Евгений Темежников - Виртуальный меч Сталина Страница 49

Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением…» [Деникин, 4].

Господа французы и англичане это прекрасно знали. Как писал Ллойд — Джордж «… летом 1915 г. русские армии были потрясены и сокрушены артиллерийским превосходством Германии и были не в состоянии оказать какое–нибудь сопротивление». Далее Ллойд — Джордж переваливает вину с больной головы на здоровую: «На каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914–1915 и в 1916 гг., что им нечего дать…» [11, с.323–324]. То есть оказывается, простые генералы решали давать или не давать России снаряды, а сам Ллойд — Джордж, занимая в 1915 г. пост министра вооружений, потом военного министра, а в 1916 г. ставший премьер–министром и председателем военного кабинета к распределению военных усилий Великобритании отношения вроде как не имел. У нас, например, в отсутствии снарядов генералы, даже самые высокие, не обвинялись.

«Подготовка к этой мировой войне была неудовлетворительна, но тут Николай Николаевич решительно был ни при чем, в особенности же — в недостатке огнестрельных припасов войска винили не его, а военное министерство и вообще тыловое начальство» [Брусилов, 2, с.178–179].

Вообще все страны изначально не намного лучше России подготовились к войне в снарядном отношении. Если в России на каждое орудие имелось 1000–1200 снарядов, то во Франции 1300–1500, в Германии — до 1500 [14, с.174]. Но в других странах довольно быстро приступили к массовому производству снарядов и быстро ликвидировали снарядный голод.

«Уже весной 1915 года верховное командование освобождалось окончательно от всякой заботы об артиллерийском снабжении» [Фалькенгайн, 16, с.51].

Поэтому у Горлицы «германцы имели возможность в течении нескольких часов артиллерийской подготовки выпустить до 700 выстрелов из каждого легкого и до 250 выстрелов из каждого тяжелого орудия» [6, с.404].

Россия заготовила для войны 7005 тыс. снарядов, и в основном израсходовала их в ожесточенных сражениях 1914—начала 1915 гг. Для восполнения расхода в течении 5 месяцев 1914 г. было произведено всего 656 тыс. снарядов. Поэтому во время отступления из Галиции «граду снарядов германского барабанного огня мы могли противопоставить в среднем только 5–10 выстрелов на легкую пушку в день» [3, с.306]. «Дневной расход в 3‑й армии был установлен для гаубичной батареи в 10 выстрелов, т. е. по 1 2/3 выстрелов на гаубицу» [6, с.404].

В 1915 году Россия произвела 11238 тыс. и получила из за границы 1317 тыс. артвыстрелов, и «зимою 1915–16 гг. снарядный кризис начал проходить» [3, с.218] и «…артиллерийские снаряды, по преимуществу легкой артиллерии, стали также отпускаться в большом количестве» [Брусилов, 2, с.198]. И хотя за всю войну русская армия получила 65 млн. (включая 15 млн. импортных) снарядов, а германская 306 млн., снарядного голода более не было.

После войны причины снарядного голода были тщательно изучены в военных академиях РККА, виновные названы. Это естественно царское правительство. Советская власть на те же грабли наступить была не должна. Тем более что необходимость обильного обеспечения снарядами понята на самом верху советской иерархии. Вот как рассуждал товарищ Сталин на Совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии.

«… Если мало боеприпасов расходовали, то много людей расходовали. Тут надо выбирать одно — либо людей надо пожалеть, но тогда не жалеть снарядов, патронов, либо жалеть патроны и снаряды, тогда людей будете расходовать. Что лучше?…

Если бы наша артиллерия стреляла только по целям, до сих пор бы воевали. Артиллерия выиграла, что она в один день 230 тыс. снарядов положила. Ругали их за это, а я ругал в свою очередь, почему не 400 тыс, а 230… Никогда снарядов в современной войне нельзя жалеть и патронов нельзя жалеть. Если будем жалеть — это преступление. Если не будем жалеть снарядов и патронов, тогда мы людей сохраним и выиграем войну в 5 раз раньше…

И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400–500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов… Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды — будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.

…Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды — не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин» [8].

Словно шаманское заклинание, многократно повторяемый лозунг «не жалеть снарядов (мин, бомб, патронов), жалеть людей» характеризует вождя как великого гуманиста всех времен и народов, особенно в контрасте с рассуждениями царских генералов. Скажем, А. Н. Куропаткин требовал «чтобы артиллеристы привыкли беречь каждый выстрел» [10, с.270], а А. А. Брусилов в ответ на записку членов государственной Думы, предлагающих: «… заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силою свинца, стали и взрывчатых веществ», ответил: «Наименее понятным считаю пункт, в котором выражено пожелание бережливого расходования человеческого материала в боях, при терпеливом ожидании дальнейшего увеличения наших технических средств для нанесения врагу окончательного удара. Устроить наступление без потерь можно только на маневрах…» [3, с.139].

