Джон Паркер - Безмолвная служба Страница 42

«Нам сказали, что если выход на берег будет безопасным, то в окне будет гореть слабый свет. Мы нашли домик, но весь вечер — и дальше всю ночь — проболтались у берега. В конце концов, перед самым рассветом, мы увидели, что свет загорелся. К тому времени, однако, было слишком поздно, чтобы закончить операцию по высадке без риска, и мы ушли и вернулись на следующую ночь. На этот раз свет загорелся перед наступлением темноты, и мы наблюдали шестерых американцев, плававших в байдарках около корпуса лодки.

Мы держали с ними связь по радио, и на следующую ночь, около полуночи, получили сигнал, что они хотят, чтобы их забрали. Погода к тому времени ухудшилась, появились большие волны, и мы подошли так близко, как только смогли, — наверное, в пределах 400 метров. Когда они плыли назад, байдарки немилосердно швыряло, и все три перевернулись. Генералы и их сослуживцы барахтались, в одежде, глубоко в воде, и им пришлось плыть к берегу — с трудом, в то время как члены SBS выволакивали их лодки на берег. Пока разведчики сушили байдарки, они скрылись. На короткое время нам пришлось отойти. Ситуация становилась критической, но перед самым рассветом погода успокоилась. Мы снова подошли, и на этот раз, один за другим, они снова поднялись на борт, мокрые до нитки. Мы погрузились, доложили об их благополучном возвращении, а затем ждали, пока не пришло сообщение, что с нами встретится гидросамолет и заберет их.

Мы прибыли на место встречи, и самолет прилетел в назначенное время. Американцев снова переправили байдарками и увезли домой. Вообще то, генералы были на борту лодки чертовски хорошей компанией. Они принимали участие в играх во время наших переходов и пока мы ждали, когда их высадить. Перед тем как улететь, Марк Кларк сказал, что у нас может быть еще одно подобное задание. Через неделю со мной связался кэптен военно-морского флота США Джерольд Райт (офицер связи Эйзенхауэра. — Д.П.) вместе с американским офицером американских ВВС».

Встреча с генералом Мастом закончилась так, как и ожидалось. Вишистский генерал Мает согласился сотрудничать и гарантировал лояльность алжирского гарнизона, которым командовал. Французские соединения в районе Орана и на Касабланке были провишистскими, но был один человек, за которым они могли бы последовать, если он позовет. Этим человеком был популярный герой, генерал Анри Оноре Жиро, который незадолго до этого бежал из немецкого лагеря для военнопленных, куда его бросили из-за сомнений в его лояльности вишистской Франции и который скрывался около Лиона. Тем не менее его местонахождение было известно маршалу Пэтэну, который был готов вот-вот арестовать его и отправить назад в Германию в ответ на дальнейшую поддержку со стороны Гитлера. Был послан тайный курьер, чтобы найти Жиро и установить, не хочет ли он, чтобы его увезли из Франции. Он согласился, на том условии, что сможет взять с собой свою семью, что ему будет дано командование при сохранении его звания и что его возьмут на борт американской подлодки — он ненавидел британцев за потопление французского флота.

25 октября лейтенант Джуэлл и его SBS снова были назначены участвовать в операции «Кингпин» — спасать Жиро и взять его на борт «Сераф», которая в течение операции должна была числится во флоте США. Операция казалась столь важной, что была организована поддержка с использованием родственной «Сераф» лодки «Сибил» под командованием лейтенанта Тернера. Времени оставалось уже мало. 27 октября «Сераф» было приказано находиться у южного побережья Франции. Проходили часы, потом дни в ожидании известий из Гибралтара, подтверждающих, когда и откуда забирать Жиро и его группу. Семь дней субмарина оставалась под водой в дневной время и всплыла ночью, чтобы освежить воздух и сменить батареи. Не было получено никаких известий к 4 ноября — за четыре дня до вторжения в Северную Африку. Затем, в 8 часов вечера, прорвало. Генерал Жиро был на пути из Лиона, продвигаясь по ночам. Он будет готов подняться на борт лодки в 1000 ярдах от Ла-Лаванду следующей ночью. Джуэлл переместился, чтобы занять позицию, «Сибил»была невдалеке за ним.

«Мы обогнули мыс, и нам приказали ждать сигнала с берега. Мы вернулись, погрузились и оставались на дне около часа. По завершении этого срока мы поднялись на поверхность и через некоторое время заметили маленькую белую лодочку, которая направлялась к нам в темноте. Она подошла к борту, и генерал Жиро и еще пять человек, в том числе и его сын, взобрались на палубу. Один из них соскользнул и упал на балластные цистерны, но ничего себе не повредил — только вымок. Мы повернули и пошли назад, к месту встречи с самолетом, который должен бы забрать генерала в Англию.

