Владимир Алексеенко - Шпионский арсенал. История оперативной техники спецслужб Страница 12

Аккумуляторный блок обеспечивал электропитание экспонометра и мог сниматься для замены или перезарядки в лабораторных условиях. Счетчик кадров отсутствовал, что несколько снижало возможности этой модели. Для установки чувствительности используемой фотопленки «Найлон» имел на задней панели специальный движок на 4 положения.

Новый затвор «Найлона» вначале работал нестабильно, и сотрудникам специального цеха красногорского завода пришлось его многократно совершенствовать.

Фотоаппарат «Найлон» (из архива Keith Melton Spy Museum)

Фотоаппарат «Найлон» со снятым аккумуляторным блоком и отдельно показанным движком установки чувствительности фотопленки (из архива Keith Melton Spy Museum)

Используемые подразделениями КГБ и МВД «фотомодели» для аппаратов «Аякс» не сразу позволили реализовать преимущества новой полуавтоматической камеры «Найлон», поскольку, например, активно используемое прикрытие «пуговица» полностью закрывало отверстие объектива, и во время съемки экспонометр «Найлона» не успевал «отрабатывать» реальную освещенность фотографируемого объекта. Пришлось делать новый камуфляж «пуговица», имевший светопровод для правильной работы экспонометра. Эти недостатки существенно снижали доверие оперативного состава к новому фотоаппарату, который так и не стал полноценной заменой старому проверенному «Аяксу-12».

Камуфляж «зонтик в чехле», созданный инженерами МГБ ГДР для аппаратов «Аякс-12» (из архива Keith Melton Spy Museum)

Фотоаппараты серии «Аякс» использовались специальными службами СССР практически до конца 1990 г. Страны Варшавского договора, а также страны третьего мира, страны-друзья и партнеры СССР не менее активно применяли «Аяксы» в различных оперативных мероприятиях, иногда используя отдельные узлы для установки в свои собственные специальные системы негласного фотографирования.

В 1980 г. фотооптическая лаборатория НИЛ-11 совместно с красногорским заводом создает принципиально новую, полностью автоматическую малогабаритную спецфотокамеру «Неоцит», имевшую заводской индекс Ф-27. Эта модель обладала всеми необходимыми возможностями для негласной фотосъемки.

Фотоаппарат «Неоцит» (Ф-27) с пультом дистанционного управления (из архива Detlev Vreisleben Collection)

В подразделения КГБ аппарат «Неоцит» поставлялся ограниченными партиями, в связи с чем оперативные сотрудники КГБ и особенно служба наружного наблюдения МВД продолжали пользоваться старыми фотомоделями под «Аякс-12» и «Найлон».

С распадом СССР и прекращением партнерских отношений со спецслужбами стран Восточной Европы НИЛ-11 и закрытый цех красногорского завода лишились огромной базы для сбыта специальной фототехники. К тому же стремительно наступала эра цифрового фотооборудования, имевшая неоспоримые оперативные преимущества перед пленочными технологиями. Цифровые камеры начали активно захватывать все направления фотосъемки. Спецслужбы по достоинству оценили перспективы новой цифровой фототехники, и пленочные фотокамеры практически сразу стали раритетами.

Тем не менее в 1992 г. в арсенале спецслужб России появляется новая и, вероятнее всего, последняя пленочная фотокамера «Заход» (заводской индекс НФ-1101), для которой были разработаны камуфляжи-прикрытия «атташе-кейс», «брючный ремень», «мужская сумка» и др. В аппарате «Заход» применялась автоматическая установка экспозиции, что давало возможность получать качественные негативы в самых разных условиях фотографирования.

Комплект фотоаппарата «Заход» был представлен на нескольких международных выставках в Москве и за рубежом. Интересная деталь: в 2011 г. на Венском аукционе раритетной фототехники комплект «Заход» был продан за 7000 $.

В целом необходимо отметить, что фотоаппараты серии «Аякс» — «Найлон» активно и эффективно использовались многими подразделениями КГБ и МВД, в первую очередь бригадами наружного наблюдения, а также другими специальными службами СССР с 1952 г. и практически до конца 1990 г. и даже позднее. В оперативных разработках шпионов Попова, Пеньковского, Огородника, Толкачева и многих других использовались важные фотоснимки, полученные аппаратурой «Аякс». Специальные службы стран Варшавского договора, а также стран третьего мира, стран-друзей и партнеров СССР не менее успешно применяли «Аяксы» в самых различных оперативных мероприятий, руководимые советскими инструкторами, их немецкими и кубинскими коллегами, иногда используя отдельные удачные модели-прикрытия — свои местные специальные системы негласного фотографирования. Учитывая большой период эксплуатации, широкую географию применения и огромный практический опыт использования, можно с уверенностью назвать советские аппараты «Аякс» самыми массовыми и эффективными специальными фотокамерами ХХ века.

