Олег Смыслов - Власов как «монумент предательству» Страница 9

«Секретно

Выписка из приказа

Народного Комиссара Обороны СССР

по личному составу № 081

10 января 1940 г.

г. Москва

…3. Состоящий в распоряжении Управления Начсоставу РККА полковник Власов Андрей Андреевич назначается командиром 99 Стрелковой Дивизии

Этим же приказом, этой же датой освобождался с занимаемой должности комбриг Иван Евдокимович Турунов. Его переназначили командиром 169-й стрелковой дивизии{57}.

Насколько мне стало известно, а об этом говорят в первую очередь архивные документы, Власов должен был снова вернуться командиром на 72-ю стрелковую дивизию. Но по каким-то, неизвестным нам причинам, его назначают на 99-ю. Как вы думаете, случайность ли это?

В обобщённой справке «Работа в прошлом и служба в РККА», составленной на Власова в кадрах 28 февраля 1940 г., по каким-то причинам его прохождение службы на должности командира 72-й стрелковой дивизии не указывается{58}. До командировки в Китай отмечена как последняя должность «Начальник 2 отдела Штаба Киевского Особого военного округа»{59}.

При этом, в одной учётно-послужной карте указано: «2.10.38 72 с.д. (КОВО) командир НКО 00673», а в другой: «72 стр. дивизия КОВО командир дивизии — 1940 январь»{60}.

Как известно, в особой командировке Власов числился с ноября 1939 г., а значит, дивизией покомандовать он не успел. Следовательно, только по этой причине эта должность в «Справке» указана не была.

Да и помощником командира 72-й стрелковой дивизией он был совсем немного, чтобы как-то проявить себя или запомниться. В одной учётно-послужной карте указано: «22.04–38–72 стр. див. пом. ком-pa НКО 0373», а в другой об этой должности вообще не упоминается{61}.

Кстати сказать, в личном деле А.А. Власова должность помощника командира 72-й стрелковой дивизии не указана вообще, зато должность командира этой дивизии записана так: «сентябрь 1938 январь 1940 Командир дивизии 72-й Стрелковой Дивизии Киевского Особого военного Округа». Это как раз и тот период, что он был в особой командировке в Китае.

К слову сказать, я потратил немало лет на сбор документов про А.А. Власова. Но тяжелее всего для меня оказалось получить доступ к его личному делу. Что мне это стоило, знает один Бог! Я, безусловно, говорю не о материальной стороне.

Я говорю о своих нервах, которые порядком расшатал, убеждая, доказывая и т.д. Гораздо проще тем, кто пишет о нём как об «освободителе», как о «полководце». Доказывать обратное, к сожалению, очень и очень трудно. И тем не менее лично меня это увлекает. Увлекает сам процесс поиска и исследования.

Но мы отвлеклись. Первой оценкой командира 99-й стрелковой дивизии стала его аттестация, подписанная командиром 17-го стрелкового корпуса комдивом Колгановым и бригадным комиссаром Кальченко 10 мая 1940 г. Там написано: «Два месяца показали, что т. Власов с работой по управлению дивизией справляется. Предан делу партии Ленина — Сталина и Социалистической родине. Политически и морально устойчив. Бдителен и умеет хранить военную тайну. Политически подготовлен, с массами связан.

…Авторитетом пользуется. Волевой командир. Энергичен и инициативен. Организовать дело умеет, настойчиво проводит в жизнь свои решения.

Дисциплинирован. Здоров. Оперативно-тактически подготовлен удовлетворительно. Опыта в управлении дивизии ещё нет, и здесь требуется ещё значительная тренировка.

99 сд к 1.5.40 пришла сплочённой и боеспособной с резко подтянувшимся общим порядком. Тактическая, политическая и строевая подготовка удовлетворительна. Огневая удовлетворительна. Оружие, боевая техника и все виды имущества хранятся и содержатся в порядке. Хранение секретной переписки налажено. Должности командира дивизии соответствует»{62}.

Для информации: Колганова Константина Степановича Власов сменил в штабе Киевского округа на должности начальника 2-ю отдела (боевой подготовки){63}. Он знал Андрея Андреевича.

Далее следует резолюция вышестоящего начальника. Она любопытна: «С аттестацией и выводами согласен. Достоин присвоения военного звания «генерал-майор». Дивизией командует два месяца. Производит впечатление твёрдого, волевого командира. Уровень тактической подготовки в масштабе дивизии хороший».

