Записки военного советника в Китае - Черепанов Александр Иванович Страница 40

3- й пехотной дивизии, одной из бригад 1-й дивизии и бригадой генерала У Те-чэна. Этих сил будет достаточно для закрепления нашего тыла при продвижении к

Шаыыоу. Командующий в принципе согласен направить эти части на фронт.

В районе Пнншаньсюй против нас сосредоточен корпус генерала Хун Шао-линя и войска генерала Е Да-юй, всего около 7500—8000 штыков. Генерал Ян Кунь-ю заперся в крепости Вэйчжоу. Сведений о частях генерала Линь Ху у нас нет.

Китайских генералов, в частности Чан Кай-шн, как омут, притягивает крепость Вэйчжоу. Но ключ к победе не в крепости, а в разгроме главных сил Хун Шао-линя. Их нужно разбить до того, как мы развернем наступление на Шаньтоу. Я настоял на этом. 20 февраля мы выступаем. И без того мы потеряли много времени, засидевшись в Даньшуе.

Опыт начавшегося похода показал, — закончил свой обзор Блюхер, — что еще не все советники завоевали должное положение в войсках. Мы здесь находимся для того, чтобы помочь китайскому народу и его революционному авангарду вырваться из лап империализма и милитаризма. Помните, что еще неизвестно, будет ли признаваться нашей заслугой успех выигранного при участии советника боя, а вот каждый проигранный даже не по вине советника бой непременно будет ставиться ему в вину. Мы должны быть всегда в курсе общего положения дел и с должной твердостью убеждать генералов принимать наши советы. Это не значит, что надо подменять командира. Мы должны его растить, учить, но учить в походе, в бою. И, естественно, учить только на положительных примерах. Поэтому нельзя оперативные и тактические вопросы выпускать из своих рук».

Зарядка, которую В. К. Блюхер дал нам в этот вечер, была очень важной для дальнейшей работы всей группы наших военных советников. Я и сейчас вспоминаю об этой беседе с благодарностью.

19 февраля Василий Константинович сообщил нам, что принято решение начать наступление 20 февраля.

2-я дивизия и 7-я бригада должны были двигаться северной дорогой на Байманхуа и далее на Хайфын; полки школы Вампу — на Жэньшаньсюй—Хайфын.

20 февраля 2-я пехотная дивизия и 7-я бригада выступили с большим опозданием. Около двух часов войска тянулись через город и сконцентрировались к северу от него. В 10 часов разведка, высланная 1-м полком школы, неожиданно столкнулась с противником. Завязалась перестрелка на высотах к северу от деревни Литая. Полк быстро развернулся для боя. Вскоре на дороге Вандотань—Даньшуй была замечена еще одна колонна противника, которая грозила обойти правый фланг 1-го полка. По нашей просьбе правее нас вскоре вступил в бой 2-й полк школы Вампу.

Бой произошел на горном плато. До сих пор бои велись на отдельных направлениях силами небольших отрядов, поэтому иногда между войсками оказывались значительные участки неразведываемой территории. Разведка у нас была только пешая, а значит ограниченная расстоянием. Донесения старшим командирам направлялись также-с пешими курьерами. Неожиданное появление незнакомой воинской части с фланга, даже с тыла было обычным делом. А кто это — свои или чужие, до самого столкновения разобраться было невозможно. Поэтому каждое подразделение имело отличающийся от других флаг.

Теперь же во время встречного боя на открытом горном плато передвижения с той и другой стороны были хорошо видны простым глазом. Все это напоминало нам военные занятия на огромном ящике с песком.

Развернувшиеся полки вели огневой бой с противником. С расстояния около километра наши подразделения либо не понимали сигналов командиров о переходе в наступление, либо ждали еще какой-то команды. Во всяком случае солдаты лежали на месте. Не исключено, что по секрету от советников Чан Кай-ши отдал приказ оставаться на месте. Как мы увидим позднее, именно такой приказ был отдан командиру 2-го полка.

Высланный в обход правого фланга противника по долине р. Даньшуй 3-й батальон вел ненужные перестроения, но вперед не двигался. Наконец он перешел реку вброд и остановился. Мы отправили посыльного с приказом командиру батальона как можно скорее двигаться в обход противника. Но когда он еще дойдет! Бой между тем развивался в «классической» для наемных войск манере: лежат, стреляют, пока есть патроны, потом побегут кто куда.

