Олег Смыслов - Предатели и палачи Страница 38

3

И вот он выезжает в Вену, как Гарри Гроссман, для установления контакта с «инициативником». На первой встрече с агентом Кайзвальтер сделал всё, чтобы установить с ним самые непринуждённые отношения.

В «Империи ГРУ» об этом говорится так: «Силой Кайзвальтера в общении с новым агентом была его способность завоевать доверие П. долгими часами совместных выпивок и разговоров. Ему ничуть не претила крестьянская простота П., и об этих выпивках после удачных операций было хорошо известно сотрудникам ЦРУ, знавшим о П. У многих из них сложилось впечатление, что П. считал Кайзвальтера своим другом. В то время по ЦРУ ходила шутка, что в одном советском колхозе у управления есть своя корова, так как на деньги, данные Кайзвальтером, П. купил тёлку своему брату-колхознику».

Как считает И.Ю. Коротченко, продуктивной работе с П. в немалой степени способствовали доверительные отношения, которые сложились у него с Джорджем Кайзвальтером: «В оперативной практике спецслужб данное обстоятельство порой имеет ключевое значение для достижения успеха. Кайзвальтер был огромным мужчиной мощного телосложения ростом более 6 футов с располагающим лицом дружелюбно настроенного бармена. Коллеги в Лэнгли звали его “медвежонком”. Наружность и поведение Джорджа Кайзвальтера скрывали быстрый ум, сочетавшийся с энциклопедической памятью. Среди оперативных работников советского отдела ЦРУ он был первым среди равных».

Возвращаясь к первой встрече с сотрудниками ЦРУ, необходимо отметить: офицер ГРУ сразу же попросил денег, чтобы уладить дела с его любимой женщиной. Естественно, всё тот же Кайзвальтер такую просьбу встретил с большим пониманием. Что же касается тёлки для брата, то об этом не без юмора пишет И.Г. Атаманенко:

«На одной из явок Джордж, дружески похлопав Грэлспайса по плечу, поинтересовался, нет ли у него просьб личного характера.

— Есть! — с готовностью ответил П. — Вы не могли бы ссудить мне немного денег на покупку бычка?

Кайзвальтер от неожиданности чуть было не соскользнул из кресла на пол.

— Как вы сказали? Бычка? Но для кого, для чего?!

— Видите ли, у моего брата, колхозника, пала тёлка… Простудилась и откинула копыта… Ну, такое случается при нашем, русском климате… Так вот, я хотел подарить брату тёлку или бычка… Если вы, конечно, дадите денег…

— Нет проблем! — едва сдерживая смех, ответил Кайзвальтер и вынул из бумажника три тысячи долларов. — Хватит?

— Вполне! — поперхнувшись от волнения, ответил П. “Боже мой! — мысленно воскликнул Кайзвальтер, — мне бы твои проблемы… Бычок, тёлка… А ведь передо мной — разведчик! Чёрт бы тебя подрал! Ладно, — успокоил себя Джордж, — отбросов нет — есть кадры!..”

Вернувшись в резидентуру, Кайзвальтер доложил шефу содержание беседы с Грэлспайсом. Упомянул и о бычке. Резидент, нахохотавшись и утерев слёзы, заметил: “Джордж, я вас поздравляю. Благодаря вашим стараниям управление теперь имеет собственную корову в советском колхозе!”»

Надо сказать, что на встречах с агентом Кайзвальтер проводил прямой опрос всегда сам. Или почти всегда сам. Потому что, кроме всего прочего, он выступал ещё и в качестве переводчика.

Вечно раскованный Джордж обычно спрашивал «клиента», на каком языке ему удобнее разговаривать: на русском или английском. И если язык выбирался русский, то Кайзвальтер работал больше всех.

Любопытно, что впоследствии Кайзвальтер будет работать с самим Пеньковским. Как известно, он тоже был из ГРУ. Например, из книги «Шпион, который спас мир», в которой очень подробно рассказывается о работе с очередным советским предателем, можно узнать некоторые штрихи к технике такого специалиста ЦРУ, как Кайзвальтер.

Вот он, полноватый, в помятом костюме, старается подбодрить агента:

«Вы знаете, теперь вы в хороших руках» или «Кайзвальтер объяснил, что англичане и американцы получили его первое письмо с планом тайника.

— Вы имеете в виду то письмо, которое я дал двум учителям? — спросил Пеньковский. — Если бы вы знали, сколько седых волос появилось у меня с тех пор, если бы вы только дали знак, что письмо попало в нужные руки. Я так из-за этого переживал».

«Кайзвальтер изложил Пеньковскому рад оперативных требований, которые надо было выполнять. Первым и наиболее важным соображением безопасности Пеньковского, утверждал он, должно было стать абсолютное исключение любых нелегальных отношений всякого порядка с Гревилом Винном и британским бизнесменом… Все контакты должны были ограничиться официальными встречами только с работой».

