Борис Соколов - Тайны Второй мировой Страница 5

Тут можно читать бесплатно Борис Соколов - Тайны Второй мировой. Жанр: Разная литература / Военная история, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Борис Соколов - Тайны Второй мировой

Борис Соколов - Тайны Второй мировой краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Борис Соколов - Тайны Второй мировой» бесплатно полную версию:
Книга Бориса Соколова, написанная в особой, полемической манере, посвящена самым спорным проблемам Второй мировой войны: людские потери, ленд-лиз, собирался ли Сталин напасть на Гитлера, правда и легенды о героях и предателях, крупнейшая танковая битва под Курском и т.д. Автор, используя ранее не публиковавшиеся архивные документы, по-новому взглянул на ключевые события Великой Отечественной войны, на многих полководцев.Эта книга, без сомнения, вызовет полемику и споры среди историков и читателей, что должно послужить делу воссоздания многокрасочной картины минувшей войны.

Борис Соколов - Тайны Второй мировой читать онлайн бесплатно

Борис Соколов - Тайны Второй мировой - читать книгу онлайн бесплатно, автор Борис Соколов

Споры же о русских коллаборационистах ведутся как в России, так и среди русской эмиграции по сей день. Внимание привлекает фигура генерала A.A. Власова, которого нередко считают идейным борцом с большевизмом и чуть ли не основоположником русского освободительного движения. Между тем все имеющиеся факты свидетельствуют, что будущий глава РОА в жизни был озабочен только проблемой своей военной карьеры, ради которой проявлял и смекалку, и героизм. Если бы Власов действительно собирался бороться против Сталина с помощью Гитлера, что мешало ему сдаться в плен хотя бы осенью 1941 года в Киевском котле? Однако он несколько недель лесами выходил к своим, как и позднее пытался вместе с остатками штаба 2-й ударной армии перейти линию фронта и лишь вследствие случайности оказался в немецком плену. Тогда, летом 1942 года, вермахт был на вершине успеха, победа Германии казалась если не неизбежной, то весьма вероятной. Власов же прекрасно понимал, что в Красной армии его карьера в сущности закончилась. В случае освобождения из плена после войны генерал-лейтенант при самом благоприятном исходе мог рассчитывать только на отставку или на назначение на малозначительную должность. Такова и была в действительности судьба тех освобожденных из плена советских генералов, которым посчастливилось избежать смертной казни или лагерей. У немцев же Власов стал по сути потенциальным главой русского правительства и армии — на случай победы Германии. Еще в декабре 1940 года на совещании высшего комсостава Красной армии он, едва ли не единственный, прямо говорил о превосходстве вермахта в уровне дисциплины и боевой подготовки: «Мы живем на границе (99-я дивизия, которой тогда командовал Власов, дислоцировалась в районе Перемышля, у самой границы с оккупированной немцами Польшей. — Б.С.), каждый день видим немцев. Куда бы ни шел немецкий взвод, они идут исключительно четко, одеты все однообразно. Я указывал своим бойцам: «Вот — капиталистическая армия, а мы должны добиться результатов в 10 раз больше». И бойцы обращали внимание. Ведь за 100 м мы хорошо видим друг друга, и, наблюдая немецкие взводы, наши взводы стали крепко подтягиваться. Таким образом, строевая подготовка является исключительно дисциплинирующей, и мы обращаем на нее большое внимание. Были случаи, когда немецкий офицер нас четко приветствовал, а наши — не приветствовали. Тогда мы говорили, что дружественную сторону нужно приветствовать, и теперь стали неплохо приветствовать»{8}. Возможно, память об армии «дружественной стороны» явилась одним из побудительных мотивов сотрудничества Власова с немцами, но необходимым условием для такого сотрудничества было пленение генерала. В коллаборационизме Власова и многих других сильны были именно шкурнические интересы, стремление выжить любой ценой. У Власова как генерала шансов уцелеть в плену было достаточно много и без предательства. У миллионов рядовых советских военнопленных их было гораздо меньше. Здесь выбор часто стоял очень жестко — или сотрудничество в той или иной форме с противником, или голодная смерть. Такой же выбор был и у многих жителей оккупированных территорий, которым приходилось работать на предприятиях, транспорте или в открытых оккупантами школах, чтобы получить паек и прокормить себя и семью. Впоследствии многие из них были осуждены как «пособники». Бывший власовец Л.А. Самутин, в 1946 году благополучно выданный англичанами Советам, а до этого в 1941 году познавший прелести немецкого лагеря для советских пленных, писал в мемуарах: «С британскими понятиями о чести никак не вязалось, чтобы военнослужащий мог надеть вражескую форму и оказаться в одних рядах со своими бывшими противниками. Это благородное негодование тем более легко в себе разжигать, когда ни разу в жизни не только самому не пришлось испытать ни настоящего голода, ни даже видеть людей, доведенных голодом и лишениями до потери человеческого лица.

