Алексей Куропаткин - Завоевание Туркмении Страница 4

Зимою, после выпавших дождей, вода собирается в дождевых ямах (каках) и стоить несколько дней на такырах, не просачиваясь через твердо глинистую их поверхность.

Движение по описываемому пути возможно без больших запасов воды только для небольших караванов или конных партий в несколько десятков лошадей и верблюдов. Летом движение даже подобной силы партий становится затруднительно от жары, высыхания колодцев и сильных удушливых ветров, поднимающих горы песку.

Движение летом по этому пути хотя небольших отрядов войск крайне тяжело. Движение отрядов в остальные времена года возможно при условии снабжения их водою, фуражом и продовольственными запасами на весь путь.

При движении даже незначительного отряда, силою например в 1,000 человек, 300 лошадей и 1,000 верблюдов весь расчет воды должен делаться от озера Чагалды до таких колодцев, которые в одну ночь могут дать несколько тысяч ведер воды. Все же промежуточные колодцы, дающие по сотне или по нескольку сот ведер воды могут рассматриваться только, как небольшое подспорье.

Первые из таких колодцев есть Ортакую, в 241 версте от озера Чагалды. Эти колодцы не глубоки, легко отрываются и дают большое количество воды.

Следующая группа колодцев Игды лежит от Ортакую в 105 верстах. Затем от Игды путь идет глубокими песками 162 версты до Бами.

Отрывка новых колодцев по пути кроме как в Ортакую и Игды в большинстве случаев весьма затруднительна по свойству грунта.

Таким образом, при следовании по этому пути запас воды на людей и лошадей должен быть рассчитан при форсированном марше примерно: на людей — на 4–5 безводных ночлега и для лошадей — на 2–3 безводных ночлега. Что касается верблюдов, то они могут быть напоены на протяжении 508 верст всего два раза: в Ортакую и Игды.

Всего от Петроалександровска до Бами 673 версты.

4) Путь по Ахалтекинскому оазису от линии Бами до Асхабада.

1-й переход — селение Беурма—11 1/2 верст. Многоводный ручей и обширные поля. Дорога ровная.

2-й переход — селение Арчман —24 3/4 версты. Переход безводный.

3-й переход — селение Дурун — 25 1/2 верст. По дороге два селения: Сунча и Бегердан. От Сунчи начинаются сады при каждом селении до Асхабада. Дорога ровная.

4-й переход — селение Келяте — 20 верст. Не доходя 5 верст, дорога проходит через селение Карыз-Верды-хана.

5-й переход — селение Егян-батыр-кала (названное затем Самурским) — 21 верста.

Всего от Бами до Егян-батыр-кала 102 версты.

По дороге две калы. Деревьев нет.

6-й переход — селение Янги-кала — 12верст. В версте от этого селения к северу лежала вновь выстроенная в 1879 году крепость Денгиль-тепе, а вся местность вокруг носила название Геок-тепе. Далее путь по Текинскому оазису к Асхабаду идет по следующим селениям:

1-й переход — селение Бузмеин — 25 верст. По пути лежат четыре селения.

2-й переход — селение Асхабад —1 6 верст. Но пути лежать пять селений.

Всего от Бами до Асхабада 155 верст.

Движение по Ахалтекинскому оазису, начиная от Кызыл-Арвата, возможно было далее довольно сильным эшелоном, по обилию воды и частью фуража для лошадей. Но в топливе чувствовался недостаток.

При движении по этой дороге нескольких эшелонов с большими верблюжьими обозами, корму для верблюдов последующим эшелонам не хватало. Необходимо было по приходе на ночлег угонять их на пастьбу на несколько верст, но при существовавшей опасности нападения текинцев, верблюдов часто приходилось оставлять голодных на ночлеге, что через несколько дней голодовки вызывало усиленный падеж их.

Этим объясняется огромная убыль верблюдов во время Ахалтекинской экспедиции.

Население Туркмении в пределах территории, составляющей ныне Закаспийскую область, составляет в настоящее время примерно 320,000 душ, что дает только около 30 человек на квадратную милю.

Распределение его не равномерно. Оно скучено по узкой полосе Текинского оазиса, по рекам Мургаб и Теджену и частью на Мангышлакском полуострове. Громадное же внутреннее пространство безлюдно и весьма редко посещается даже кочевниками.

Туркмены составляют несколько племен. Самое многочисленное, независимое и могущественное из них — текинцы, которые обитали в двух главных группах: в оазисе Ахал-теке (Считая туркмен. обитающих на нижнем Теджене, принадлежащими к ахалтекинцам.) около 80,000—90,000 человек, против которых собственно и велась экспедиция, и текинцы, обитавшие в оазисе Мерва по Мургабу, 110,000 человек, всего около 200,000 душ.

