Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер Страница 10

реакцию ее официальных органов, а зачастую и вообще избежать огласки инцидента. Третий из постулатов предписывал в мирное время содержать возможно более компактный агентурный и кадровый аппарат разведки, с одновременным принятием действенных мер для его мобилизационного развертывания в случае войны или даже ее угрозы. К рассматриваемому времени англичане разделяли агентов и оперативный персонал разведки на ряд категорий, основными из которых считались “наблюдатели”, “перевозчики” и “сборщики”. Первые из них были классическими агентами в обычном понимании, вторые включали не только курьеров, но и всех, задействованных в обеспечении доставки собранной “наблюдателями” информации к “сборщикам”. Последние являлись основной фигурой в системе разведки и всегда были кадровыми офицерами армии. Они отвечали за поддержание связи с агентами и сбор разведывательной информации, занимались первичной оценкой ее достоверности, обработкой и сопоставлением с данными, полученными из других источников, включая открытые. “Сборщики” базировались в третьих странах, отвечали за вербовку основной и вспомогательной агентуры, за проведение всех разведывательных операций в своей зоне ответственности и более всего соответствовали современному понятию резидента. Однако такая стройная система прекрасно выглядела лишь на бумаге, для ее реализации в запланированном объеме элементарно недоставало необходимых ресурсов. Возглавивший в 1907 году агентурную разведку и контрразведку майор Эдмондс страдал от недостатка денег и людей. Если бы не помощь директора разведки Адмиралтейства вице-адмирала Эдмонда Слэйда, Эдмондс просто физически не смог бы обеспечить выполнение возложенных на него задач.

В середине первого десятилетия двадцатого века Форин офис высокомерно пренебрегал возможностями спецслужбы военного министерства и самостоятельно обеспечивал свои потребности в политической и экономической разведке, поэтому, помимо контрразведки, МО-5 сосредоточивалась на сборе исключительно военной информации. Дипломатическое ведомство не располагало тогда собственным структурно оформленным разведывательным органом и ограничивалось регулярными опросами совершавших зарубежные поездки англичан, прежде всего бизнесменов. Нельзя сказать, что в Форин офис не отдавали себе отчета в уязвимости и слабости такой системы, но все робкие попытки в этом направлении блокировались опасением упустить важную информацию в процессе отвлечения сил на длительный процесс создания комплексной системы политической и экономической разведки. Нехватка средств и кадров вынуждала иногда идти на странные компромиссы и полумеры. Например, для решения разведывательных задач допускалась даже возможность найма иностранных частных сыскных контор, хотя в открытых источниках отсутствуют упоминания о том, была ли она воплощена в жизнь. Крайне негативную роль в организации политической разведки сыграли послы, практически единодушно категорически отказывавшиеся связываться с “особыми операциями”. Поэтому органы политической разведки на первой стадии существования являлись неотъемлемым элементом военных структур, и на плечи армии легла дополнительная задача реорганизации своей секретной службы в целях обеспечения руководства государства политической и экономической разведывательной информацией.

Впрочем, подлинным двигателем реформы британских спецслужб конца описываемого десятилетия стал страх перед иностранным шпионажем. В марте 1909 года после длительной и массированной пропагандистской кампании в прессе премьер-министр граф Герберт Генри Асквит проинформировал Комитет имперской обороны (КПД) о чрезвычайной опасности, которую представлял для британских военно-морских баз германский шпионаж. Члены комитета уже были заранее подготовлены к такой постановке вопроса и 1 октября приняли решение о создании Бюро секретных служб (ССБ). Создание этого несколько странного и непонятно кому подчиненного органа явилось прямым следствием гонки военно-морских вооружений конца 19-го — начала 20-го века и связанной с ней гонки шпионажа. Инициатива в данном вопросе исходила от руководителя секции военной контрразведки “X” майора, позднее полковника Джеймса Эдмондса, но ряд исследователей считает ее подлинным идейным вдохновителем писателя Уильяма Ле Ке, автора шпионских романов, весьма наэлектризовавших общество и заставивших англичан повсюду отыскивать агентов кайзера. Эта уникальная ситуация создала благоприятные предпосылки для реорганизации системы безопасности Британской империи, хотя и не помогла Эдмондсу реализовать свой замысел сосредоточения всей контрразведки в руках военных. Секция “X” была для этого слишком слаба, ее деятельность в основном заключалась в цензуре телеграфной переписки между Лондоном, Кейптауном, Дурбаном, Занзибаром и Аденом, а также в периодической перлюстрации почтовых отправлений. О степени значимости подразделения свидетельствует тот факт, что после расформирования Директората военной разведки его подчинили библиотеке министерства.

Тем не менее, Эдмондс подготовил ряд материалов о растущей активности германской разведки на Британских островах, присовокупил к ним оказавшуюся позднее чистейшим вымыслом историю о том, как в портье одного из дуврских отелей он лично опознал капитана артиллерии германской армии, который после этой встречи якобы в панике сбежал, а увенчал все это картой Британии с пометками, указывавшими местонахождение выявленных, по его словам, вражеских агентов. Семена упали на благодатную почву, подогретую потоком писем со всех концов страны. В итоге шпионская истерия принесла свои плоды, оформленные упомянутым решенем Комитета имперской обороны. Помимо Бюро секретных служб, КПД создал подкомитет по наблюдению за враждебной деятельностью на территории империи. В этот весьма представительный орган вошли военный министр, руководитель Директората военных операций, первый лорд Адмиралтейства, генеральный директор почтового ведомства, постоянные заместители министров финансов и иностранных дел, а также ряд других высоких должностных лиц. Председательствовал в нем министр внутренних дел Герберт Гладстон.

Структурно ССБ состояло из Внутреннего и Внешнего департаментов. Первый из них возник на базе секций Директората военных операций военного министерства, к которому были добавлены часть персонала и некоторые функции ряда отделов министерств иностранных дел, по делам Индии и по делам колоний. Внутренний департамент, одновременно являвшийся уже упоминавшейся секцией МО-5, ведал контрразведкой и обеспечением государственной безопасности. Строго говоря, ССБ никогда не рассматривалось в качестве настоящей секретной службы, а создавалось, скорее, как посредник для сокрытия деятельности разведывательных органов военного министерства и Адмиралтейства, а позднее — и Форин офис. Британское правительство официально отрицало существование контрразведки вплоть до 1989, а внешней разведки — до 1992 года. Соответственно до этого же времени не имелось и регламентировавших их работу государственных нормативных актов. Вследствие этого на Бюро секретных служб возлагался довольно ограниченный круг задач. В первую очередь, оно должно было работать с весьма многочисленными в рассматриваемый период инициативниками, предлагавшими информацию, способную заинтересовать военное министерство или Адмиралтейство. Такое посредничество позволяло выставить ССБ в качестве ширмы для респектабельных институтов государства и отчасти избежать их компрометации перед внешним миром в случае провала какой-либо секретной операции. Помимо этого, ССБ было обязано направлять своих агентов в различные части Великобритании с целью выявления характера и масштабов иностранного шпионажа и осуществлять это в тесном контакте с министерством внутренних дел и полицейскими органами городов и графств.

С момента образования Бюро секретных служб следует отсчитывать срок существования структуры государственного аппарата управления Великобритании, занимавшейся организацией агентурной разведки в относительно современном понимании этого термина. Весьма примечательно высказанное в 1909 году практически единодушное согласие