Итак, Красная Армия получила наказ воевать силою свинца, стали и взрывчатых веществ и малой кровью. Наращивание производства боеприпасов началось еще загодя, в мирное время.

В 1936 г. было произведено 1577 тыс. снарядов и мин (1095 тыс. малого, 482 тыс. среднего и крупного калибра и 0 мин).

В 1937 г. 4917 тыс. (3091, 1798 и 28 тыс. соответственно).

В 1938 г. 13037 тыс. (7226, 5209 и 602 тыс. соответственно).

В 1939 г. 13482 тыс. (5208, 6034 и 2240 тыс. соответственно) [9, т.2, с.191].

Как мы видим, в мирное время производство снарядов и мин всего за три года возросло в 8 с лишним раз. Вспомним что получение в 1915 г. 12 тыс. снарядов покончило со снарядным кризисом русской армии. На 1941 год была принята грандиозная для мирного времени программа производства боеприпасов артиллерии.

«ПОСТАНОВЛЕНИЕ СНК СССР И ЦК ВКП(б) «О ПЛАНЕ ВОЕННЫХ ЗАКАЗОВ НА 1941 г. ПО БОЕПРИПАСАМ»

№ 305145 сс 14 февраля 1941 г.

Москва, Кремль Сов. Секретно Особая папка

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) ПОСТАНОВЛЯЮТ:

1. Утвердить план военных заказов Наркомобороны, Наркомвоенморфлота и Наркомвнудела на 1941 г. по комплектному выстрелу на снаряды, сухопутные мины, гранаты, авиабомбы и минно–торпедному оружию, согласно приложениям №№ 1 и 2, в том числе:

37 мм осколочно–трассирующих — 4 000 тыс. штук

45 мм снарядов — 10 470 тыс. штук

в том числе бронебойных — 2 300 тыс. штук

76 мм снарядов — 4 200 тыс. штук

76 мм зенитных снарядов — 2 500 тыс. штук

85 мм зенитных снарядов — 2 500 тыс. штук

107 мм снарядов — 500 тыс. штук

122 мм снарядов к гаубице 10/30 г. — 1 002 тыс. штук

122 мм снарядов к гаубице 38 г. — 2 600 тыс. штук

122 мм снарядов к пушке 31 г. — 1 254 тыс. штук

152 мм снарядов к гаубице 09/30 г. — 500 тыс. штук

152 мм снарядов к пушке гаубице 34/37 г. — 1 700 тыс. штук

152 мм снарядов к гаубице БР‑2 — 65 тыс. штук

203 мм снарядов к гаубице Б-4 — 450 тыс. штук

210 мм снарядов к пушке БР‑17 — 5 тыс. штук

280 мм снарядов к мортире БР‑5 — 7 тыс. штук

305 мм снарядов к гаубице БР‑18 — 2 тыс. штук

50 мм мины — 16 000 тыс. штук

82 мм мины — 4 000 тыс. штук

107 мм мины — 600 тыс. штук

120 мм мины — 915 тыс. штук

Морские снаряды крупных калибров — 31,75 тыс. штук

Морские снаряды средних калибров — 471,2 тыс. штук [1, Док. 278].

Итого: 53773 тыс. снарядов (без авиационных) и мин, включая 14470 тыс. снарядов малого, 17788 тыс. среднего и крупного калибра и 21515 тыс. мин. Из этого числа 23303 тыс. калибра более 75 мм. Если исключить зенитные и морские, то получим 17800 снарядов и мин пригодных для «срывания целых рядов окопов вместе с их защитниками». Из них 9136 тыс. калибром от 100 до 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 8442 тыс.) и 464 тыс. калибром более 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 25 тыс.). И этот план несмотря на потерю значительной территории и эвакуацию был перевыполнен на 25 %! Если верить официальной истории, то за 1941 год было выпущено 67097 тыс. снарядов (без авиационных) и мин [9, т.5, с.48], больше чем выпустила Россия за всю Первую Мировую. В Германии в 1941 г. было произведено 27 млн. артиллерийских боеприпасов калибра 75 мм и выше [13, с.727], что вполне сравнимо с планом производства аналогичных для РККА в 23 тыс. штук. Если же взять артиллерию большой и особой мощности, традиционно немецкая область, то они выпустили в 1941 г. 277 тыс. снарядов (для 210‑мм мортир — 268 тыс., 210‑мм пушек — 2,8 тыс., 240‑мм гаубиц — 3,6 тыс., 305‑мм мортир — 2,4 тыс.) [16]. Тогда как для РККА планировалось произвести 462 тыс. снарядов калибра более 200 мм.