Войны античного мира: Походы Пирра - Светлов Роман Викторович Страница 62

Ближе всего к консулу был Кротон. Успех Корнелия произвел такое впечатление, что ряд знатных горожан решили сдать ему город, чтобы раз и навсегда избавиться от бремени свободы и не меньшего бремени ее заморского защитника.

Противники примирения с Римом, узнав о заговоре, направили в Тарент просьбу о помощи. В ответ Милон выделил часть эпирского гарнизона, присоединив к нему отряд городского ополчения и назначил командовать над этим корпусом тарентинца Никомаха. Нам сообщают, что этот офицер сумел опередить Корнелия Руфина, что невозможно, если Никомах двигался по суше: простой взгляд на карту подсказывает это. Очевидно, корпус был переброшен морем, и, когда консул появился под стенами Кротона, заговор римских сторонников был уже подавлен, а на стенах — выставлена дополнительная стража.

Не веря, что добыча ускользнула от него, Корнелий попытался штурмовать укрепления Кротона, но был отбит с большими потерями.

Тем не менее консулу удалось добиться своего. Простояв некоторое время под стенами Кротона, он распустил слух, что направляется в Локры. Никомах, понимая, какой угрозе подвергается этот город, чей гарнизон и так ведет постоянную борьбу с кампаниями из Регия, решил выступить ему на помощь. Если Корнелий двигался дальней, горной, дорогой, то Никомах пошел вдоль берега моря, по кратчайшему пути (почему он не плыл на кораблях? может быть, под Кротоном появился отряд карфагенских судов?).

Это-то и было нужно Корнелию. Отправив вперед обозы и вспомогательные войска, он с главными силами повернул назад. Пользуясь густым туманом и помощью остававшихся в городе сторонников союза с Римом, ему удалось овладеть крепостными стенами. Вскоре и весь город был в руках легионеров.

Когда Никомах узнал об этом, он попытался отбить город, но силы были слишком неравны. Отброшенному от стен Кротона Никомаху пришлось пробиваться в Тарент кружной дорогой. Правда, консулу не удалось и перехватить вражеский корпус. Проложив себе дорогу через римские заслоны, Никомах благополучно достиг Фурий, откуда направился в Тарент.

Успех авантюры Корнелия Руфина мгновенно изменил ситуацию в Бруттии. Вспомогательные отряды кампанцев, отправленные им к Локрам, захватили по дороге греческий город Кавлония и разграбили его. Одновременно в Локрах произошло антиэпирское восстание Не ожидавший предательства гарнизон был почти поголовно вырезан. Спаслись лишь отдельные дозоры, находившиеся вне крепости, и нашедшие спасение среди оттесненных в горы бруттиев.

Александр, сын Пирра, также отсутствовал в Локрах или же благополучно избегнул гибели. Позже мы увидим его в Таренте.

Успехи римлян в 277 г. были неожиданно велики, однако они ограничивались захватом некоторых крепостей и опустошением полей в несчастном Самниуме. Подлинный перелом в войне мог наступить только после захвата Тареита. Но осаждать этот обширный город пока представлялось слишком сложным делом Неудача Пирра под Лилибеем показывала римлянам, насколько сложно взять крепость, сохраняющую коммуникации по морю, а просить карфагенян о помощи не хотелось. С одной стороны, они и так были заняты в Сицилии, с другой, придя в Тарент, могли уже не оставить его.

Так или иначе, именно победы Корнелия Руфина стали поводом для возвращения Пирра в Италию[80].

В 276 г. мы обнаруживаем на юге Италии только одного консула — Фабия Максима Гургита. Хотя историки вновь сообщают о победах римского оружия, на самом деле боевые действия ограничивались уничтожением посевов, поджогом деревень и многочисленными мелкими стычками, изматывающими обе стороны. Южноиталийцы уже окончательно перешли к малой войне и наносить по их мобильным отрядам удары всей закованной в броню римской армией было бессмысленно. Скорее всего, Максим действовал несколькими корпусами, стремясь охватить карательными экспедициями как можно большую территорию. Именно поэтому после появления Пирра в Брутгии он и не пытался перекрыть ему дорогу в Тарент: римские войска были слишком разбросаны.

