Федор Синицын - Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика Страница 8

В то же время обратной стороной усиления русского национального фактора стало недостаточное внимание к истории других народов. Как выяснилось во время обсуждения учебника по истории СССР для вузов, проведенного в январе 1940 г., истории народов Кавказа в XVIII в. было «посвящено каких-нибудь 11/2 странички», а также было мало сказано про воздействие нашествия Батыя на страны Азии и Западной Европы{177}. В августе 1940 г. секретарь ЦК КП(б) Грузии К.Н. Чарквиани написал И.В. Сталину о том, что «в учебнике допущены совершенно нетерпимые искажения и игнорирование истории грузинского народа»{178}. Критика не была оставлена без ответа — в октябре 1940 г. ЦК ВКП(б) предложил Институту истории АН СССР переработать указанный учебник{179}.

Подъем национально-ориентированной пропаганды также вызвал негативную реакцию со стороны тех коммунистов, которые жестко придерживались идеологии «пролетарского интернационализма». 7 марта 1938 г. Н.К. Крупская написала письмо И.В. Сталину, в котором выразила озабоченность тем, что «начинает показывать немного рожки великодержавный шовинизм»{180}. Некоторые критики оценивали произведения литературы и искусства, посвященные патриотической тематике, как олицетворение «квасного патриотизма» («кузьма-крючковщины») и пропаганда национализма. Однако такая позиция не получила поддержки у власти. В сентябре 1939 г. ЦК ВКП(б) принял постановление, осуждавшее «вредные тенденции огульного охаивания патриотических произведений»{181}.

В то же время советское руководство стремилось удержать усиление русского национального фактора и «великодержавия» в заданных границах, с целью сохранить диктат коммунистической идеологии и предотвратить всплеск негативизма на «национальных окраинах». Для поддержания идеологического баланса была разработана и активно внедрялась доктрина «советского патриотизма», который определялся как «любовь и преданность своему отечеству… чувство ответственности за судьбы своей страны, желание и готовность защищать ее от угнетателей и интервентов»{182}. Этой доктрине придали «исторические корни» — М.И. Калинин на собрании партийного актива Москвы в октябре 1940 г. заявил, что «советский патриотизм является прямым наследником творческих дел предков, двигавших вперед развитие нашего народа»{183}.

«Советский патриотизм» был тесно увязан с русским национальным фактором{184}. Характерной особенностью этой идеологии, сохранившейся на многие десятилетия, стало смешение русской и советской идентичностей{185} и последующее размывание русской идентичности среди «советской». В частности, культурные, научные и другие достижения русского народа были объявлены «общим достоянием» всех народов СССР{186}, русская культура — «интернациональной — общечеловеческой культурой»{187}.

8 то же время было объявлено, что советский патриотизм «совершенно чужд и в корне враждебен всякому шовинизму, всякому чувству национальной исключительности»{188} — в первую очередь, это касалось русского народа. Так, введение обязательного изучения русского языка не должно было перейти в русификацию. Его целью было лишь создание условий для билингвизма (двуязычия) или, самое большее, формирования «двойной культуры»{189} у «нерусских» народов СССР. В сентябре 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало указание партийным и советским работникам в национальных республиках изучать язык титульной нации{190}. Отсутствие намерения проводить русификацию проявилось и в отказе властей от реализации предложений по обязательному введению полностью русифицированных фамилий и отчеств для коренных народов Азербайджана, Казахстана и Средней Азии{191}.

Пропаганда активно прославляла «безнациональные» проявления советского патриотизма{192}. Особое внимание уделялось «советскому патриотизму» в военной сфере{193}. «Воспитание трудящихся в духе советского социалистического патриотизма»{194} — в особенности, молодого поколения{195} — стало важнейшей государственной задачей. Одно за другим были созданы многочисленные патриотическиориентированные литературные[6] и музыкальные[7] произведения. Поставленная перед советским кинематографом задача создавать «фильмы, воспитывающие советского патриота»{196}, была реализована в художественных кинолентах «Петр Первый» В. Петрова, «Минин и Пожарский» и «Суворов» В.И. Пудовкина, «Александр Невский» С.М. Эйзенштейна, «Богдан Хмельницкий» И.А. Савченко. Высокую оценку получил известный пропагандистский фильм «Если завтра война» (1938 г.) за то, что «он вызывает чувства советского патриотизма»{197}.

