Николай Бодихин - Кожедуб Страница 8

С. М. Крамаренко пишет в своей книге, что свой самолет, Ла-7 бортовой номер 27, Кожедуб передал ему и он даже совершил на этой машине несколько боевых вылетов. Через несколько лет по приказу С.А. Красовского эта машина была передана в Центральный дом авиации, где экспонировалась в одном из залов. В 1975 году этот прославленный истребитель был перевезен в Музей Военно-воздушных сил в Монино.

В своей книге Иван Никитович не раз вспоминает свой боевой самолет как «верного друга». Не раз навещал он его, когда тот уже стал музейным экспонатом: «Оружия на моем "лавочкине" уже нет, да и ручка с гашеткой другая. Только рычаги перезарядки пушек напоминают, что это боевой истребитель. Бронестекло стало изменять свой цвет, помутнело, а было таким прозрачным…»

Самолет за свою долгую историю потерял не только «ручку». Сам Кожедуб жаловался, что на машине стоит неизвестно * какой прицел, а штатный коллиматорный прицел ПБП-1 кто-то давно унес, сняты другие элементы управления. Со временем заменили «на похожие» и стойки шасси, а лет двадцать назад какой-то «специалист» велел закрыть металлическим листом боковые выхлопные совки вместе с регулирующими створками капота, а лист закрасить. Иван Никитович, увидев «модификацию», возмутился, и листы сняли.

Командир 240-го ИАП Игнатий Солдатенко

Вечером 9 ноября 1942 года группа летчиков-инструкторов из нескольких авиационных училищ прибыла в Москву на пункт сбора летно-технического состава, располагавшийся тогда в Хамовниках, в переулке Хользунова. Там им было объявлено, что все они, а их было 14 человек, зачислены в полк дважды орденоносца майора И. Солдатенко.

Человек этот стал первым боевым командиром сразу нескольких выдающихся воздушных бойцов. Все летчики, служившие под его началом и пережившие войну, с большой теплотой вспоминали своего командира. Игнатий Семенович Солдатенко, командовавший 240-м истребительным авиационным полком «послесталинградского» набора, в годы Великой Отечественной войны считался уже «старым летчиком». В качестве пилота Р-5 ССС (скоростной, скороподъемный, скорострельный) самолета, прозванного республиканцами «расанте» — бритвой, с октября 1936-го по 27 мая 1937 года он участвовал в боях в Испании. Прибыл он туда в звании лейтенанта с должности младшего летчика 29-й легкоштурмовой авиаэскадрильи Белорусского военного округа. В составе группы майора К.М. Гусева летчики принимали участие в боях на всех фронтах — под Теруэлем и Сарагосой, у Картахены и Мадрида.

Конечно, относительно большой (10,5 х 15,6 метра), высотой почти 4 метра деревянный биплан хотя и имел на вооружении пять пулеметов ШКАС, в эпоху «мессершмитта» уже не мог считаться ни скоростным, ни скороподъемным. Однако в отсутствие серьезного истребительного и зенитного противодействия он мог нанести наземным войскам противника определенный ущерб. Лейтенант Солдатенко выполнил в Испании около 30 боевых вылетов, бомбил националистов под Саламанкой, Малагой и в пригородах Мадрида, участвовал в Гвадалахарском сражении. В боях его самолет был дважды подбит, и дважды он сажал горящую машину у самой линии фронта.

Оценка боевой работы этой машины была в целом невысокой. Хотя среди докладов нередки были и бравурные, шапкозакидательские, направленные на создание у высших должностных лиц соответствующего настроения. «Действия штурмовиков показали, что они являются грозной силой, а летный состав проявил высокую выучку и большую храбрость», — сообщал в Москву комбриг Я.В. Смушкевич в 1937 году. Но правду было скрыть трудно, так как эти бипланы несли тяжелые потери даже от стрелкового оружия.

20 марта 1937 года в ходе Гвадалахарского сражения, при налете на войска националистов, двигавшихся на Мадрид и сконцентрировавшихся из-за дождливой погоды в населенных пунктах Альмадронес и Альгора, расположенных на Французском шоссе, самолет Солдатенко был атакован шестью неприятельскими «фиатами» и подбит. Штурман самолета лейтенант П.М. Жарский погиб. Солдатенко, несколько минут находившийся в кабине горевшего самолета, получил тяжелейшие ожоги. К жизни и службе его возвратило искусство испанских и советских врачей. Смушкевич докладывал, что при налете, когда был сбит Р-5 Солдатенко, враг потерял около трехсот (?!) автомашин, сотни солдат и офицеров. За бои в Испании И.С. Солдатенко был награжден двумя орденами Красного Знамени (2 января и 4 июля 1937 года), ему было присвоено внеочередное звание старшего лейтенанта.

