Сюмпэй Окамото - Японская олигархия в Русско-японской войне Страница 55

Официальная резиденция министра внутренних дел тоже находилась недалеко от парка Хибия, и вскоре после 13.30, когда закончилось национальное собрание, народ быстро собрался вокруг резиденции. Атака толпы была направлена на министра внутренних дел, виконта Ёсикаву Акимасу, как ответственного за запрет проведения собрания. Около 14.00 кто-то повесил плакат на забор возле черного хода резиденции. Под словами «Небесное правосудие» были красными чернилами нарисованы истекающие кровью головы Комуры, Такахиры и Рузвельта. Те в толпе, кто видел плакат, аплодировали и кидали камни в полицейских, которые пытались его снять, начиная тем самым потасовку. В этот момент подошла толпа от здания «Кокумин симбун», тем самым общее число собравшихся увеличилось до 30 000. Вскоре кто-то поджег домик охраны перед парадными воротами. Прошел слух, что в резиденции находится премьер-министр Кацура; это еще больше разъярило толпу, и она бросилась на ворота с криком «Сжечь их!». Полиция, обнажив мечи, отогнала толпу. Тут началось уже крупномасштабное побоище, полиция дралась мечами, толпа — палками, дубинками и камнями. Около 17.45 кто-то поджег дом, открылось страшное зрелище — в отблесках пламени люди сбрасывали плиты с горящей крыши, дрались с обнаженными мечами под крики толпы.

Правительство потребовало послать войска на защиту резиденции. На место происшествия бросилось три группы солдат из дивизии императорской гвардии и 1-й дивизии, толпа встретила их криками «Армии — банзай!» и начала постепенно расходиться от резиденции министра иностранных дел в направлениях Кьебаси, Сибы и Канды. Ее гнев, подогретый силовым вмешательством полиции, теперь был направлен против сил правопорядка и полицейских участков. Движение против мирного договора — то, ради чего люди изначально собрались, — было почти забыто. Всю ночь группы в сотни и тысячи человек нападали на полицейские участки и посты по всему Токио и окрестностям. Почти все полицейские участки в полицейских районах Асакусе, Ситае, Канде, Кьебаси, Нихонбаси, Усигоме, Хонго и Синдзуку были сожжены[87].

А где же были в это время лидеры Рэнгокай? После столкновений в Нидзубаси Коно, «почувствовав себя очень уставшим от жары и утренней деятельности», покинул собрание и удалился в Буддийскую компанию по страхованию жизни, президентом которой он был, чтобы вздремнуть[88]. Когда через два часа он встал и отправился в театр «Синтоми», собрание уже было разогнано полицией. Тогда, чуть позже 17.00, он направился в зал Кьекан, Сиба, где по плану должны были происходить совместные обсуждения среди провинциальных участников собрания. Позже он вспоминал: «День был такой жаркий, а поскольку я все время бегал, я вспотел и стал грязным. Принимая ванну, я услышал громогласные аплодисменты на месте собрания. Слышны были даже крики «банзай!». Я вылез из ванны, бросился на место собрания и увидел, что официальная резиденция министра внутренних дел была подожжена и ярко горела. Трамваи тоже горели. Я подумал было, что странно кричать «банзай!» при таком несчастье, и увещевал людей не терять разум». Утида Рехэй уехал в клуб Мицуи, находившийся неподалеку от парка Хибия, на репетицию представления дзюдоистов, которое должно было состояться на следующий день на вечеринке в честь Эдварда Гарримана.

Около 200 человек, в том числе лидеры Рэнгокай и представители из провинций, собирались в Коекане. После того как Коно был избран в председатели собрания, от имени Рэнгокай выступил Эндзодзи Кьеси из «Ёроду техо». Он сказал:

«Дипломатические ошибки 1873 года привели к войне против Китая в 1894 году. Дипломатические ошибки, допущенные при завершении этой войны, были неизбежными. Унизительный мир в данном случае несомненно приведет к войне с еще большим размахом в течение пяти-шести ближайших лет. Кто навлек эту великую боль на страну и народ?»

Отакэ Каньити заявил: «У нас нет другого выбора, кроме как расторгнуть договор», и члены Рэнгокай согласились со следующей программой осуществления своего решения:

Соглашение: «Мы призовем общественные и частные организации в префектурах, городах и деревнях, так же как и частных лиц по всей Японии, к подаче петиций императору и представлению своих взглядов членам Тайного совета и обеих палат парламента».

Резолюция: «Вы решили бороться за достижение своей цели — привести к расторжению мирных переговоров посредством тесного сотрудничества со всеми, кто согласен с нами, по всей Японии».