Вообще 276 г. для Рима оказался черным. В Риме и Лациуме началась какая-то эпидемия, унесшая тысячи жизней. Вновь начались дурные предзнаменования, самым ужасным из которых сочли бурю, которая сбросила с вершины Капитолийского храма изображение Юпитера и разбила на части. Когда собрали обломки статуи, выяснилось, что голова отсутствует. Поиски, предпринятые на Капитолийском холме, ничего не дали, и в народе поползли слухи, что это предвещает скорую гибель города. К счастью, этрусские гарсуспики сумели определить по жертвам, куда упала голова: порывом бури се забросило на середину Тибра.

И чуму, и падение Юпитера перевесило более ужасное известие — царь Пирр высадился неподалеку от Регия.

Отплывая в Италию, Пирр знал, что в Мессанском заливе курсирует карфагенский флот. На этот раз, однако, он мог быть спокойнее за переправу, гак как из Сиракуз транспортные корабли шли в сопровождении 110 боевых судов — наиболее боеспособной части сицилийского флота. В Италию царь вез не только эпиротов, но и большое количество навербованных на Сицилии солдат. Его армия насчитывала не менее 25 000 человек, в том числе несколько тысяч всадников. Следовательно, для ее перевозки нужно было около 100 транспортных судов.

Пирр направил свой флот восточнее пролива, чтобы подойти к италийскому берегу в районе Локр. Однако налетевшая с Ионийского моря буря погнала его корабли на запад. И военная, и транспортная эскадра были потрепаны, разбросаны на большом пространстве и не успели собраться перед столкновением с карфагенянами.

Об организованном сопротивлении не могло идти и речи. Всякий сражался на свой страх и риск. Карфагенские суда, как своры гончих, набрасывались на царские корабли и захватывали их один за другим Сиракузцы стремились уйти под защиту италийского берега. Однако здесь их поджидала другая опасность: подводные скалы, на которые налетело немало кораблей. Другие, миновав опасные места, выбрасывались на берег, торопливо разгружая солдат и воинское имущество.

К счастью для Пирра, волнение мешало и карфагенянам. По крайней мере, они не рискнули подойти в берегу близко, и это спасло большую часть царской армии.

Читая античных историков, можно подумать, что римские боги берегли Апеннины от Пирра, дважды (по пути из Эпира и сейчас) отправляя на дно морское его армии. Правда, оба раза те воскресали и оказывались вполне боеспособны. Видимо, рассказ о потере Пирром по пути из Сицилии большей части солдат — такая же легенда, как и повествование о переправе 280 г.

Возможно, Пирр и потерял 70 кораблей, как нам сообщают источники. Но большинство из них было боевыми судами: в случае эскортной операции основная функция боевых кораблей заключается в том, чтобы отвлекать на себя противника, давая транспортникам уйти из-под удара. Как бы ни нарушила буря порядок царского флота, хотя бы часть сиракузских пентер и триер должна была выполнить свой долг.

Возвращение в Италию все-таки не погубило войско Пирра, и это подтверждается тем, что он сохранил слонов: если самые большие и неуклюжие транспортные суда благополучно достигли берега, то это же могли сделать и все остальные.

Впрочем, схватка в Мессанском проливе не прибавила его армии настроения и порядка. Войска были разбросаны вдоль берега на расстояние многих стадиев, требовалось время, чтобы собрать их и восстановить боевой дух. Остатки боевого флота боязливо жались к суше, опасаясь нового появления пунов.

Но на этот раз опасность ждала армию Пирра именно на берегу.

Тот же флот, который сражался с сиракузскими кораблями, перебросил в Италию 10 000 мамертинцев. Соединившись с кампаниями из Регия, они заперли выходы с побережья и, когда колонна армии Пирра потянулась в глубь Бруттия, напали на нее с трех сторон.

Пирр вместе передовыми частями бросился на отряд мамертинцев, перекрывший перевал, через который он думал двигаться к Локрам. Рядом с царем сражались лучшие воины, их натиск был неудержим, и противник отступил. Освободив дорогу для армии, царь продолжал двигаться дальше.