Подписался под этими словами, не кто иной, как сам комкор Голиков, командующий 6-й армией{64}.

К слову, звание «комбриг» Власову было присвоено 20 февраля 1940 г. (№ приказа НКО — 0765){65}. В положении о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА срок пребывания в звании «полковник» был установлен чётко — восемь лет. При этом оговаривалось: «для получения военного звания комбриг (капитан 1-го ранга) устанавливается срок пребывания в предыдущем военном звании 6 лет, из коих в течение двух лет обязательно фактическое командование полком (отдельной частью), если ранее этот командир не командовал полком (отдельной частью).

Было там и такое примечание: «Народному Комиссару Обороны ССР предоставляется право в исключительных случаях присваивать отдельным лицам последующие командные и специальные военные звания без соблюдения очерёдности, установленной настоящим Положением»{66}.

4 июня 1940 г. постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Власову присваивают звание «генерал-майор»{67}. А на инспекторском смотровом учении, проведённом Народным Комиссаром Обороны, Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко (25–27 сентября 1940 г.) его 99-я дивизия получает хорошую оценку и награждается переходящими знамёнами Красной Армии{68}.

Отчего такие почести вдруг ниоткуда появившемуся генералу?

Может быть, он оказался в то самое время, в том самом месте и в той самой дивизии?

В преддверии инспекторского смотра в директиве войскам Киевского особого военного округа № Г-0222 от 17 июля 1940 г., которым командовал Г.К. Жуков говорилось:

«…приказываю:

1. Под личную ответственность Военных советов армий, командиров и комиссаров соединений и частей к 15.8.40 г. ликвидировать отставание в вопросах боевой готовности частей, для чего:

а) К 25.7.40 г. проверить и спустить до части все необходимые запасы боеприпасов, горючего, продфуража и другого имущества и в частях разложить его по подразделениям.

б) К тому же времени разработать конкретные инструкции, определяющие боевую готовность бойца, командира, подразделения и части в целом.

в) К 1.8.40 г. путём проведения ряда тренировок подъёма по тревоге, отработать боевую готовность бойца и командира.

К 5.8.40 г. отработать в целом роту, батарею, эскадрон, штаб, политаппарат, военные прокуратуру, трибунал и особые отделы.

К 15.8.40 г. отработать боевую готовность частей и соединений.

г) На все полевые учения с батальона войска поднимать только по тревоге.

…3. Тактическую подготовку подразделений и частей закончить: взвода — к 1 августа; роты, эскадрона — к 15 августа; батальона — к 1 сентября.

Сентябрь месяц отвести на дополнительную тренировку батальона, полковые и дивизионные учения и инспекторские смотры…

Подготовке начсостава уделить исключительное внимание, считая это одной из центральных задач.

Целью командирской учёбы поставить полную подготовку командира по занимаемой должности и дальнейшее расширение его оперативно-тактического кругозора.

Организационными мероприятиями и распорядком дня обязать в обязательном порядке комначсостав заниматься и работать над собой вечерами.

Решительно улучшить методику занятий с начсоставом. Не допускать поверхностной проработки тем, а каждую тему прорабатывать углубленно, изучив весь комплекс вопросов, связанных с данной темой…

4. Подготовку и слаженность ячеек управления и штабов закончить: отделений управления рот и эскадронов к 1 августа; штабов батальонов и кавалерийских полков к 15 августа; штабов полков и дивизий к 1 сентября…»{69}.

Кроме того, «Г.К. Жуков отдаёт ряд других приказов и директив, направленных в первую очередь на улучшение командирской учёбы (№ 0158 от 29 июля), огневой подготовки войск (№ Г-3/0508 от 5 августа)…

Всё лето командующий с работниками штаба округа провёл в войсках. Главное внимание уделялось полевой выучке командного состава, штабов и войск всех родов оружия, умению поддерживать взаимодействие друг с другом во всех видах стремительного современного боя»{70}.

Все эти и другие мероприятия предусматривались приказом Наркома обороны от 16 мая 1940 г., в котором чётко говорилось о том, что «Опыт войны на Карело-Финском театре выявил крупнейшие недочёты в боевом обучении и воспитании армии».