Генерал Жиро попросил карту Северной Африки Он был несколько напыщенным и думал, что будет командовать высадкой в Северной Африке. Думаю, он был немного удивлен, когда встретился с Эйзенхауэром и открыл для себя, что он высадкой командовать не будет».

Высадка прошла, как известно, в высшей степени успешно. После первоначального сопротивления под Ораном некоторые вишистские войска отступили, хотя такое сотрудничество не было повсеместным, особенно это касалось некоторых частей французского Иностранного легиона. Среди тех, кто прославился переменой сторон после высадки союзников, был адмирал Жан Франсуа Дарлан, высший комиссар французской Северной Африки, впоследствии застреленный наемным убийцей

Он немедленно последовал за генералом Анри Оноре Жиро, и лейтенант Джуэлл и команда «Серф» с удовлетворением услышали в речи Уинстона Черчилля, что многие тысячи жизней были спасены во время операции, ключевой момент которой — быструю и эффективную перевозку — обеспечил подводный флот.

Вскоре после этого «Сераф» Джуэлла была повреждена в столкновении с вражеской подложкой у берегов северо-западной Африки. Она вернулась в Соединенное королевство на ремонт, и там же появилось новое задание для ее командира:

«Мне было приказано представить доклад военно-морской разведке, а потом я встретился с компанией, которая состряпала невероятный план. В двух словах: мы должны были попытаться одурачить немцев, приняв ложный план высадки. На испанский берег должно было быть выброшено тело с дипломатом, содержащим секретные документы, письмо Эйзенхауэру, главнокомандующему в Северной Африке, в котором говорилось, что высадка должна будет производиться не в Сицилии, а на южном берегу Греции. Я к тому времени не был посвящен в этот план полностью и едва знал о подготовке “биографии” тела — этого недавно погибшего гражданского, чье настоящее имя так никогда и не узнали, — и о сотворении Человека-которого-не-было.

Мои знания были строго ограничены тем, что мне нужно было знать, чтобы исполнить свою роль. Тем не менее мы провели немало времени, создавая “прошлое” этого тела, которое должно было зваться майором Мартином. Его обеспечили жизнью, подружкой, в карманы вложили театральные билеты, ресторанные счета, письмо и тому подобное. Знали, что все это будет проверяться немецкими шпионами в Лондоне. И я с удовольствием изображал “майора Мартина” в предшествовавшие операции дни — ходил в театры, рестораны, ночные клубы и так далее, собирая предметы, которые станут частью истории его жизни. Потом, когда ремонт “Сераф” был окончен, тело “майора Мартина” поместили в контейнер размером примерно с торпеду.

Тело обложили льдом, чтобы оно имело должный вид, когда его выбросит на берег. Нам дали чистый проход к берегу Испании; это значило, что Королевские ВВС извещены о нашем присутствии. Нам также сказали, что от нас не требуется нападать по дороге на что-либо, так как наша миссия слишком важна. Несмотря на это, мы отклонились от нашего безопасного прохода, чтобы атаковать несколько судов, шедших в Бордо. Мы их никогда не видели, но из-за этого нас потом три раза бомбили Королевские ВВС.

Наконец мы прибыли к берегу Испании, в той точке, где Испания граничит с Португалией. Ночью мы подошли к берегу и были готовы подняться на поверхность, когда над нами пошли рыболовецкие суда, отправившиеся на ловлю сардин. Мы поднялись, когда они прошли, и приблизились к берегу в подходящей, по нашим расчетам, точке, откуда течение вынесет тело на берег. С моей точки зрения это, возможно, был самый трудный момент. До него ни один человек на борту — кроме меня самого — не знал, что в контейнере находится тело.

Считалось, что там находится метеорологическое оборудование для заполнения информационной бреши лондонского гидрометцентра. Но теперь надо было извлечь тело из контейнера, чтобы оно оказалось на берегу. Мне пришлось рассказать о нем офицерам, поскольку я не мог управиться в одиночку. Я не уточнял деталей, но во всяком случае мне пришлось заставить их пообещать сохранить все в тайне. Они были удивлены, а некоторые — поражены. В то время очень немногие видели мертвые тела, не говоря уже о том, чтобы отправить тело неизвестного человека в море таким манером. Я отправил офицеров на мостик в качестве впередсмотрящих, а сам, с корабельным механиком, спустился на палубу, — надо было разобрать контейнер, чтобы достать тело. Контейнер был в виде трубы, шириной примерно с человека.