Владимир Волков - Русская рать: испытание смутой. Мятежи и битвы начала XVII столетия Страница 14

Помимо Троицкой обители тушинцы осадили и Успенский (Иосифо-Волоцкий) монастырь. Стоявшими под обителью войсками командовали полковник П. Руцкой и ротмистр П. Хмелевский. И если дому Святого Сергия посчастливилось отбиться от врага, то защитники Иосифо-Волоколамского монастыря, исчерпав все возможности к сопротивлению, в октябре 1609 года вынуждены были сложить оружие[125].

Военные действия в начале 1609 г. Выборгский договор со Швецией. Русский север против Вора

Осадив Троице-Сергиев монастырь, Сапега и Лисовский, готовя штурм, не ограничились начатой блокадой обители. Они развернули настоящее наступление на севере и северо-западе Русского государства, захватывая все новые и новые города. Таким образом, устроенный Сапегой стан более чем на год стал оперативной базой для походов тушинских войск в Поволжье, Новгородский и Вологодский края.

Высылаемые гетманом отряды, как уже говорилось выше, заняли города Верхнего Поволжья. Особенный успех впал на долю Лисовского. 17 февраля 1609 года он с отрядом в 2 тыс. человек овладел Суздалем, затем занял города Шуя и Плес. 30 апреля полковник был уже под Ярославлем, 8 июня – взял Кинешму. Почти одновременно с этим другое тушинское войско полковника Ивана Кернозицкого (Яна Керножицки) овладело Тверью, Торжком и, вступив в Новгородскую землю, заняло Старую Русу.

В этой сложнейшей обстановке и пришлось действовать воеводе Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому, в полной мере проявившему блестящие дарования не только военного, но и государственного деятеля.

Сейчас, 400 лет спустя, оценивая действия князя Скопина-Шуйского, следует признать, что молодой князь выбрал единственно возможный вариант действий. Реализуя первую из поставленных перед ним в Москве задач (получение помощи от шведов), он направил в пограничный Выборг послов, которые должны были установить контакт со шведами и обеспечить заключение военного союза с ними. Послами Скопина стали стольник и воевода Семен Васильевич Головин и дьяк Семен Зиновьевич Сыдавный-Васильев. Они достаточно оперативно выполнили поручение князя. 28 февраля 1609 года, Головин и Сыдавный-Васильев подписали со шведскими представителями Выборгский договор[126]. По этому соглашению король Карл IX должен был направить в Россию наемное войско, получив ответное обязательство Скопина передать шведам город Корелу с уездом (Кексгольмскую область)[127].

Выполняя вторую задачу (сбор всех наличных русских сил), воевода разослал по городам призыв выслать к нему в Новгород ратных людей. Откликаясь на его воззвание к Скопину, еще до прибытия шведских войск подошла тысяча тихвинцев с воеводой Горихвостовым и отряд ополченцев из заонежских погостов. Его привел Овсей (Евсей) Рязанов.

Однако только русских сил было явно недостаточно даже для выполнения самого малого дела – вытеснения из Новгородской земли тушинца Кернозицкого, овладевшего Старой Русой. Приходилось ждать шведской помощи.

В документах того времени встречаются преувеличенные сведения о численности шведского вспомогательного войска (корпуса). В Выборгском договоре указывалось количество направляемых в Россию солдат – две тысячи конных воинов и три тысячи пехотинцев, но указывалось, что король может выслать дополнительные силы. Исходя из этого, казалось бы, можно доверять сведениям, что первоначально в Новгород к Скопину было прислано не 5 тыс., а 12 тыс. человек – 8 тыс. кавалеристов и 4 тыс. пехотинцев, набранных почти по всей Европе. А затем численность вспомогательного шведского корпуса якобы довели до 15 тыс. человек[128]. Но у части современных российских историков эти сведения вызывают обоснованное сомнение. И. О. Тюменцев указывает, что Скопин-Шуйский в пропагандистских целях преувеличивал в своих грамотах численность союзного войска, а Н. Г. Петрова полагает, что он делал так, чтобы дезинформировать противника, перехватывающего его послания[129]. В боях с тушинцами такие значительные шведские контингенты никогда не участвовали. Даже в Клушинской битве у Делагарди было 6–8 тыс. воинов[130]. К тому же прибытие дополнительных войск потребовало бы выплаты дополнительного жалованья, что нашло бы отражение в источниках. Очевидно, что шведы прислали оговоренное количество солдат и не дали ни человеком больше. Между тем многократно преувеличенные слухи о вступлении в страну огромного шведского войска наполнили страну, пугая врагов царя Василия. Они верили, что «князь Михаил Васильевич идет с русскими и немецкими людми с великим собраньем, а Немцов с ними десять тысяч окованных, да простых конных десять же тысяч, да пять тысяч драбей (пехотинцев. – В. В.), да пятьдесят тысяч русских людей»[131]. Всего в распоряжении Скопина было якобы 75 тыс. воинов. На деле у него тогда было, включая наемников и русских ратников, не более 8 тысяч.