«Спецгруппу беспокоила безопасность Пеньковского, и Кайзвальтер спросил его, сколько времени он может уделить этой встрече.

— Я очень рад, что моё первое письмо у вас. Я воспрял духом и совершенно не устал, — ответил он.

— У вас не будет неприятностей из-за того, что вас нет на месте? — спросил Кайзвальтер.

Пеньковский сказал, что никаких проблем не возникнет…» «Кайзвальтер предупредил Пеньковского:

— Во всяком случае, вам необходимо быть постоянно начеку, поскольку очень трудно определить, что представляет для вас опасность, а что — нет.

— Да, я просил вас защитить меня, по и сам себя в обиду не дам, — сказал Пеньковский.

— Вы уже достаточно рисковали, по, слава Богу, всё кончилось благополучно. Тем не менее необходимо быть сверхосторожным, — добавил Кайзвальтер.

— Да, всё, слава Богу, обошлось. Спасибо вам за ваше внимание, — сказал Пеньковский.

Настроение встречи менялось. В комнате нельзя было продохнуть от сигаретного дыма, однако, по соображениям безопасности, окна оставались закрытыми. Мужчины сняли пиджаки и ослабили галстуки. Напряженность возросла. Спецгруппа понимала, что вот-вот завладеет серьёзным офицером высокого ранга с допуском к советским военным секретам и выходом на высшие военные чины».

Даже из этих отрывков можно сделать следующее заключение: обходительность и вежливость — это особенный почерк Кайзвальтсра, который давал определенный шанс на успех. И действительно, он был преуспевающим сотрудником ЦРУ. Этого у него никак не отнять!

4

В Центральном разведывательном управлении считали, что в целом советские люди представляют весьма дисциплинированных людей. Потому что большая часть из них отличалась бдительностью и подозрительностью, а интенсивная идеологическая обработка вопреки всем психологическим законам не действовала.

И хотя предательство «по самой своей сути» было нетипично для гражданина СССР, все-таки находились те, кто был склонен, так сказать, к самым разным приключениям. На предательство же (шпионаж или побег на Запад), «шли неустойчивые в моральном и психологическом отношении люди».

Именно таких в ЦРУ считали «ненормальными», и потому там более всего были заинтересованы в «нормальных людях». В отношении таковых предполагалось «обращать особое внимание на представителей среднего возраста. Появление различных эмоциональных и умственных расстройств имеет место наиболее часто у людей средневозрастной категории. Период жизни, начиная с тридцати семи лет и позже, включает наибольшее число разводов, алкоголизма, супружеской неверности, самоубийств, растрат и, возможно, измены. Причина этого явления довольно ясна. В это время начинается спуск с физиологической вершины. Некогда дети, теперь выросли и вдруг столкнулись с острым сознанием, что их жизнь проходит, амбиции и мечты юношества не сбылись, и иногда наступает их полный крах. В то время наступает момент переломов в служебном положении, перед каждым человеком встаёт мрачная и скорая перспектива пенсии и староста. Многие мужчины в это время зачастую полностью пересматривают свои взгляды на жизнь, религию и моральные представления. Это то время, когда человек как бы заново приглядывается к себе и в результате часто бросается в крайности. С оперативной точки зрения период сороковых штормовых представляет чрезвычайный интерес» (Из документа ЦРУ, относящегося к концу 1960-х — началу 1970-х годов. Империя ГРУ).

Пётр Семёнович Попов родился в 1923 г. в деревне Селище Кадыйского района Костромской области в крестьянской семье. В момент его выхода на контакт с ЦРУ (1953 г.) ему было 30 лет. Следовательно, нашего «героя» с превеликой точностью можно отнести по меркам той стороны к советским людям из числа «ненормальных». В сущности, подполковник ГРУ Попов таковым и был…

В августе 1942 г. его призвали в армию, и, начав свой путь рядовым, Попову посчастливилось закончить войну офицером тыла. История умалчивает, но именно тогда, не без протекции, Пётр Семёнович назначается порученцем небезызвестного генерала Серова. Историк Никита Петров в книге об этом человеке, в частности, пишет:

«Приказом НКВД № 00780 от 4 июля 1945 года Серов был назначен Уполномоченным НКВД СССР по ГСОВГ. С разворотом деятельности Серова и его аппарата в Германии, немцы познали все ужасы советской карательной системы. На месте нацистских концлагерей были организованы спецлагеря НКВД, куда сажали людей без предъявления конкретных обвинений и без каких-либо формальных санкций. В этих лагерях смертность заключённых была чрезвычайно высокой. За четыре года, с мая 1945 по май 1949 года, в спецлагерях НКВД — МВД в Германии умерло 41 907 немецких граждан, что составило примерно 35% от общего числа немцев, находившихся в них. Смертность советских граждан в этих спецлагерях была несопоставимо ниже».