Нужно было во что бы то ни стало поднять полк в наступление.

— Надо показать им пример — пойти вперед! — предложили мы генералу Хэ Ин-цнню.

— Ложись за пулемет, — сказал я Никулину, — поддерживай наступление огнем, а я поведу роту в атаку.

Я подошел к одному из взводов и на своем бедном китайском языке, больше при помощи рук, попытался объяснить солдатам задачу. Они лежат, не понимают моего «китайского языка»! Тогда я решил поднимать солдат по одному, по два, начиная с командира взвода. Наконец меня поняли. Солдаты стали подниматься, кричали, подавали сигналы другим, и вскоре весь полк решительно, как на ученье, тронулся стеной вперед. Не принимая боя’ противник начал отход.

После этого генерал Хэ Ин-цинь долго извинялся, что из-за боли в груди не смог пойти со мной в атаку.

В это же время крупные силы противника стали спускаться с гор к Даньшую, но, почувствовав наше давление с севера, поспешно отступили на Пиншань-сюй. Бой показал, что в такой обстановке неожиданные встречи могут быть частыми и что противник — войска генерала Хун Шао-лння — отличается значительным упорством. Основательно потрепанные у Шилуна, на подступах к Даньшую и в самом Даньшуе, они все же пытались вновь атаковать нас.

Чан Кай-ши не командовал полками школы Вампу во время боя. Заслышав стрельбу, он остановился на дороге у мостика примерно в километре к северо-востоку от Даныиуя.

Советник В. А. Степанов вернулся с наблюдательного пункта и доложил в присутствии прибывшего В. К. Блюхера, что противник обходит наш правый фланг с юга и поэтому необходимо поторопить 2-й полк с переходом в наступление. Чан Кай-ши ответил, что, по имеющимся у него данным, противник бежал, а 2-му полку приказано его преследовать. Это была ложь. Примерно через час В. К. Блюхер подъехал ко 2-му полку, преспокойно стоявшему на месте, и спросил, почему полк не двигается. Чан Кай-ши вынужден был сознаться, что на самом деле отдал полку другой приказ—отбить наступление противника, занять высоты и остановиться.

21 февраля мы заняли Байманхуа и Пиншаньсюй. Так победоносно начался первый Восточный поход.

* *

*

В ходе военных действий складывалась новая Национально-революционная армия Китая, солдатам которой были понятны цели национально-освободительной войны, сформулированные в политической программе Гоминьдана.

Эта программа, разработанная при активном участии китайских коммунистов, провозгласила главной задачей объединение и демократизацию страны на основе развертывания антиимпериалистической и антифеодальной революции.

Три народных принципа и выдвинутые Сунь Ят-се-ном три основные политические установки — союз с Советской Россией, союз с компартией, поддержка крестьян и рабочих — определяли стратегическую линию Гоминьдана в тот период. «Национальная революция может победить только при участии крестьян и рабочих,— говорилось в манифесте Гоминьдана. — Гоминьдан оказывает помощь рабоче-крестьянскому движению, стремится развивать его и поддерживать экономические организации рабочих и крестьян, вовлекая их в национально-революционное движение».

Правительство Сунь Ят-сена начало претворять в жизнь лозунг «поддержка крестьян и рабочих», сыгравший в первом Восточном походе немаловажную роль.

15 июля китайские рабочие, возмущенные введением в англо-французской концессии на о. Шамянь оскорбительных для китайских рабочих и служащих правил (в определенные часы вход на остров запрещался, производились обыски и т. п.), забастовали и покинули концессию.

Правительство Сунь Ят-сена по предложению коммунистов расселило бастующих рабочих в городе, оказало им материальную поддержку и разрешило выставить пикеты против штрейкбрехеров. Положительно отнеслось правительство и к поддержке рабочих и служащих Шамяня со стороны железнодорожных рабочих дороги Гуанчжоу—Коулун, которые объявили забастовку солидарности. Правительство поддержало и стачку китайских моряков, работавших в Гуанчжоу на иностранных судах.