Александр Великий. Армия, походы, враги - Шеппард Рут Страница 46

Но удача сопутствовала тирийцам не во всем. В тот день случилось почему-то так, что Александр решил забыть о регулярной «сиесте» и почти сразу же вернулся к кораблям. Быстро осознав характер действий участников вражеской вылазки, он отреагировал немедленно и велел матросам занять боевые посты. Капитаны первыми изготовившихся к бою судов получили приказ блокировать устье южной гавани, дабы гарантировать флот от подобных же неприятностей с этого направления. Затем он с несколькими квинквиремами и пятью триремами обошел город, чтобы дать бой тем из врагов, кто уже вышел в море.

Расположившиеся на укреплениях и наблюдавшие за происходящим тирий-цы заметили маневры Александра и попытались предупредить товарищей в море, но те ничего не слышали, разгоряченные удачным боем и упоенно поглощенные уничтожением противника. Когда же они наконец осознали складывавшуюся ситуацию, было уже поздно, и лишь несколько кораблей вернулось в гавань вовремя. Большинство же протаранили и вывели из строя моряки Александра. Одна квинк-вирема и одна квадрирема достались Александру как трофеи. Потери в живой силе у противника оказались, однако, небольшими, поскольку тирские матросы, как нередко происходило в морских сражениях в древности, сумели спастись вплавь.

Бреши в стенах

Наконец македонянин обложил Тир со всех сторон, и даже смелая вылазка защитников обошлась им дорого, обернувшись при этом лишь ограниченными достижениями. Сами стены продолжали оставаться грозной преградой. Греческий контингент на севере подтянул осадные машины, однако массивная кладка не поддавалась, и все усилия осаждающих оставались тщетными. На юге же на одном участке стену все-таки удалось поколебать, проделав небольшую брешь, в которую наскоро перебросили мостик. Однако тирийцы с легкостью отразили приступ македонской штурмовой партии, попытавшейся проникнуть в город этим путем. Но после трехдневного перерыва, когда установилась более тихая погода, македо-

1. Мол закончен, но осадные машины бессильны против столь основательных оборонительных сооружений.

0

0

2201

440 ярды'

0

250

500 метры |

2. Осадная техника устанавливается на судах.

3. Входы в гавани защищают корабли тирийцев,

а эскадры Александра держат противника в блокаде.

4. Отвлекающие действия. Суда выводятся на отмели под стенами для действий команды на суше или подходят совсем близко для обстрела неприятеля метательными снарядами.

5. Пробная атака.

6. Образование широкого пролома в стене.

няне подвели к слабому месту во вражеской обороне еще больше осадных машин и расширили пролом. Затем подошли два корабля со сходнями под командованием один — Адмета, а другой — Кена, после чего все изготовились для штурма. На приступ Александр отправил лучших бойцов. Действиями гипаспистов руководил Адмет, покрывший себя славой отважного воина во время развернувшегося штурма. «Пезгетайрой» возглавлял Кен, которому уже скоро предстояло стать одним из наиболее проверенных и доверенных командиров Александра. Одновременно по всему периметру обороны города другие войска предпринимали всевозможные отвлекающие приступы и маневры. Уже делались попытки пробраться в ту и в другую гавань. Тот участок стены, на котором в штурме принимал личное участие Александр, стал первым из захваченных атакующими, а Адмет взобрался на укрепления впереди всех. Штурмующие заняли некоторые венчавшие башни парапеты, что дало македонцам господство над примыкающими отрезками куртины. Скоро воины Александра продолжили себе путь в город. Даже сброшенные со стен и теснимые наступающим противником, тирийцы не сдавались, они собрались в Агеноре в северном углу города — в цитадели, названной так в честь легендарного царя Тира Агенора. Многие защитники умерли там, где бились в последнем безнадежном бою. Остальных разметали и рассеяли гипасписты Александра. Войска македонянина текли в город отовсюду — из гаваней и со стен. Финикийская флотилия Александра прорвалась через заграждение на входе в южную бухту и уничтожила вражеские корабли там. На севере киприоты не встретили никаких препятствий и вошли в гавань почти в отсутствие противодействия. Когда в город ворвались солдаты Кена, вспыхнула кровавая резня. Македонцев обозлила длительная осада, а равно не остался забытым и случай, когда тирийцы казнили на стенах пленных на глазах осаждающих. Потери защитников Тира составили 8000 человек. Что до войск Александра, то тут в графе урона в живой силе непосредственно в ходе осады хронисты числят 400 македонцев, из которых 20 пришлись на гипас-пистов, павших вместе с Адметом во время последнего приступа. В момент захвата Тира в городе находилось много карфагенян, прибывших туда как паломники с целью повидать родичей и отдать дань уважения Мелькарту, финикийскому аналогу Геракла, в храме которого они и искали убежища. Александр пощадил их, но всех прочих иностранцев вместе с уцелевшими защитниками Тира продал в рабство — всего до 30 000 человек. (Курций Руф [цит. соч. IV, 4.17] и Диодор Сицилийский [цит. соч. XVII, 46.4] оба говорят о двух тысячах мужчин [юношей во втором случае], защитников Тира, распятых или повешенных по приказу Александра. — А.К.)

