Олег Фейгин - Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия Страница 14

Трудно представить себе абсолютную пустоту – полный вакуум, не содержащий чего бы то ни было. Человеческое сознание стремится заполнить его хоть чем-то материальным, и на протяжении долгих веков человеческой истории считалось, что мировое пространство заполнено эфиром. Идея состояла в том, что межзвездное пространство заполнено какой-то невидимой и неосязаемой тонкой субстанцией. Когда была получена система уравнений Максвелла, предсказывающая, что свет распространяется в пространстве с конечной скоростью, даже сам автор этой теории полагал, что электромагнитные волны распространяются в среде подобно тому, как акустические волны распространяются в воздухе, а морские – в воде. В первой половине XIX столетия ученые даже тщательно проработали теоретическую модель эфира и механику распространения света, включая всевозможные рычаги и оси, якобы способствующие распространению колебательных световых волн в эфире…

Очевидно, что в своей «антиэфирной» аргументации я несколько перегнул палку, поэтому далекий среднеазиатский корреспондент решил «по-английски» выйти из нашей дискуссии, оборвав переписку…

Глава 2

Телегеодинамика

Мечта обуздать энергию излучения на самом деле совсем не нова; ее корни уходят в древнюю религию и мифологию. Греческий бог Зевс знаменит тем, что стрелял в смертных молниями. Северный бог Тор владел волшебным молотом, Мьеллниром, способным метать молнии, а индуистский бог Индра выстреливал энергетическим лучом из волшебного копья.

«Телегеодинамика» – так назвал Тесла науку о возможности передачи ультразвуком мощных толчков через землю для получения разрушительных действий на значительных расстояниях. Немного позднее он расширил круг этой науки, показав, как можно использовать ультразвук для нахождения отдаленных предметов, поисков полезных ископаемых, обнаружения подводных лодок. Предсказанные им возможности использования ультразвука подтвердились позднее.

Рис. 2.1. Выдающийся американский изобретатель сербского происхождения Никола Тесла (1856–1943)

В короткий срок Тесла установил, что с помощью ультразвука (то есть механических колебаний сверхзвуковой частоты) можно воздействовать на заранее определенные предметы и вызывать в них те или иные действия. Особенно большое значение имело открытие им возможности с помощью самых слабых колебаний, поддерживаемых непрерывно, производить весьма сильные разрушения, как только частоты этих колебаний попадут в резонанс с собственными колебаниями намеченного предмета. При этом действие направленных колебаний не коснется других предметов, обладающих иными частотами собственных колебаний. Открытие этого явления – так называемого избирательного резонанса – имело огромное значение для практического применения ультразвука.

Пролетели предвоенные десятилетия. На Атлантическое побережье Северной Америки от Нью-Йорка до Чарльстона опустились туманы и разбушевались штормы поздней осени 1943 г. В конце ноября этого переломного года в величайшей войне, которую знало человечество, на пирс Филадельфийских доков[23] вкатился роскошный черный «виллис» в сопровождении доджа с брезентовым верхом, набитого вооруженными морпехами. Из «виллиса» выбрались три человека – два среднего роста, плотные, если не сказать полноватые, а третий – худощавый и гибкий, в штормовом реглане и фуражке, обшитой золотым позументом. Военно-морской офицер поглубже надвинул козырек и, повернувшись спиной к порывистому бризу, раскрыл солидную кожаную папку с бронзовыми уголками. Достав несколько трепещущих на ветру листов, он стал показывать своим спутникам какие-то бумаги, изредка водя по ним пальцем в лайковой перчатке и кивая то на покрытую гребешками барашков бухту, то на стоящий у причальной стенки корабль. Один из штатских снял шляпу и подставил свежему морскому ветру роскошную седую шевелюру. Затем он что-то спросил, и троица не спеша тронулась к пирсу, о чем-то оживленно беседуя на ходу.

Подойдя к сходням, где, укрывшись плащами с глубокими капюшонами, стояли караульные, вооруженные карабинами с блестящими штыками, военный чин бросил какую-то команду морпехам, и те, быстро проскочив мимо охраны у трапа, лавируя по заставленной какими-то ящиками и приборами палубе, пробежали на корму. Там они сбросили маскировочный брезент, и взорам прибывших открылся странный длинный аппарат, прикрепленный вместо кормового орудия к крутящемуся артиллерийскому станку.

– Нет, Джон, что бы ты ни говорил, а контролировать режимы надо было с помощью какого-либо дополнительного оборудования, – мягко, вполголоса отстаивал свою точку зрения обладатель седой шевелюры.

