История русской армии - Антон Антонович Керсновский Страница 48

безвозвратно. Для России война эта – веденная в чрезвычайно затруднительной политической обстановке (борьба с Турцией, угроза войны со стороны Пруссии), является блестящей, хоть и слишком малоизвестной страницей ее военной истории. Маленькая русская армия, в два с лишним раза уступавшая шведам в численности и носившая к тому же полумилиционный характер, с честью выдержала это испытание. Действия ее носят характер активной обороны и являют собой один из самых ярких примеров этого образа действий. Большие сражения имели место лишь на море, где и находился все время центр тяжести событий.

Вторая Польская («Инсуррекционная») война 1795 года

В 1791 году король Станислав Понятовский попытался вывести Польшу из состояния маразма и хронической анархии. Он обнародовал конституцию, объявлявшую королевскую власть наследственной и упразднявшую пресловутое не позволям («liberum veto» – право каждого шляхтича сорвать сейм по своему желанию). Меры эти, уже запоздалые, встретили противодействие анархической шляхты, составлявшей Тарговицкую конфедерацию. Сторону этой конфедерации приняла Императрица Екатерина (антипатриотичные чаяния ее были в интересах России). Образовались две партии, сторонников реформы или «патриотов», выбравших своим вождем Косцюшку, и «конфедератов» (эти последние в своем близоруком ослеплении не понимали, что играют в руку врагам Польши). Королевской власти фактически не существовало.

Военные действия против России, а заодно и против Пруссии (патриотам, видно, было «море по колено»), были открыты в марте 1794 года генералом Мадалинским, отказавшимся распустить свою конную бригаду. Его внезапные действия имели успех и привлекли на сторону «патриотов» многих сторонников. Принявший главное командование Косцюшко был провозглашен диктатором.

С целью ликвидации восстания генерал Игельстром (начальствовавший над русскими войсками в Польше) двинул отряд генерала Денисова, однако в бою под Рославицами 24 марта Косцюшко наголову разбил этот отряд. Под Рославицами у Косцюшки было 4 тыс., у русских – 5 тыс. бойцов. Мы лишились четырех знамен и 12 орудий. Остатки войск Денисова отступили келецкими лесами к Кракову.

При известии об этой победе восстала вся Польша. Русские гарнизоны в Варшаве и Вильне были истреблены. Генерал Игельстром с остатками варшавского гарнизона пробился к Ловичу, где соединился с пруссаками. Последние, в числе 54 тыс., двинулись в польские пределы, овладели всей Великопольшей, разбили совместно с русскими инсургентов при Щекоцине и, продвинувшись к Висле, обложили Варшаву. Однако скоро они вынуждены были снять осаду и поспешно отступить в свои владения: у них в тылу вспыхнуло восстание, охватившее всю Познань.

Пока пруссаки боролись с познанскими повстанцами, австрийцы овладели Краковом и Сандомиром, обеспечивая за собой право в дележе добычи.

Косцюшке удалось собрать 70-тысячную армию. Военные действия были перенесены в Литву, где ими руководили Огинский и Сераковский. 12-тысячный отряд вторгнулся даже в Курляндию и захватил Либаву. Неспособность главного вождя «инсурекции» в Литве – Вьельгорского помешала инсургентам достигнуть еще больших успехов. Вильна была уже в конце июля отобрана русскими, а в Малопольше Дерфельден разбил 19-тысячный корпус Зай-ончека и взял Люблин.

Главное командование русскими войсками Императрица поручила Румянцеву, что явилось большим утешением для престарелого и больного героя, сознававшего, впрочем, что командование это может быть теперь чисто фиктивным.

* * *

Между тем на театре войны появился Суворов. С 10-тысячным отрядом прошел он с Днестра на Буг, сделав 560 верст за 20 дней.