Э, господа, господа, одно только можно сказать: «Не судите, да не судимы будете!» Англичане в немецком плену были лишены только одного — свободы, но ни голода, ни холода, ни унижений с бытом, ни потери связи с родиной и семьями не испытывали. И немцы относились к ним иначе, чем к нам, и Красный Крест в отношении них исполнял свой долг. Так вам ли судить, господа, людей, уцелевших по воле случая и судьбы в условиях, обрекавших нас всех на поголовную и мучительную гибель?»{9}

Те же слова можно с равным основанием адресовать советским и российским критикам коллаборационистов. Ведь подавляющее большинство этих критиков ни тогда, в годы войны, ни позднее не стояло перед необходимостью делать выбор между почти неминуемой смертью и предательством. И вполне вероятно, что многие или даже большинство из них поступили бы как тот примерно миллион бывших советских военнопленных, служивших немцам. «Не судите, да не судимы будете!» — эти слова звучат наиболее здраво через полвека после окончания войны. Хотя осуждение коллаборационистов было неизбежным действием любой власти, тоталитарной или демократической, ибо нарушение присяги и отказ от верности своим прежним государственным институтам не прощает своим подданным или гражданам ни одна власть в мире.

Что Власов был не идейным, а вынужденным изменником, доказывает и его поведение на следствии и суде, в исходе которого он не мог питать никаких сомнений. В последнем слове бывший глава РОА так и заявил: «…Я не только полностью раскаялся, правда, поздно, но на суде и следствии старался как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару»{10}. Также ни один из соратников Власова не пытался защищать идеалы русского освободительного движения от коммунистической тирании, а только каялся и просил о снисхождении. Совсем иначе вели себя коллаборационисты из числа бывших белых генералов — П.Н. Краснов, А.Г. Шкуро и другие, предательски выданные теми же англичанами на расправу. На суде перед лицом неминуемой казни они не высказывали ни тени раскаяния и обличали советскую власть. Выдача генералов-эмигрантов была противозаконна и не предусматривалась даже Ялтинскими соглашениями. Как вспоминает один из руководителей советской разведки видный террорист генерал П.А. Судоплатов, — Краснова, Шкуро и прочих фактически обменяли по секретному соглашению с советской стороной на бывшего главкома германского военно-морского флота гросс-адмирала Редера и группу высокопоставленных немецких офицеров, оказавшихся в советской зоне оккупации. Если бы не этот обмен, Редер вполне мог избежать Нюрнбергского трибунала, поскольку в СССР рассчитывали использовать в своих целях обширные связи бывшего адмирала и информацию, которой Редер обладал{11}.

Сам суд над нацистскими военными преступниками в Нюрнберге оказалось возможным провести только с очень большими правовыми натяжками. Союзникам пришлось «не заметить» многие советские художества. Они закрыли глаза и на Катынь, и на секретные советско-германские протоколы, и на агрессию против Финляндии, хотя уже тогда мало сомневались в ответственности за все это Сталина и его окружения. О том же, что порядки в советском ГУЛАГе мало чем отличаются от тех, что открылись всему миру после освобождения нацистских концлагерей и «лагерей смерти», тогда еще догадывались на Западе немногие, да и то очень смутно. Чтобы осудить по всей справедливости творцов геноцида и агрессоров, потребовалось закрыть глаза на точно такие же действия, хотя и в несколько меньших масштабах, одного из победителей. Правда, то, что проделывал Советский Союз, скорее надо назвать не геноцид, а стратацид — уничтожение наиболее состоятельных и образованных классов населения. Расстрел польских офицеров в Катыни и других местах как раз и есть проявление подобной политики. В России стратацид был произведен в годы гражданской войны с помощью красного террора, в Восточной Германии и других странах «народной демократии» — после Второй мировой войны (в частности, сотни тысяч умерли в лагерях для интернированных). Правда, здесь террор уже был не тот, что в России, поскольку осуществлялся в условиях начинавшегося противостояния с Западом в виде «холодной войны», когда на государства Восточной Европы смотрели как на союзников в этом противостоянии.

Часто говорят, что Сталин и Гитлер совершили бездну ошибок, что если бы не это, могло бы не быть ни террора, ни геноцида, ни Второй мировой войны, а советский и германский народы жили бы мирно и счастливо, что Гитлеру не надо было начинать мировую войну, истреблять евреев, подавлять демократию, нападать на СССР, что Сталину не надо было истреблять кулаков и проводить насильственную коллективизацию, уничтожать партийные и военные кадры в 1937–1938 годах, нападать на Финляндию, расстреливать польских офицеров, что ему надо было покаяться после войны перед народом за свои ошибки, приведшие к поражениям 1941–1942 годов, и за ослабившие армию массовые репрессии. Словом, к двум диктаторам пытаются подойти с мерками, применяемыми к демократическим правителям. Ничего, кроме наивности или стремления к яркому пропагандистскому образу, здесь нет. С точки зрения своей собственной логики и логики развития созданных или усовершенствованных ими тоталитарных государственных систем и Сталин, и Гитлер, и другие руководители СССР и Германии действовали в целом правильно и никак не могли действовать иначе. Соотношение сил в мире сложилось так, что победил не германский фюрер, а советский генеральный секретарь, а при другой комбинации могло выйти и наоборот. Исход войны определило действие факторов, которые находились за пределами эффективного влияния двух диктаторов, что, разумеется, не снимает с них ответственности за происшедшее по их воле.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.