Сюмпэй Окамото - Японская олигархия в Русско-японской войне Страница 50

Услышав 1 сентября новости о мире, Оиси и Инукай сказали Харе и Мацуде: «Положение в Кэнсэйхонто заставляет нас принять резолюцию, порицающую правительство за его провал». Они хотели, чтобы Сэйюкай сделал то же самое. Хара ответил: «Я ничего не могу обещать, пока не обсужу ситуацию завтра на консультативной встрече. Оиси и Инукай повторили свое предложение сформировать коалиционное правительство, объединив силы обеих политических партий, но Хара вновь уклонился от прямого ответа, заявив, что «этот вопрос требует тщательного обсуждения». Он писал в своем дневнике: «С сегодняшнего дня сотрудничество с Кэнсэйхонто стало для нашей партии невозможным. Такое сотрудничество нанесет нам только вред, и поэтому я избегаю этого затруднительного положения».

2 сентября, на фоне шквала народных протестов, направленных против договора, поддержка лидерами Сэйюкай правительства оказалась полной неожиданностью для большинства членов партии. Как и планировалось, эта поддержка выразилась в выступлении президента партии Саендзи на консультативной встрече:

«Не могу не поздравить правительство, которое ради цивилизации и гуманности восстановило мир… В конце концов, Портсмутская конференция была попыткой установить мир между Японией и Россией на равных основаниях, ради гуманности и в соответствии с честным стремлением держав к международному миру. Она сильно отличалась от мирных конференций, на которых побежденные просят мира у победителя».

Он спросил, какое впечатление произвело бы на мировую общественность, если бы Япония кричала о продолжении войны лишь из-за того, что некоторые ее требования не были удовлетворены.

«С точки зрения национальных интересов Японии война уже достигла своих целей «наказать Россию за ее агрессивные действия в Маньчжурии и Корее и выдворить ее из этих областей»… Теперь же, после победы, нам пора работать над политическим и экономическим развитием, чтобы укрепить основание нашей великой империи»[72].

Это выступление могло отражать и истинные убеждения Саендзи, но, скорее всего, им двигало желание стать премьер-министром, как они и договорились с Кацурой и Харой.

В соответствии с внутренними правилами консультативного комитета Сэйюкай, принятыми на общем собрании партии 3 декабря 1903 года, комитет должен был состоять из тридцати членов, двадцать из которых были членами парламента, а десять — назначались президентом. Метод выбора отражал внутреннюю тенденцию к централизации власти в руках тех членов партии, которые одновременно являлись и членами парламента, а также соответствующее снижение влияния тех членов партии, кто в парламент не попал. В консультативном комитете они сознательно были представлены в меньшинстве.

Парламентарии же от партии между тем стремились к реальной власти в правительстве. По мере роста их влияния в партии им становилось все яснее, что настоящая власть принадлежит не партиям и не парламенту, а центру. Также им становилось понятно, что вести дела и находить компромиссы с правительством было единственным способом попасть в этот центр. Иначе говоря, стало ясно, что партия, власть в которой принадлежит членам парламента, будет склонна искать компромисс с правительством.

Хара и Мацуда оба были членами консультативного комитета. Хара, назначенный президентом, занимал должность председателя комитета с 27 ноября 1904 года; руководство Хары и Мацуды в комитете было вне опасности. Их прошлые компромиссы с правительством в таких вопросах, как бюджет или условия мира, не встретили препятствий в комитете, и после выступления Саендзи, в котором условия мира описывались как «неудовлетворительные», консультативный комитет ограничился лишь резолюцией и не произвел никаких позитивных действий. В резолюции говорилось:

«Этот комитет, после обсуждения условий мира, решил, что правильно было бы повернуть вопрос таким образом, чтобы его решало общее собрание парламентариев партии, которое должно быть проведено немедленно. Мы считаем, что надо срочно дать положительное решение о будущем управлении нашей страной в соответствии с пунктами, перечисленными в выступлении президента Саендзи».