По Атреку и его притокам поселились туркмены, гокланы и иомуды, весьма фиктивно подчиненные Персии. Несколько тысяч иомудов ежегодно летом из персидских владений прикочевывали в Туркмению к Узбою. По верхнему Теджену (Гери-руду) и Мургабу расселились около 60,000 туркмен, салоров и сарыков, хотя тоже не признававших, как и текинцы, ничьей зависимости, но сильно теснимых этими последними.

Несколько тысяч иомудов кочевали на берегу Каспийского моря и приняли наше подданство с 1869 года.

На севере Туркменской степи кочевали туркмены (чадоры, гокланы, иомуды), подчиненные Хиве, и туркмены племени Эрсари, подчиненные Бухаре. Последние занимали узкую плодородную полосу по левому берегу Амударьи и по численности своей — 120,000 человек шли вслед за текинцами.

Добавим, что на Мангышлакском полуострове кочевали около 40,000 киргиз.

Все туркмены родственны между собою по языку, религии, обычаям, верованиям. По образу жизни они разделяются на кочевых — чорва и полуоседлых — чомур, но по своим симпатиям туркмен — кочевник. Между теми и другими нет разницы, и переходы из чомур в чорву и обратно весьма часты. Чомуры живут в селениях, но не в домах, а в войлочных кибитках, которые они переносят с места на место.

В селениях, как сказано выше, выстроено много глиняных башен и дворов, обнесенных высокими стенами, с тем, чтобы по тревоге все население могло находить защиту.

Обитатели каждого селения имеют родственных им кочевников — чорва, кочующих круглый год со своими стадами. Занятие земледелием для туркмен вынужденное. Сбор хлеба в Ахал-теке не покрывает потребности в нем.

Одним из главных средств к жизни у туркмен-теке служили грабежи (аламаны), направленные по преимуществу в сторону Персии. Они производились вполне организованным порядком и часто весьма многочисленными партиями. Тысячи рабов-персов уводились текинцами и продавались в Хиву, Бухару или служили в Ахале для черных работ.

Персы не раз пробовали смирить текинцев и высылали против них значительные силы, но воинственные и храбрые текинцы большею частью наносили персидским войскам поражения.

Текинцы на своих неутомимых конях могли проходить огромные расстояния, появляться и исчезать внезапно. В набегах кроме конных принимали участие и пешие туркмены, которые ехали на верблюдах. Не довольствуясь грабежом своих соседей, туркмены вели непримиримую борьбу между собою. Все туркменские племена имели кровавые между собою племенные и родовые счеты и, при встрече в пустыне туркмен между собою, слабейший платился лишением стад и даже жизни.

Каждый туркмен считал себя вполне самостоятельным и никому отчета в своих действиях не отдавал.

Наиболее храбрые и искусные начальники в аламанах выбирались старшинами в различных родах туркменских и далее получили наименование ханов.

Кроме того, в каждом селении был выборный старшина и совет старшин, распределявших воду. Власть этих ханов была только в минуты общей опасности.

Туркмены не были особенно богаты крупным скотом. На все туркменское население приходилось около 70,000 верблюдов, 25,000 туркменских лошадей, 50,000 коров и 900,000 баранов. В то же время киргизы на Мангышлаке владели 50,000 верблюдами, 45,000 киргизскими лошадьми и 450,000 баранами.

В семье глава дома пользовался неограниченными правами: убийство детей не подлежало наказанию, равно и убийство жены за измену. Лучшим калымом, т. е. платою за жену, считались один или два раба-перса, для добывания которых жених шел в аламан.

Воровство у своих считается позорным преступлением, за которое иногда назначалась смертная казнь. Гостеприимство — священный долг. Текинец должен умереть, защищая своего гостя, даже чужого ему человека. Читать и писать у туркмен знали только несколько мулл, обучавшихся в Хиве или Бухаре. Женщины ходят открытые. Они трудолюбивы настолько, насколько ленивы мужчины-туркмены. Вся трудная и черная работа лежит на руках женщин. Мужчины считают главным своим занятием только войну. Женщина не бесправна. Даже в советах она принимаете участие вместе с мужчинами и, при нападении на их селения и аулы, сражается рядом с мужьями и сыновьями.

Весьма симпатичные своею храбростью, гостеприимством, любовью к своей земле, текинцы имеют и много отталкивающих качеств. Они жестоки, вероломны, лгуны, завистливы и прожорливы. В числе их пословиц находятся следующие: