Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг. - Николай Николаевич Лузан Страница 43

«…Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашизма. Наша цель — обезглавить движение украинского фашизма и заставить этих бандитов уничтожить друг друга в борьбе за власть… Желаю успеха».

Скрип двери в кабинете Шпигельглаза, заставил Павла встрепенуться и вернуться из Кремля на Лубянку.

— Проходи! — пригласил Шпигельглаз.

Павел переступил порог и остановился.

— Садись! В ногах правды нет! — Шпигельглаз кивнул на стул за приставным столом, сам прошел к встроенному в стену шкафу, распахнул дверцы, достал бутылку водки, затем коньяка и поинтересовался: — Что будешь пить?

Судоплатов, помявшись, ответил:

— Товарищ майор, если можно, то лучше чай.

— Чай? И то верно. Водку или коньяк мы выпьем, когда вернешься с задания, — согласился Шпигельглаз и предложил: — На твой выбор: есть наш — грузинский, есть ихний — цейлонский, привез из последней командировки во Францию.

— На ваше усмотрение, товарищ майор.

— Да перестань ты выкать и щелкать каблуками! Мы не на плацу и не на служебном совещании, а за товарищеским ужином.

— Понял, Сергей Михайлович.

— Другое дело, — с улыбкой произнес Шпигельглаз, обратно поставил бутылки с водкой и коньяком в шкаф, достал круг копченой колбасы, буханку серого хлеба, сахар, разложил по тарелкам, пробежался по ним взглядом и посетовал:

— Извини, Павел, чем богаты, тем и рады.

— Да я не голодный, Сергей Михайлович.

— Я тоже, это так для аппетита. Колбаса отменная, не из нашего продпайка, а с рынка. Попробуй, потом не оторвешь, — заверил Шпигельглаз, взял нож и принялся кромсать колбасу.

Судоплатов подхватился со стула и предложил:

— Сергей Михайлович, давайте я порежу.

— Да сиди ты, — отмахнулся Шпигельглаз и, хмыкнув, сказал: — Начальник не каждый день предлагает подчиненному выпить, да еще и режет колбасу.

Смутившись, Судоплатов присел и молча наблюдал за тем, как Шпигельглаз сноровисто нарезает колбасу и хлеб. Разложив их по тарелкам, он насыпал цейлонский чай в заварной чайник, включил в розетку самовар, вернулся к столу, сел напротив и, пытливо посмотрев в глаза Павлу, спросил:

— Настрой как, боевой?

— Так точно, товарищ майор! — заверил Судоплатов.

— А другого и не должно быть! Далеко не каждому выпадает честь выполнить личное задание товарища Сталина!

— Я все понимаю, Сергей Михайлович! И сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить его.

— Нет, Павел! Ответ должен быть только один — оно будет выполнено! Понимаешь, выполнено! Выполнено, чего бы это тебе ни стоило!

— Да! Да! — твердил Павел.

— Тебе надо напрочь забыть, что перед тобой человек, с которым многое связывает! Что он относится к тебе как к близкому человеку! — Шпигельглаз говорил так, будто вбивал гвозди: — Смотри на Коновальца как на порождение зла! Как на абсолютное зло! Не дай воли своим эмоциям! В тебе не должно быть места ни чувству жалости, ни чувству мести!

— Не будет! Нет! Я понимаю…

— Погоди! — остановил Шпигельглаз и продолжил:

— Погоди! Одного понимания будет мало. Коновалец — это зверь! Он нутром чувствует опасность! И здесь важно не выдать себя! А потому смотри на него как на Сатану в человечьем обличии, и тогда рука не дрогнет!

— Не дрогнет! — заверил Павел.

— Твоей рукой наше правосудие приведет в исполнение приговор, вынесенный Коновальцу шестнадцать лет назад! — напомнил Шпигельглаз и посмотрел Павлу в глаза.

Тот не отвел их в сторону и заявил:

— Сергей Михайлович, можете не сомневаться, я выполню задание товарища Сталина! Ну, а если так случится… — Павел пытался подобрать нужные слова, не нашел и сказал: — В общем, вы меня понимаете, Сергей Михайлович.

Шпигельглаз кивнул головой и продолжил этот разговор, скорее, с самим собой:

— Понимаешь, Павел, в нашей профессия наступает такой момент, когда приходится делать выбор между делом, которому служишь, и собственной жизнью. Невероятно сложный и невероятно трудный выбор. Да, есть приказ, а есть собственная совесть. И здесь судьей выступаешь только ты сам.

— Сергей Михайлович, я сделал этот выбор 20 лет назад. Мне было двенадцать, когда я вместе с бойцами первого Мелитопольского полка ушел бить беляков.

— Говоришь, 20 лет назад. Но в этом мире нет ничего постоянного, как говорится: все течет, все изменяется. Меняемся и мы, но в одном надо остаться постоянным — в верности делу, которому служишь, и своим товарищам. Так может случиться, что операция обернется для тебя… Она может стать для тебя последней и тогда…

— Я выполню задание товарища Сталина! Я… — воскликнул Павел.

— Погоди! Погоди! В твоей решимости я не сомневаюсь. Но бывает так, что обстоятельства оказываются непреодолимыми, и тогда надо сделать этот выбор. Ты должен поступить как настоящий мужчина. Ты не должен попасть живым в руки наших врагов!

— Этого не будет, Сергей Михайлович! Клянусь вам!

— Верю! — в голосе Шпигельглаза не было и тени сомнений. Тяжело вздохнув, он открыл ящик стола, достал из него пистолет вальтер и предложил: — Возьми, на всякий случай. За все время он ни разу не подвел меня.

Павел принял пистолет, но так и не успел ничего сказать. На тумбочке сердито запыхтел самовар. Шпигельглаз подхватился со стула, взял заварной чайник и наполнил кипятком. В кабинете запахло ароматом цейлонского чая. Шпигельглаз глубоко вдохнул, а потом улыбнулся и сказал:

— Будешь за границей, ничего крепче чая не пить!

— А я не любитель выпить, — признался Павел.

— Ты нет, а наш алхимик Тимашков, он не против.

— Значит, будем пить чай грузинский.

— А вот это будет ошибкой.

— Это же почему?

— Ты уже далеко не новичок в разведке. А в ней, сам знаешь, значение имеют мелочи, — заметил Шпигельглаз, разлил чай по кружкам и с улыбкой произнес: — Поэтому в Европе надо пить чай только цейлонский.

— Курить не наши папиросы «Беломорканал», а сигареты «Pall Mall», — в тон ему сказал Павел.

— Все правильно. Ладно, соловья баснями не кормят. Давай налегай на колбаску, — предложил Шпигельглаз.

Чай оказался восхитительным, такого Павел еще не пил, а колбаса превосходной. Он вспомнил, что с утра ничего не ел, и вскоре Шпигельглазу пришлось доставать из загашника сало. Вскоре и от него остался сиротливо лежать на тарелке небольшой шматок. Бой настенных часов напомнил им, что рабочий день давно уже закончился.

Шпигельглаз встрепенулся, бросил взгляд на циферблат, стрелки показывали начало одиннадцатого, и заметил:

— Засиделись мы с тобой, Павел. Итак, давай коротко пробежимся по заданию и потом домой. Павел кивнул головой.

— Завтра вы с Тимашковым выезжаете в Мурманск. Там все подготовлено. Начальник управления НКВД поставлен в известность. Его задача вас встретить и организовать встречу с капитаном «Шилки». К вашему приезду капитан будет проинструктирован, что и как делать, так что на том этапе не должно быть