Николай Лузан - Иллюзия. Цена – жизнь Страница 11

«Грузия — для грузин!» — эта позиция и неадекватные поступки Гамсахурдиа вынуждали Вашингтон и Брюссель держаться от него на расстоянии. В Москве же его действия в Южной Осетии и Абхазии вызывали скрежет зубов. Они накаляли и без того взрывоопасную обстановку на Кавказе.

Постоянные угрозы Гамсахурдиа в адрес «абхазских сепаратистов», бешеная антиабхазская кампания, развязанная в грузинских СМИ, вынудили лидеров этой бывшей автономной республики В. Ардзинбу, Ю. Воронова, С. Лакобу, С. Шамбу искать помощи и поддержки у братских горских народов.

1-2 ноября 1991 года на 3-м съезде горцев Кавказа в г. Сухум полномочные представители 12 народов подписали договор и приняли декларацию «О конфедеративном союзе горских народов Кавказа», решили сформировать кавказский парламент, третейский суд, комитет обороны и определили столицу Абхазии, город Сухум, штаб-квартирой конфедерации. Призрак бывшей независимой Горской республики, образовавшейся на руинах Российской империи 11 мая 1918 года, в состав которой наряду с Абхазией вошли Дагестан, Чечня, Кабарда, Адыгея, опять замаячил на границах России. С каждым новым днем беспокойные республики Северного Кавказа вслед за Чечней, где в октябре 1991 года пришел к власти дерзкий и воинственный генерал Д. Дудаев, все дальше дрейфовали от Москвы.

Так продолжаться долго не могло. И, более чем вероятно, с молчаливого согласия Москвы и Вашингтона был запущен тайный механизм смещения Гамсахурдиа. Это был тот редкий случай, когда интересы, но не конечные цели, США и России на время совпали. Импульсивный, неуправляемый Гамсахурдиа, поднявший Грузию на дыбы, а затем своими шовинистическими заявлениями «…Грузия — для грузин!» и этническими чистками заставивший южных осетин и абхазов взяться за оружие, подписал себе политический приговор. Большие деньги — а будущие магистральные трубопроводы, предназначавшиеся для транспортировки углеводородов из Каспийского бассейна — это баснословно огромные деньги — не любят шума.

России и Западу требовалась умиротворенная и подконтрольная Грузия. Часть этой задачи была возложена на спецслужбы. При посольствах США, Великобритании, Турции и других стран НАТО в Грузии в пожарном порядке создавались разведывательные резидентуры ЦРУ, РУМО, СИС и МИТ. Тбилиси наводнили американские, британские и турецкие разведчики. Основная их цель состояла в том, чтобы найти того, кто бы мог сместить Гамсахурдиа и за кем стояла реальная сила. Поэтому местные представляющие хоть какой-то интерес деятели шли у них нарасхват. В основном это были лица, так или иначе связанные с криминалом. Великая криминальная революция, о которой так яро и образно сказал режиссер С. Говорухин, захлестнула территорию бывшего СССР.

Грузия конца 1991 — начала 1992 года напоминала беззащитный город, отданный на разграбление кровожадной банде. Сотни криминальных и полукриминальных группировок, подобно хищной стае, рвали на куски так называемую общенародную собственность. На фоне бесчисленного количества криминальных авторитетов, объявлявших своей вотчиной то или иное предприятие, фабрику, село, поселок и даже город, особняком стояли двое: известный вор в законе Д. Иоселиани и малоизвестный художник с криминальным душком Т. Китовани. Смелые, дерзкие, обладающие блестящими организаторскими способностями, с ярко выраженной харизмой, и имеющие значительные материальные ресурсы в виде воровского общака, они быстро сколотили вокруг себя полувоенные формирования из числа ярых националистов, бывших военных и уголовников. Именно они, а не балаганные политики, мельтешившие на телеэкранах, определяли ход событий в Грузии. Не армия или МВД, а полувоенные формирования «Мхедриони» («Всадники». — Авт.) и гвардейцев беспрекословно подчинявшиеся Д. Иоселиани и Т. Китовани, доказали свою боеспособность при подавлении массовых выступлений народов Абхазии и Южной Осетии.

На них и была сделана ставка. Кукловоды в своих расчетах не ошиблись. В результате партийно-бандитского переворота, во главе которого стояли Д. Иоселиани и Т. Китовани, в январе 1992 года Гамсахурдиа был свергнут, бежал в мятежную Чечню и позже погиб при загадочных обстоятельствах в родной Мингрелии.

7 марта 1992 года из Москвы на расчищенную «торпедами», «быками» и прочей «криминальной пехотой» властную площадку прибыл «спаситель нации» Э. Шеварднадзе. В Москве с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС и министром иностранных дел СССР товарищ по партии и приятель по дружеским посиделкам президент России Б. Ельцин связывал далеко идущие планы. По его замыслу, «друг Эдуард» должен был стать тем самым машинистом, которому предстояло возвратить на российские рельсы вагоны с бакинской нефтью и грузинским марганцем.