Очерк IV. Зачет для чекиста

Глава 15. Фотоаппарат "Зачет"

Василий, молодой офицер КГБ, считался уже опытным оперативным работником, поскольку недавно в течение нескольких месяцев стажировался в одном из престижных зарубежных университетов. Сейчас, после объявления места долгосрочной командировки (а это была та же страна), Василий готовился к испытаниям, которые считались самыми трудными для младших офицеров КГБ: представлению сотрудника в парткоме главка и беседе в совете ветеранов. И если к первому испытанию можно было как-то подготовиться, пользуясь опытом своих товарищей, уже прошедших это «чистилище», то в совете ветеранов могли задать самые неожиданные и коварные вопросы. «Как молодому Маслюкову в набирающем тогда популярность КВН», — шутили между собой уже прошедшие все эти этапы офицеры. Боевые биографии ветеранов КГБ часто были отмечены набором всяких невероятных историй и каждому в совете хотелось узнать, а как поведет себя молодой чекист в нестандартной ситуации, например, когда со стороны американцев делается «подход» (прямое предложение о сотрудничестве), да еще и с угрозой жизни? Василий уже представлял для себя такого рода вопросы и твердо решил, что ответит, как тот легендарный чекист, который, раскидав в номере японского отеля группу вербовавших его американцев, выпрыгнул в окно и «огородами» добрался до родного посольства. Об этом случае Василий узнал от приятеля, с которым вместе проходили подготовку к загранкомандировке.

Василию повезло: совет ветеранов собрался в уменьшенном составе (опять свирепствовал московский грипп), и первый вопрос был о месте командировки. Ветераны обрадовались, что Василий едет уже на «обжитое» место и знакомиться с оперативной обстановкой ему не придется. Однако, как выстрел в спину, прозвучал последний вопрос одного из членов совета: а что было в передовице «Правды» за вчерашний день. Василий внутренне замер, но потом вспомнил газету, которую вчера читал его сосед в автобусе по дороге на объект и на которую Василий поглядывал, не зная, чем себя занять. Ответ Василия вполне удовлетворил ветеранов, и все они дружно пожелали молодому офицеру результатов и удачи.

Наш герой не был новичком и потому имел достаточно полное представление о том, с какими трудностями ему придется столкнутся. Кроме изнурительной постоянной слежки со стороны контрразведки, к чему постепенно можно было привыкнуть, Василий, выбравший для себя псевдоним «Старик», больше боялся интриг, криков и нагоняев со стороны руководителя загранаппарата КГБ, человека пожилого, ветерана войны и потому часто гонявшего «и в хвост и в гриву» молодых чекистов, как в свое время бойцов в окопе, справедливо полагая, что «молодняк» отдается оперативной работе не в полной мере, излишне увлекается набегами на местные магазины, прикрываясь туманным термином «свободный поиск оперативных контактов». «Резаку» (так про себя оперативники называли своего начальника-резидента) также не нравилось поголовное увлечение музыкальными дисками-пластинками западных кумиров. И действительно, нередко на застольях по разным поводам отечественная музыка звучала, как правило, в исполнении Высоцкого, ну а для фона под танцы включали магнитофонные записи западных звезд тех лет.

Василий заменил уехавшего в Москву сотрудника, который по заведенному правилу передал «Старику» свои оперативные связи. Конечно же, активно действующей агентуры среди них не было: она находилась на связи только у матерых оперов. Василию же достался целый выводок советских студентов и аспирантов, попавших в близлежащие университеты по обмену. Это был десяток молодых парней, завербованных еще в СССР территориальными органами КГБ и потому включенных в рекомендованный список для стажировки в зарубежных учебных заведениях.

Стажеры ежемесячно и под разными предлогами, в основном для получения писем от родных и близких (которые доставлялась из СССР только диппочтой), посещали советскую дипмиссию и заодно беседовали со своими кураторам, среди которых был «Старик», Василий. Стажеры тайком таскали статьи из университетских изданий, в которых иногда попадались интересные материалы по темам, обозначенным в плане работы как «Основные задачи КГБ по линии научно-технической разведки». Самыми интересными были визитки «контактов», с которыми стажеры сталкивались, знакомились и даже дружили. Однажды на глаза Василию попалась визитка сотрудника Л-ской лаборатории, которая фигурировала как один из главных объектов агентурного проникновения. Аспиранта, притащившего эту визитку, Василий нашел в магазинчике представительства, где можно было с большой скидкой купить водку, колбасу, сыр и другие весьма ценимые советскими стажерами продукты. Закрывшись в защищенной от подслушивания специальной комнате, Василий учинил допрос стажеру, который охотно рассказал о своем новом знакомом по имени Джошуа, тоже иностранце, с которым они познакомились на одной из научных конференций. Василий велел стажеру ближе познакомиться с Джошуа и устроить вечеринку с подходящим поводом в студенческом общежитии, куда и надо было пригласить своего приятеля. Для этого стажеру была выдана небольшая сумма из оперативной кассы.