Программа: «Мы посетим членов Тайного совета и обеих палат парламента и планируем выступления на митингах и поездки с речами по префектурам. Для достижения нашей цели будут использованы эти и другие допустимые средства».

Затем началась вечеринка, продолжавшаяся до 11 часов.

Говорят, что беспорядки в парке Хибия ясно слышал и император, чей дворец был отделен от парка одним лишь рвом. Как сообщают, он, глубоко озабоченный, быстро вышел в коридор, чтобы услышать, что происходит. Когда послышалась стрельба, на его лице появилось выражение усталости, и он воскликнул: «Военная полиция стреляла в народ!» Премьер-министр Кацура поторопился запросить аудиенции у императора, он «искренне просил у императора прощения за происходящее». Но беспорядки усиливались, и говорят, что император слышал шум даже из коридора[89].

Мятеж продолжался на следующий день, но теперь нападения сосредоточились на церквях и автомобилях. Непонятно, почему нападениям подвергались церкви, скорее всего, главной причиной тому были подозрения, что христиане — российские шпионы, ведь некоторые священники поддержали мирный договор в своих проповедях. Этой возможностью отомстить воспользовались также те, кого возмущало движение христианского пуританизма. Всего было разрушено тринадцать церквей[90].

В ночь на 7-е число было сожжено пятнадцать трамваев. Непосредственной причиной этих нападений было то, что трамваи мешали проведению массовых шествий за день до этого и оставляли без работы рикш, которые увидели возможность уничтожить конкурента. Еще сильнее толпу разозлил слух о том, что трамваи будут украшены цветами в честь заключения договора о мире.

Также толпы собирались у столичного управления полиции и министерства иностранных дел, у официальной и частной резиденций премьер-министра, у официальной резиденции министра иностранных дел, у официальной резиденции Ито, президента Тайного совета и резиденций Ямагаты и Мацукаты. Толпы были агрессивными, но полиция и войска разгоняли их, не дав причинить особых разрушений. Пятьдесят три частных дома горожан были разрушены огнем.

Вечером 5-го числа толпа примерно в тысячу человек собралась вокруг американского посольства, но ничего серьезного не произошло. Из-за мятежа американский посол Гриском и Эдвард Гарриман, находившиеся на вечеринке в резиденции министра финансов, прервали обед и быстро вернулись в посольство. По дороге личный врач Гарримана, доктор Лиле, был легко ранен брошенным камнем.

6 сентября правительство объявило в Токио и его окрестностях военное положение. Это был первый случай, когда военное положение использовалось для того, чтобы подавить мятеж в Японии. В то же время вышел императорский указ о чрезвычайных обстоятельствах для контроля газет и журналов, согласно которому правительство приостановило публикацию тех средств массовой информации, которые симпатизировали мятежникам[91].

На следующее утро начался проливной дождь, который продолжался весь день. К вечеру мятеж, которым три дня был поглощен весь Токио, закончился. По полицейским записям со стороны правительства было ранено 500 человек, в том числе 6 полицейских надзирателей, 26 полицейских инспекторов, 422 полицейских и около 40 пожарных и солдат. Большинство пострадавших составили рядовые полицейские, которые были ранены камнями, палками или мечами. Во многих случаях полицейские в штатском по случайности дрались друг с другом.

В рядах мятежников количество пострадавших оценивается в одну-две тысячи, но, поскольку многие из раненых избежали ареста, истинное их число неизвестно. По записям, пострадавших было 528, из них 17 погибли. Большую часть ранений составляли удары мечей полицейских, особенно в спину. Этот факт привел к обвинениям полиции в жестокости, что впоследствии породило широкомасштабное движение за ликвидацию столичного полицейского управления[92].

Из-за быстрого распространения мятежа полиция была уверена, что он был тщательно спланирован, и начала проводить аресты и расследования. Рассматривались, в числе прочих, следующие теории заговора: 1) мятеж спланировала группа членов Кэнсэйхонто, долгое время лишенная власти, в тщетной попытке эту власть заполучить; 2) мятеж спланировал Коно Хиронака и его фракция; 3) мятеж был спланирован Акиямой Тэйцукэ, бывшим членом парламента, который вынужден был уйти в отставку из-за подозрения в сотрудничестве с Россией; 4) мятеж подготовил Ватанабэ Кунитакэ, ультранационалистический политик, покинувший Сэйюкай из-за разногласий с лидерами партии (Кацура упоминал о нем в своем письме Ямагате от 2 сентября), и 5) мятеж спланировали социалисты или анархисты.