4 сентября Суворов с боя взял Кобрин, 5-го разбил Сераковского под Крупчицами и отбросил к Бресту. 7-го форсировал Буг и 8-го, внезапно атаковав под Брестом Сераковского, совершенно испепелил его корпус. У Суворова было 8 тыс. при 14 орудиях, у Сераковского – 13 тыс. при 28 орудиях. Русские лишились 500 человек, у поляков убито и ранено 5 тыс. человек, а 7 тыс. со всей артиллерией взято в плен.

Сразу поняв всю опасность, грозившую Польше и «инсуррекции» с появлением Суворова, Косцюшко не решился, однако, напасть на этого грозного противника. Он обратился на шедшую от верхней Вислы дивизию Ферзена, желая помешать ее соединению с Суворовым. И 28 сентября под Мацейовицами «сгибла Польша»… Войска Косцюшки уничтожены, а сам он был взят в плен. Под Мацейовицами у нас был численный перевес, правда, небольшой – 12 тыс. при 36 орудиях против 10 тыс. Косцюшки. Урон с русской стороны – 800 убитых и 1500 раненых, у поляков, дравшихся с отчаянным мужеством, убито и ранено 6 тыс., в плен взято 2 тыс.

Ужас охватил Варшаву. Благоразумные люди во главе с безвластным королем сознавали безуспешность дальнейшего сопротивления и требовали вступления в переговоры с победителем. Революционная чернь настояла, однако, на продолжении борьбы. Главнокомандующим вместо Косцюшки сделан Вавржецкий и все силы инсургентов стянуты к Варшаве.

Тем временем Суворов, соединившись с дивизиями Ферзена и Дерфельдена, довел свои силы до 22 тыс. 12 октября он разбил поляков при Кобылке, где русская конница, по примеру Рымника, понеслась на окопы, и 18 октября подошел к сильно укрепленной Праге, которую защищало 20 тыс. инсургентов Зайончека. Кровопролитный штурм Праги 24 октября завершил эту блестящую кампанию. На следующий день Варшава сдалась на капитуляцию. Инсуррекции нанесен смертельный удар.

При Кобылке 5500 русских с потерей 153 человека рассеяли 4300 поляков, взяв всю их артиллерию (9 орудий), знамя и 1073 одних пленных. Из 20 тыс. поляков, защищавших Прагу, убито и ранено 8 тыс., утонуло в Висле 2 тыс., взято в плен 9 тыс. Наш урон – 580 убитых и 960 раненых. Диспозиция войскам накануне штурма начиналась следующими словами: «Его Сиятельство граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский На завтра повелели взять штурмом прагский ретраншамент». После такого приказания нельзя было не взять крепости! Обозы запоздали, и всю кампанию до ноября, несмотря на холода (морозы и дожди), войска проделали в летних мундирах. 65-летний главнокомандующий и в этом отношении подавал всем пример. Спасенная от своеволия черни Варшава поднесла Суворову почетную саблю с надписью «Варшава своему избавителю» – «Warszawa zbawcu swemu».

Остатки инсургентов перешли австрийскую границу. 29 декабря король Станислав Понятовский выслан в Россию, а 14 ноября 1795 года сложил с себя корону.

Польское королевство перестало существовать. Оно пало жертвой собственной анархии, обязательного и неизбежного результата применения системы «чистого парламентаризма» в славянской стране.

* * *

Весь интерес этой войны сосредоточивается на действиях Суворова, давшего в осеннюю кампанию высокие образцы военного искусства. Марш-маневр Немиров – Прага, особенно пять дней 4–8 сентября Кобрин – Брест – блестящий пример наступательной операции вообще и действий против партизанщины в крупном масштабе в частности. Штурм Праги, где Суворов нашел свой фельдмаршальский жезл, особенно поучителен. Его диспозицию можно поставить наравне с «Фридрихштадтскими регулами» Петра. О самом штурме Суворов говорил: «сие дело подобно измаильскому».

Действия поляков в эту войну носили более организованный характер, нежели в Конфедерацию 1768–1772 годов. Войск было вдвое