История русской армии - Антон Антонович Керсновский Страница 44

Эти последние – недоросли из дворян – писались в Гвардию в раннем детстве, зачастую от рождения. Указ о вольностях дворянских избавлял их от личной явки на службу по достижении юношеских лет, и добрая половина дворян, записанных в Гвардию при Екатерине, лишь числилась в строю, а на самом деле благополучно проживала в своих поместьях. Производство их в унтер-офицерское звание и первый офицерский чин шло заочно, за выслугу лет, и очень многие уходили в отставку, так и не увидев ни разу своего полка! Те же, кто являлся в полки, несли легкую и приятную службу. Живя в столице, они все свое время посвящали светским развлечениям и в свои части заглядывали лишь изредка, для проформы. Когда им приходила очередь заступать в караулы, слуги несли их ружья и амуницию. Службу за них отправляли гвардейские солдаты, взятые по набору (сдаточные) и служившие безо всяких поблажек.

Производство офицеров велось не по полкам, а по армии. При открывавшейся в полку вакансии туда переводили не очередного однополчанина, а офицера, имевшего из всех офицеров данного рода оружия вообще большее старшинство, пусть даже и другого полка. Благодаря этому полки екатерининской армии обращались в своего рода «проходные дворы». Офицеры в них не засиживались, состав их все время обновлялся, а это препятствовало установлению полковых традиций, полкового духа. В Бутырском полку, например, в 1779 году из 45 офицеров лишь четверо участвовали в его рядах в Кагульской битве 9 лет назад.

Великое воспитательное значение полковых традиций не было осознано (носителями их являлись по преимуществу старые унтер-офицеры). Старыми полками поэтому не дорожили. Седой ветеран Царя Михаила Федоровича – Бутырский полк, во главе которого Царь Петр получил свои «три пули» в Полтавской битве, обращен в 1785 году с легким сердцем в Кубанский егерский корпус, очевидно, как бывший из всех наиболее «под рукой». Его же брат-близнец – Первом осковский, бывший Лефортов, совершенно расформирован в 1790 году.

* * *

В 1769 году, при начале турецкой войны, основан орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия, жаловавшийся за военные отличия и имевший четыре «класса» степени. Первым георгиевским кавалером была сама великая Основательница, возложившая на себя знаки 1-го класса. Затем кавалерами Первой степени в царствование Екатерины были пожалованы: в Первую Турецкую войну – Румянцев за Ларгу, Орлов за Чесму, Панин за Бендеры, Долгорукий за Крым; во Вторую Турецкую – Потемкин за Очаков, Суворов за Рымник, Репнин за Мачин; в Шведскую – Чичагов за Ревель. 4-я степень Св. Георгия могла жаловаться и за выслугу лет (25 лет в офицерских чинах в армии, 18 морских кампаний во флоте). Это отменено в 1855 году в Восточную войну. Из Русских Императоров после Екатерины 1-ю степень имел Александр II (со дня столетия ордена, 1869 год). Император Александр III имел 2-ю степень (за 1877 год). Остальные Государи имели 4-ю степень, за исключением Императора Павла, не имевшего вовсе. Первой степенью были награждены: Кутузов (за изгнание Наполеона), Барклай де Толли (за Лейпциг), Беннигсен (за Гамбург), Дибич (за Забалканский поход), Паскевич (за Варшаву), Великий князь Николай Николаевич Старший (за взятие Плевны) и Великий князь Михаил Николаевич (за Аладжу).

В 1782 году учрежден орден Св. Владимира, жаловавшийся с бантом как за гражданские, так и за военные заслуги (в последнем случае с мечами – мечи прибавлены лишь при Императоре Николае I).

Екатерина следовала петровскому обычаю чеканки медалей в память важнейших побед для ношения всеми участниками. Были выбиты медали в память Чесмы (с лаконичной надписью: «Был»), Кагула, Очакова, окончания Второй Турецкой войны («Победителям») и т. д.

Щедро, по-царски, награждала своих сподвижников Великая Императрица. Однако львиная доля всех наград шла старшим военачальникам. Орденами награждались штаб-офицеры – обер-офицеру получить крест было делом почти что немыслимым. О солдатах нечего и говорить, наград для них не было предусмотрено (за исключением медалей, жаловавшихся всем чинам). А, впрочем, слова бессмертной «Науки побеждать» – «За убитых Церковь молится, живым – победа, слава, слава, слава!» не были пустым звуком для этих чудо-богатырей.

Совершенно не заботились о награждении полков. Елизаветинская традиция была восстановлена лишь Императором Павлом. Блестящие же победы екатерининских орлов, имена Ларги и Кагула, Измаила и Рымника, Праги и Мачина не оставили другого следа, кроме пулевых пробоин на знаменах обессмертивших там себя полков…

* * *

В 1778 году между Австрией и Пруссией началась Война за баварское наследство, так называемая картофельная война (Кагtoffelkrieg), где обе армии, избегая сражений, принесли больше вреда картофельным полям Богемии, чем друг другу. Чтобы склонить на мир зачинщика, молодого цесаря Иосифа II, петербургский кабинет двинул в Силезию под Тешин 30-тысячный корпус князя Николая Репнина (сына князя Василия Аникитича, водившего за 30 лет до того русские войска на Рейн в помощь матери Иосифа{142} – Марии-Терезии). Этот заграничный поход 1779 года удался вполне и послужил новым доказательством громадного престижа России. За эту помощь Пруссия отплатила нам интригами в Швеции и Турции.

В 1781 году, во время англо-франко-американской войны за независимость Соединенных Штатов, Императрица Екатерина образовала Лигу Нейтральных Северных Держав, сформулировав принцип вооруженного нейтралитета против бесконтрольного господства над морями английского флота, задевавшего торговые интересы этих стран. Англия долго не могла простить России этой инициативы.

Вторая Турецкая война 1787–1791 годов

Подстрекаемая Англией и Пруссией, Порта летом 1787 года потребовала от России отказа от протектората над Грузией, возврата только что (в 1782 году) приобретенного Крыма{143} и аннулирования Кучук-Кайнарджийского мира. Вслед за этими неслыханными требованиями 13 августа Турция объявила России войну.

Главной целью войны Турция ставила овладение Крымом, чему должен был способствовать флот с сильным десантом и гарнизон Очакова.

Стремясь использовать выгодное свое положение нападающей стороны, турки сразу же проявили большую активность на море и 1 октября высадили свой десант{144} на Кинбурнской косе, но десант этот был уничтожен Суворовым. При Кинбурне у Суворова было всего 1600 человек (роты и эскадроны различных полков). Турок высадилось 5500. Русские атаковали развернутым строем (Петербургские драгуны и Павлоградские легкоконные – выше колена лошади в морской воде). Для «сочинения» каре было слишком мало войск. Убито и потоплено до 5 тыс. турок. Наш урон 16 офицеров, 419 нижних чинов. Суворов ранен.

Зимой с