжира и Марокко и посетить египетские части в Ливии. Собственные вооруженные силы Каддафи были так малы, что у него не было ничего ценного для нас, кроме истребителей-бомбардировщиков «Мираж III», но они у нас уже были.

С тех самых пор, как Каддафи пришел к власти в сентябре 1969 года, он прилагал гигантские усилия для создания современных и мощных вооруженных сил. Его амбиции превышали потенциал страны. У Ливии были деньги, но не было людей и технической базы. Поэтому он сильно зависел от Египта. В наших военных училищах и колледжах учились тысячи ливийцев. Египет получал за это щедрое вознаграждение. Каддафи закупил «Миражи» во Франции в таком количестве, которое Ливия не могла ввести в строй. Итак, он предложил отправлять египтян с ливийскими паспортами во Францию для обучения и затем базировать их в Ливии. Одна эскадрилья будет полностью укомплектована египтянам и сможет вылететь в Египет в нужный момент. Кроме этого, Ливия, возможно, могла предложить нам кое-что из артиллерии и некоторое количество бронемашин пехоты, но не крупные воинские части.

Когда я рассказал Каддафи о своих предыдущих встречах, он просто сказал, что не верит, что Хасан пошлет войска. Я сказал, что, по-моему, он это сделает.

«Почему вы так уверены?» – спросил Каддафи.

«Я работаю с людьми более 30 лет, – сказал я. – Думаю, что могу распознать, кто намеревается сделать то, что обещает, а кто нет».

Каддафи оглянулся на своих коллег. – «В этом случае Хасан, должно быть, чувствует опасность, исходящую от его солдат, и хочет удалить их из страны», – сказал он. Я не считал для себя возможным втягиваться в обсуждение этого вопроса, поэтому сказал, – «Г-н президент, предположим, это так. Что это меняет для вас или для нас? Главное – получить войска для ведения войны».

Каддафи кивнул. «Вы правы. Нас это не касается». После этого он повеселел. «Братья, – сказал он, когда беседа закончилась, – похоже, что все-таки произойдет „арабизация“ борьбы, к которой мы все призывали».

14 февраля: возвращение домой. Этим же вечером я встретился с президентом Садатом на обеде в честь премьер-министра Болгарии. Я коротко доложил ему об успехе поездки. Через несколько дней я отправил ему подробный отчет. Когда я прибыл, чтобы обсудить его, я ожидал, что он будет в восторге. К моему удивлению, он от отчёта отмахнулся.

«Вас обманули, – сказал он. – Ваши заявления во время поездки освободили их в будущем от любых обвинений, а в ответ вы ничего не получили».

Я напомнил ему о торжественных обещаниях Бумидьена и Хасана, но он только с насмешкой сказал: «Король Хасан давал такие обещания даже на арабских встречах на высшем уровне и никогда не выполнял их. Что касается Бумидьена, как мы можем сообщить ему о начале наступления за три месяца? Такое условие неприемлемо».

Он запретил мне ехать в Иорданию. Король Хусейн не лучше остальных: он предатель арабского дела – продался американцам, и нет надежды привлечь его на нашу сторону. «Иметь с ним дело на любом уровне значит зря тратить время. Я не разрешаю вам принять его приглашение», – сказал он. Я утешал себя той мыслью, что, по крайней мере, мои поездки помогли разбить лед между Египтом, Алжиром и Марокко. Должно быть, Садат думал так же. Менее чем через три месяца он нанес официальные визиты в эти две страны.

Вопросы оплаты

15 февраля: наконец вернувшись в свой кабинет, я начал знакомиться с результатами встреч президента в Кремле. Советы не только подтвердили свои прежние обязательства, но и согласились нам поставить дополнительно:

– 200 Т-62, наиболее мощных танков последней модели; десять должны прибыть в марте 1972 года, остальные в течение года;

– 20 бомбардировщиков Ту-22 (каждый с полезной нагрузкой в девять тонн); два с поставкой в марте, остальные в течение года;

– 25 МиГ-17 с немедленной поставкой. Электронное оборудование для увеличения наших возможностей.

Советы также обещали помочь Египту наладить собственное производство самолетов МиГ-21 МФ, причем строительство завода будет вестись поэтапно и завершится к 1979 году.

18 февраля: маршал Гречко вновь прибыл в Каир, на этот раз с трехдневным официальным визитом. Мы обсуждали военные вопросы, но главная цель приезда Гречко была политической. Советы пытались сгладить антагонизм Садека по отношению к ним. Гречко это не удалось. На одном из заседаний они обменялись такими резкими словами, что казалось, переговоры должны закончиться. Но за этим последовали другие заседания. Садек и Гречко даже обедали неофициально в ресторане в Сахара Сити. Меня приглашали присоединиться к ним, но я отклонил приглашение. Я полагал, что если им суждено уладить противоречия, надо дать им возможность побыть наедине. Достичь согласия они не смогли. После отъезда Гречко я имел частную беседу с Садеком. Как и прежде, он был непримирим. Ничто не могло поколебать его убеждение, что Советский Союз «не искренен» с нами.

Я считал это наивным. Советский Союз был нам необходим, но и мы были ему нужны – как в тот момент показывали наши проблемы с обслуживанием наших средств ПВО.

Эта история берет начало в январе 1970 года, когда наша ПВО была в руинах. Президент Насер поехал в Москву просить помощи. Советы прислали две бригады истребителей и дивизию средств ПВО. Соглашение содержало три основных условия: первое состояло в том, что Египет должен купить эту технику. Тогда по закону эти вооружения составляли бы часть собственных сил Египта, которые просто обслуживаются военнослужащими дружественной страны. Согласно второму, Египет должен обеспечивать расчеты питанием и полевой формой и выплачивать Москве суммы, эквивалентные их окладам в твердой валюте: 150 фунтов стерлингов в месяц солдатам и 170 фунтов стерлингов офицерам. Третье условие предусматривало, что советский контингент будет отозван, как только в Египте будут подготовлены собственные кадры.

Однако наши силы ПВО росли так быстро, что, несмотря на масштаб нашей программы подготовки личного состава, только к весне 1972 года у