– Да нет, Альберт, не в этом дело, – его собеседник в штатском, круглолицый, в щегольском пальто и модной шляпе, досадливо взмахнул рукой. – Мы продумали все возможные варианты, включили параллельные контуры и схемы, но здесь что-то явно недоработано в теории, причем именно в расчетах экстремальных режимов излучения…

– Видишь ли, Джон, мой друг Марсель Гроссман[24] как-то заметил: «Математик уже кое-что может, но, разумеется, не то, что от него хотят получить в данный момент». Точно так же часто ведет себя физик-теоретик, приглашенный дать совет физику-экспериментатору. В чем причина этой характерной неприспособленности?

– М-да, Альберт, позволь уж и мне себя считать теоретиком… А вообще-то, мои мальчики не раз перепроверяли все расчеты, и все же мне кажется, что здесь какой-то изъян самой концепции индуцированного излучения… Поэтому я и привез тебя сюда, чтобы ты, как говорится, воочию ознакомился с экспериментальными данными…

– Знаешь, Джон, до тех пор пока принципы, могущие служить основой для дедукции, не найдены, отдельные опытные факты теоретику бесполезны, ибо он не в состоянии ничего предпринять с единичными эмпирически установленными общими закономерностями. Наоборот, теоретик беспомощно застывает перед единичными результатами эмпирического исследования до тех пор, пока не раскроются принципы, которые он сможет сделать основой для дедуктивных построений…

Круглолицый саркастически рассмеялся и бросил быстрый взгляд на третьего собеседника, того, что в мундире:

– Боюсь, Альберт, что если бы я рассказал тебе о некоторых последствиях эксперимента, ты бы изменил свое мнение о необходимости создания эмпирической базы для дедуктивных выводов.

Тут морской офицер предупреждающе кашлянул, и круглолицый, возмущенно фыркнув, снова двинулся вдоль причала.

Выдающийся математик, физик и кибернетик Джон фон Нейман, оживленно жестикулируя и часто бросая взгляды на загадочный агрегат, находящийся на палубе эсминца, что-то продолжал доказывать великому Альберту Эйнштейну, изредка обращаясь к военному куратору проекта «Радуга»…

Между тем эта история началась в последний год позапрошлого «века пара и электричества», когда в тогдашнем очень дальнем пригороде Нью-Йорка, сегодня фактически превратившемся в его окраину, неожиданно появилась многочисленная команда топографов-геодезистов. Возглавляемая одним из помощников модного архитектора Стэнфорда Уайта, она начала съемку местности и разбивку одного из самых удивительных, как сказали бы сегодня, энергетических технопарков будущего. В основе этого впечатляющего проекта лежала идея гениального изобретателя Николы Теслы о создании не имевшего аналогов инженерно-промышленного центра, входящего в «мировую систему» радиосвязи, всяческих телекоммуникаций и, главное, производства и беспроводной ретрансляции электрической энергии.

Удивительная личность Теслы была в то время на слуху далеко не только у профессиональных инженеров-электротехников, и этому способствовало несколько довольно далеких от науки обстоятельств.

Во-первых, все газеты были полны описаний захватывающих эпизодов испытания Теслой некоего «механического осциллятора», с помощью которого изобретатель шутливо предлагал разрушить небоскребы и мосты Нью-Йорка.

Во-вторых, журналисты с жаром обсуждали сенсационное заявление Теслы о приеме им инопланетных радиосигналов, поступающих, скорее всего, с Марса.

В-третьих, в глазах малограмотных американских обывателей Сербия и Валахия слились в единые мрачные Карпаты с расщелинами, скрывавшими замок Дракулы. Этому немало способствовал выход романа ирландского писателя Брэма Стокера[25], быстро превратившегося в бестселлер. И действительно, внешний вид Теслы, очень высокого и худого черноглазого брюнета с острыми чертами лица, всегда одетого в безукоризненный темный костюм и жемчужного цвета перчатки, как нельзя лучше соответствовал всю жизнь сопровождавшего великого изобретателя образу «электрического вампира». Надо сказать, что слухи, распускаемые репортерами о «вампирической личности» Теслы, всегда весьма забавляли ученого, и вместе со своим другом, большим любителем всяческих розыгрышей и мистификаций, Сэмюэлем Клеменсом, известным всему миру как Марк Твен, он немало сделал для поддержания своего столь странного имиджа. Так, изобретатель часто рассказывал пораженным репортерам, что он неделями может обходиться без телесной пищи, питаясь только волнами энергии, насыщающей электрический эфир…