Сохранился документ — представление на очередное звание, позволяющее читателю судить об этом человеке:

«Боевая характеристика на командира 240-го ИАП майора Солдатенко Игнатия Семеновича.

В занимаемой должности с 2.4.41 г., национальность — украинец, соц. положение — рабочий, партийность — член ВКП (б) с 1937 г., год рождения 1910, в РККА с 1932, военное образование — ВШЛ им. Сталина в гор. Ейске в 1933 г. Факультет п/м ВВА им. Жуковского в 1940.

Общий налет 1210 час, летает на И-153, ЛаГГ-3, ЛаГГ-5, боевых вылетов имеет лично 131. На Сталинградском фронте имеет боевых вылетов — 4. Сбил один самолет противника — Ю-88. На Сталинградском фронте его полк находился с 20.8.42 по 10.9.42.

В целом полк произвел 109 боевых самолето-вылетов. Произведено 53 воздушных боя. В целом полком сбито в воздушных боях 10 самолетов противника, из них Ю-88 — 1, Ме-109-4, Ме-109Ф-5.

Майор Солдатенко как командир полка подготовлен хорошо, дисциплинирован, руководит полком хорошо, штаб полка под его руководством подготовлен и с боевой работой на Сталинградском фронте справился хорошо. Вывод: должности командира истребительного полка вполне соответствует. Достоин присвоения внеочередного воинского звания — подполковник.

3 января 1943 г.

Командир 287-й ИАД Герой Советского Союза полковник Данилов.

Военком 287-й ИАД полковой комиссар Олейник».

Из характеристики следует, что командир личным примером показал, как должен встречать неприятельский самолет, тем более бомбардировщик, подготовленный летчик-истребитель.

А ведь были командиры, считавшие своей главной задачей любой ценой «сохранить летчиков». Для этого они всеми правдами и неправдами выбирали относительно спокойные места базирования, пользуясь связями в штабах, выводили полки в канун готовящегося наступления на отдых или перевооружение. Попади Кожедуб в другую часть, и его как воздушного бойца могло бы не состояться.

Первый блин — комом

Один из «старых» летчиков — лейтенант Тимофеев, глядя на отчаянные попытки «молодых» отличиться, поучал:

— Кого удивить хочешь? Там тоже ребята ученые. Да и машины у них не чета нашим деревянным. Оглянуться не успеешь, а он уже приклеился. Смотри за своим хвостом, да и за соседскими приглядывай. Не высовывайся, за личным счетом не гонись. А ордена никуда не денутся.

От таких наставлений летчикам становилось почему-то не по себе. Один из «молодых» — это был сержант Евстигнеев — особенно резко возражал и вообще вел себя дерзко. Опытный Тимофеев в одном из тренировочных полетов решил его проучить. Вот как много лет спустя вспоминал сам К.А. Евстигнеев об этом эпизоде:

«В зоне мы отрабатывали пилотажные фигуры. Выполнили виражи, пикирования, горки. Все шло хорошо. Но вот при развороте на 90 градусов я оказался слева от ведущего и чуть сзади на расстоянии 20—25 метров. В этот момент ведущий вдруг ввел свою машину в глубокую спираль со снижением. Высота оказалась настолько мала, что под крылом, на снегу, уже можно было различить следы животных. Наконец закончили спираль и пошли на аэродром. Я запросил разрешения перестроиться из левого пеленга в правый, но в ответ услышал команду: "Разворот влево на 180!"

И тут Ла-5 ведущего энергично наклоняется влево и входит в разворот. Чтобы избежать столкновения с ним, резко сбавляю обороты мотора, снижаюсь, а крен впереди летящего самолета все увеличивается. Положение мое становится угрожающим — деревья мелькают у самой плоскости! Меня прошибает пот, и я вывожу машину во внешнюю сторону строя. Ведущий замечает это и переходит в правый разворот. Мой Ла-5 вновь внизу, опять над самыми деревьями, а скорость настолько мала, что, того и гляди, машина свалится в штопор! Но жду, жду выхода из разворота, которому, кажется, не будет конца… Когда крыло самолета касается верхушки одного из деревьев, я уменьшаю крен, набираю высоту и удаляюсь от леса.

Ведущий командует:

— Возвращаемся, переходи на правую сторону.

Отвечаю "понял" и показываю рукой на свою правую плоскость: между элероном и консолью застряла ветка дерева. На большой недозволенной скорости врываемся на аэродром — самолет, летящий по кругу, не видим, разворот выполняем перед самым его носом, не столкнувшись с ним только по счастливой случайности».

Лихой пилотяга-лейтенант оказался предателем, завербованным немецкими спецслужбами в 1942 году. Он грубо и нагло пытался вести пропаганду, подбивать летчиков на перелет к противнику. Вскоре он был арестован и, как пишет Евстигнеев, «получил по заслугам».