Несмотря на реабилитацию многих героических страниц истории России, власти признали недопустимым «чрезмерное увлечение» прославлением «царского прошлого», так как это могло поколебать основы «советского патриотизма». Особенно это касалось такой темы, как присоединение к России «национальных окраин». Е.М. Ярославский в опубликованной им в 1939 г. в журнале «Историк-марксист» статье сетовал, что историки «договариваются до того, что считают наименьшим злом вообще всю колониальную политику, все колониальные завоевания русского царизма». Он утверждал, что так «можно прийти к оправданию всех и всяческих насилий царизма», и это «таит опасность развития квасного патриотизма, ничего общего не имеющего с советским патриотизмом». Е.М. Ярославский призвал «решительно бороться против того, чтобы в качестве героев прославлять людей, которые свой ум, таланты и энергию отдавали на угнетение народов, населяющих Россию» (в качестве примера был указан генерал М.Д. Скобелев){198}.

Чтобы сбалансировать реабилитацию героических страниц русского дореволюционного прошлого с советским патриотизмом, историки не оставляли своим вниманием тему «российского колониализма». Институт истории АН СССР в 1939 г. разрабатывал такие темы, как «Колониальная политика царизма в Казахстане 1785–1828 гг.» и «Борьба горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля», в 1941 г. — «Борьба горцев Северо-западного Кавказа за независимость (1849–1856 гг.)»{199}. История народов СССР и борьба против самодержавия были отражены в литературе[8], кинематографе[9] и музыке[10].

В качестве составной части доктрины советского патриотизма, в СССР культивировалась концепция братства и непоколебимой дружбы его народов{200}. Советский Союз был провозглашен «братской семьей»{201}, «великим содружеством народов и наций», которые «достигли подлинного расцвета»{202}. Дружба народов СССР была признана «нерушимой»{203} и подавалась в качестве закономерного результата «правильной» национальной политики государства{204}. Констатировался «процесс развития и сближения языков, который происходит на базе тесного сотрудничества народов СССР»{205}, а в перспективе предполагалось укрепление «братства народов» Советского Союза вплоть до «постепенного слияния наций»{206}. Очевидно, этот процесс должен был завершиться в будущем созданием «советской нации» (некое подобие американцев США, австралийцев, новозеландцев и пр.).

Для подкрепления доктрины советского патриотизма была доработана политическая концепция «национального вопроса». В опубликованной в 1939 г. статье И.В. Сталина «Марксизм и национально-колониальный вопрос» были даны определения нации, народности, национальной группы{207}. Советская пропаганда утверждала, что место межнациональных противоречий, неразрешимых при капитализме, при социализме «занимает национальная свобода и национальное равноправие, братская помощь одних народов другим народам»{208}. Вследствие сохранения неравенства наций в СССР (имелся в виду уровень развития национальной культуры и пр.), была поставлена задача по «ликвидации этого неравенства на основе нового, несравненно более высокого, уровня, достигнутого передовыми частями нашего Союза»{209}. Эта концепция объясняла особую роль «русского фактора» в доктрине советской национальной политики необходимостью использовать потенции русского народа как «наиболее передового» для оказания помощи другим народам СССР{210}.

«Выдвижению и воспитанию национальных кадров» в СССР продолжали придавать «огромное политическое и практическое значение»{211}. Была реабилитирована «национальная экзотика», прославлялась (а кое-где — и создавалась «с нуля») национальная культура народов СССР{212}. В 1939–1940 гг. в Москве были проведены «национальные декады», в том числе армянского, белорусского и бурят-монгольского искусства, азербайджанской литературы. В 1939 г. праздновалось 1000-летие армянского эпоса «Давид Сасунский», в 1940 г. — 500-летие калмыцкого эпоса «Джангар». Выдвижение национальных кадров и развитие национальной культуры служили цели «сближения» народов СССР, взаимного проникновения культур на базе «советской общности». Эту же задачу решало принятое 7 марта 1938 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановление «О национальных частях и формированиях РККА», которое предусматривало переформирование национальных частей, военных училищ, школ РККА в общесоюзные с экстерриториальным комплектованием, изменение дислокации соответствующих частей и соединений и призыв граждан всех регионов «на общих со всеми национальностями СССР основаниях»{213}.