Александр принес жертву Гераклу в ознаменование выполнения собственных изначальных намерений. Думается, божество было вполне удовлетворено чествованием, которым удостоил его победитель. Осада продлилась с января по июль 332 г. Александр добился падения островного города за счет применения современнейшей осадной техники, изобретательности и упорства. В какие-то моменты задача, вероятно, казалась невыполнимой, но в конце концов сбалансированное применение и грамотное взаимодействие кораблей и осадной техники плюс великолепное руководство перевесили чашу усилий тирийцев.

ГАЗА

Теперь Александру ничего не мешало продолжить путь в Египет для достижения самых насущных стратегических целей, суть которых состояла в подчинении всей прибрежной линии на востоке Средиземного моря. Ни один город не рискнул сопротивляться ему за единственным исключением — Газа. Форпост этот защищался так же фанатично, как и Тир. Финикийский правитель города набрал на службу множество арабских наемников и провел значительные приготовления. Однако действия вокруг Газы анализировать труднее, нежели осаду Тира, поскольку подробностей мало, тогда как авторы двух уцелевших описаний — Флавий Арриан и Квинт Курций Руф — не во всем согласны друг с другом. В отличие от Тира Газа не стояла на острове, хотя город помещался на высоком холме или выступе. Посему Газа тоже представляла собой серьезное препятствие. Механики и инженеры Александра запротестовали, указывая на то, что город расположен слишком высоко, а потому нет смысла привозить машины из Тира и собирать их вновь под Газой, поскольку технику все равно не

удастся подвести к стенам. Но Газа представляла угрозу для линий коммуникаций армии Александра, а потому он сделал выбор — огромная насыпь. Арриан настаивает на том, что сооружение имело в ширину 2 стадия (370 м) и около 70 м в высоту. Туда рабочие затащили катапульты и осадные башни, чтобы с них обстреливать защитников, пользуясь преимущественным положением. Курций говорит о том, что песчаный грунт давал осадку, приводя к затруднениям в работе ходовой части осадных башен и обрушению верхних ярусов со всеми вытекающими последствиями. Одновременно македоняне вели подкоп под стены с намерением обрушить их. По Курцию, получается, что главными инструментами для захвата города послужили тоннели. Газа продержалась два месяца. Осаждающие обстреливали врага сверху, когда же стена рухнула, македонцы устремились в проломы. Большинство мужского населения Газы сложило головы в отчаянной рубке с противником. Сам Александр получил две раны в сражении. После взятия города женщины и дети пошли с молотка на торгах, а губернатор, или наместник по имени Батис (он же Бат или Бетис), по всей вероятности, удостоился чести быть привязанным к колеснице Александра, на которой тот проносился по городу. Взятие Газы стало одним из замечательных достижений Александра. Он сумел воодушевить измотанную армию на осуществление дерзкого и трудного плана — подвигнуть ее на сооружение огромной насыпи под палящим солнцем на исходе жаркого лета. Итак, он поставил на колени защитников двух очень хорошо подготовленных к обороне городов, один из которых находился к тому же на острове, совершив все это в течение десяти месяцев, — великое деяние по меркам античного мира.