Начальником корпуса был назначен командовавший шведскими войсками в Финляндии генерал-лейтенант Якоб Делагарди, несмотря на молодость (25 лет) успевший отличиться в польско-шведской войне 1601–1629 годов, а затем повоевать под знаменами Морица Оранского в Нидерландах[132]. Расходы по содержанию выступавших в поход наемников целиком легли на плечи московского правительства. Кавалеристам полагалось выплачивать 25 талеров (ефимков), пехотинцам – 12 талеров, «большим воеводам» – 5000 талеров, воеводам – 4000 талеров. Первые шведские отряды прибыли в Дудоровский погост в начале марта, а в Новгород – 14 апреля 1609 года[133].

Неизвестный художник. Портрет Якоба Делагарди. 1606 (?). Национальный художественный музей. Стокгольм.

Оставаясь в Новгороде в ожидании окончания переговоров со шведами и прибытия их войск к нему, Скопин-Шуйский через восставшие против «тушинцев» Вологду и Каргополь, поддерживал связь с северорусскими городами. Он добивался не только организации ратных сил, но и «устроения земли», управления отрезанными от Москвы войной поморскими и верхневолжскими уездами и волостями. Вынужденный действовать самостоятельно, воевода Скопин получил от правительства небывалый доселе объем полномочий, на что обратил внимание Глеб Владимирович Абрамович. В своей книге, посвященной княжескому роду Шуйских, он отметил, что, судя по распорядительной деятельности Скопина-Шуйского в вопросах земельных пожалований, права молодого воеводы были схожи с прерогативами царской власти[134]. Новгород того времени ненадолго превратился в северную русскую столицу, заменив на время осажденную Москву. Он являлся центром, организующим борьбу с отрядами Лжедмитрия II во всем верхневолжском регионе. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский стал главным и весьма авторитетным представителем верховной власти в государстве. «Писания» Скопина приобрели силу царских указов, которым повиновались не только городовые миры, земские и губные старосты, но и государевы воеводы и наместники[135]. В целом соглашаясь с Абрамовичем, необходимо подчеркнуть существенную ошибку историка: властные прерогативы Скопина ограничивались определенной территорией; он являлся представителем верховной власти на Русском Севере и в Поморье. В Среднем и Нижнем Поволжье аналогичными полномочиями был наделен воевода Федор Иванович Шереметев, шедший к Москве от Астрахани, в иных же городах и уездах подобную государеву службу выполняли другие уполномоченные царем лица[136].

В. И. Корецкий обратил внимание на происходившее в то время известное развитие форм участия населения северорусских городов в местном военном управлении. Когда в декабре 1608 года к Устюжне Железопольской приблизился польский отряд Н. Коссаковского, в городе не оказалось ни воеводы, ни надежных укреплений. Служилых людей было всего 27. Тогда горожане избрали для военного времени трех голов и городовой совет из 20 человек, в котором посадские и служилые люди получили равное представительство. Власть в городе перешла в руки этого совета. Поручив десяти самым опытным в военном деле детям боярским обучать ополченцев из числа посадских и земских людей, отцы города к моменту прихода врага имели под рукой 600 готовых к бою ратников[137]. Справедливости ради надо отметить, что устюжанам помог отбиться от врага и Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, приславший к ним из Новгорода пороховые запасы и 100 воинов.

Деятельность городового совета не прекратилась даже после прибытия в Устюжну воеводы Андрея Петровича Ртищева, отстоявшего город от осадивших его «тушинских» отрядов. Несмотря на эту победу, новый воевода смог приступить к исполнению своих обязанностей лишь после утверждения городовым советом его полномочий[138]. Впоследствии Ртищев командовал устюжским и белозерским ополчением, помогавшим очищать от тушинцев Угличкий уезд.

Тогда же в Сольвычегодске мирские органы создают «мужицкие отряды», вооружением и снабжением которых ведали знаменитые купцы и промышленники Строгановы[139].