Выступление, «с некоторыми изменениями», было распространено в отделениях партии на местах. Это было столь неожиданно, что вызвало возмущение всего народа, вместо того чтобы успокоить его. Также оно вызвало неудовольствие членов партии — непарламентариев. 1 декабря 1903 года была сформирована Риккэн Сэйюкай Ингайдан (группа непарламентариев Сэйюкай), но то была лишь слабая альтернатива тенденции к концентрации власти в руках парламентариев от партии.

Риккэн Сэйюкай Ингайдан выразила неудовлетворение внешней политикой правительства — так, перед открытием девятнадцатой сессии парламента она осудила правительство за дипломатические просчеты в переговорах с Россией. Ее члены призывали к осуждению кабинета министров на предстоящей сессии парламента. Петиция об импичменте спикера Коно получила их поддержку, так как они видели в этом выражение народной воли.

Во время мирных переговоров непарламентарии Сэйюкай и Кэнсэйхонто провели совместную встречу, на которой осудили кабинет: во-первых, за согласие на мирную конференцию до выяснения искренности намерений России, а во-вторых — за отсрочку обсуждения наиболее важных требований до конца переговоров.

В день выступления Саендзи общее собрание непарламентариев Сэйюкай приняло прямо противоположную резолюцию. Они заявляли: «Мы против условий мира, поскольку они позорны и рассчитаны таким образом, чтобы нанести Японии долгосрочный ущерб. Правительство должно принести извинения и уйти в отставку». Саендзи и Хара, однако же, оказались глухи к этой резолюции. Хара, приказав «Осака симпо» поддержать мир и правительство, 4 сентября уехал с вокзала Уэно, объявив, что собирается инспектировать шахты на северо-востоке.

Между тем лидеры Кэнсэйхонто приняли два направления действий: участие в правительстве посредством сотрудничества с Сэйюкай и прямая оппозиция правительству. Тщетно прождав ответа Хары на свое предложение коалиционного правительства, они в первый раз осознали безрезультатность попыток совместных действий и начали действовать независимо. 2 сентября комитет расследования политических дел издал следующую резолюцию: «Мы считаем, что условия мира, принятые нашими представителями, не соответствуют целям войны и желаниям людей и полностью унизительны».

Хотя граф Окума и критиковал условия мира, он в первую очередь был озабочен не вопросом контрибуции и не разделением Сахалина, которые вызвали недовольство большинства членов партии. Его гнев был вызван тем, что переговорщикам не удалось гарантировать постоянный мир на Дальнем Востоке. Он утверждал, что условия совершенно не удовлетворяют целям войны, то есть обеспечению такого мира, при котором в течение десяти лет и речи не могло идти о войне с Россией. Дальше Окума утверждал, что японская дипломатия была обречена на провал с того самого момента, как Япония приняла предложение Рузвельта о посредничестве, потому что японские представители оказались, по сути дела, заложниками президента. Заявление Окумы представляло собой резкий контраст с замечаниями, которые он сделал за два месяца до этого, когда говорил: «Американский президент, посредник — друг нашей страны. Он представляет страну, которая нам очень симпатизирует. Искренность президента в этом жесте, когда он берет на себя задачу посредничества ради мира, трогает меня больше всего. Время для этих переговоров, на мой взгляд, тоже выбрано правильно».

Но для Кэнсэйхонто было уже поздно. Поскольку за день перед выступлением Саендзи его лидеры думали только о коалиционном правительстве, Кэнсэйхонто не смог сформулировать политику оппозиции правительству. Лидерам Кэнсэйхонто мешало их стремление получить место в правительстве, им не хватало воли возглавить движение против мирного договора и правительства, которое его подписало. 4 сентября постоянные члены парламента от Токио из Кэнсэйхонто издали резолюцию, на которую явно повлияли те лидеры, что противостояли требованиям рядовых членов партии отказаться от мира. В резолюции говорилось: «Мы решили объявить всем, что условия мира не соответствуют желанию японского народа».

Из-за тайных манипуляций небольшой группы лидеров в борьбе за власть две большие политические партии потеряли и независимость, и силу объединенного действия. Другие, мелкие политические партии не определили своей позиции по вопросу о договоре. Единственным исключением стала непарламентская фракция в Тэйкокуто, которая назвала договор «унизительным соглашением, противоречащим воле императора, выраженной в указе об объявлении войны, и уничтожившим результат побед Японии».