В ошибочности этого выбора Ельцина пытались убедить руководители молодой российской контрразведки. Их ссылки на список председателя КГБ СССР В. Крючкова — список иностранных агентов влияния, способствовавших развалу советской державы, в котором фамилия Шеварднадзе значилась в верхних строчках, президентом России не были услышаны. После неудавшегося плана ГКЧП по отстранению от власти президента М. Горбачева и самого Ельцина, где ключевую роль играл Крючков и его подчиненные, он испытывал глубокое недоверие к системе госбезопасности и ее представителям. Оно сохранилось у Ельцина в течение всего времени, что он находился на посту президента. С 1991-го по 2000 год по его решению российская контрразведка четырежды подвергалась жесточайшим реорганизациям, а два ее руководителя — В. Баранников и Н. Ковалев — были сняты Ельциным со своих постов.

Недоброжелатели Шеварднадзе были посрамлены, и он, хорошо помня формулу Троцкого «путь в Баку ведет через Батум — Тифлис. Этот последний пункт является стратегическим фокусом Закавказья», повел свою игру: водил «друга Бориса» за нос и все дальше уводил Грузию от раздираемой противоречиями, погрязшей в братоубийственной войне России, под объявившего себя новым хозяином Кавказа — США.

Глава четвертая

Белый лис на тропе войны

После бегства З. Гамсахурдиа из Тбилиси на смену Военному совету, устроившему в центре Тбилиси небольшую двухмесячную войну, пришел более благозвучный на слух Госсовет Грузии. В его состав вошли бывший член Политбюро ЦК КПСС Э. Шеварднадзе (председатель), глава военизированной организации «Мхедриони» («Всадники») и вор в законе Д. Иоселиани, малоизвестный скульптор и художник с криминальным душком, руководитель национальной гвардии Т. Китовани и бывший премьер в правительстве Гамсахурдиа Т. Сигуа. Эту четверку позже в народе назвали «бандой четырех». А местные острословы уточнили: «К власти пришли известный вор и неизвестный художник». Вполне закономерный итог выродившейся советской власти, окрашенный в местный колорит.

Россию Ельцина такой итог вполне устраивал. Бывший диссидент и отвязавшийся конфидент КГБ Гамсахурдиа со своими завихрениями был чужд бывшей партийной номенклатуре, мгновенно перекрасившейся в псевдодемократов. В Москве, видимо, рассчитывали, что «своему в доску» Шеварднадзе не придется долго искать общий язык с вожаками грузинского криминалитета, так как в обеих столицах уже давно и без акцента «ботали по фене».

На Западе, в первую очередь в Вашингтоне, не забывали, как всегда, при случае попенять Россию за нарушение демократических процедур и прав человека в Чечне и одновременно все более пристально присматривались к будущему маршруту транспортировки углеводородов из района Каспия. Но здесь они столкнулись с серьезными проблемами. Будущей «большой трубе», которую транснациональные компании намечали проложить по территории Грузии: Баку — Тбилиси — Джейхан — угрожала серьезная опасность. С севера над ней нависали «сепаратистские режимы» — непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии, а на выходе ее запирал «аджарский лев» — А. Абашидзе, который смотрел Москве в рот и опирался на мощь российской военной базы, находившейся на территории Аджарии.

Прямое вмешательство Пентагона и НАТО в зачистку этих территорий, где еще сохраняли значительную военную мощь войска Закавказского военного округа вооруженных сил России, грозило перерасти в военный конфликт с самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому в Вашингтоне, взвесив все «за» и «против», решили, как это уже не раз бывало с банановыми республиками, использовать «сукина сына» — своего «сукина сына». Реализацию этих далеко идущих планов по закреплению своего военно-политического присутствия на Южном Кавказе Вашингтон возложил на наторевшее в подобных делах ЦРУ.

«Сукина сына» долго искать не пришлось — он был под рукой — «друг Эдуард». Что касается ЦРУ, то его не спрашивали, а просто дали команду. В апреле 1992 года, в еще не обустроенных кабинетах посольств США и стран НАТО, в подвалах которых валялись груды произведений В. Ленина и Л. Брежнева, а из темных углов на новых хозяев сурово взирали с портретов кумиры чекистов Ф. Дзержинский и Ю. Андропов, появились десятки новых сотрудников разведки и специалистов в области проведения тайных операций. Они чувствовали себя полноправными хозяевами не только в своих посольствах, но и в зданиях создаваемых силовых структур Грузии: информационно-разведывательной службы (ИРС), Министерства обороны и МВД.