Дения Кобба - Берия. За что его не любят… Страница 15

Отличие заключается лишь в том, что советское правительство активно использовало этих людей для решения «важных государственных задач», совершенно не заботясь о них как о гражданах, только временно находящихся под стражей. Наоборот, по существу были выработаны принципы их эксплуатации и установлено некоторое оптимальное число лиц, содержание под стражей которых совершенно необходимо для решения этих задач.

Более того, 19 августа 1940 года Берия подписал приказ по НКВД № 001019, которым начинает процесс серьезной структурной перестройки для, как говорилось, «улучшения работы ГУЛАГа НКВД СССР по руководству лагерями, колониями, производством и стройками, повышения ответственности начальников управлений и отделов ГУЛАГа за порученную им работу и обеспечение четкого разграничения функций между отделами и управлениями ГУЛАГа НКВД СССР».

В этом интереснейшем документе помимо утверждения в должности начальников разного уровня и создания различных подразделений есть один очень важный пункт – «д», речь в котором идет о том, чтобы перевести все производственные управления и отделы ГУЛАГа на законченный самостоятельный баланс, предоставив начальникам этих управлений и отделов права начальника хозяйственного главка. Другими словами, нарком, тонко прочувствовав запросы Хозяина, перестраивает ГУЛАГ с целью извлечения из его деятельности максимальной эффективности, в использовании же рабского труда заключенных были задействованы все наркоматы, по заказам которых строились те или иные объекты народного хозяйства СССР.

Так как хозяйственная деятельность ГУЛАГа охватывала практически все виды промышленности, сельского хозяйства, добывающие отрасли, горно-металлургическую, лесную промышленность и другие, можно говорить, что эта структура являлась одной из ведущих хозяйственных организаций в стране.

Берия как руководитель ведомства, в систему которого входил ГУЛАГ, занимался организацией его деятельности как через своего заместителя Чернышова В. В., отвечавшего за работу лагерных управлений НКВД (МВДСССР), таких как ГУЛАГ, Главгидрострой, ГУЛЖДС, Главпромстрой, Дальстрой, ГУШосДор и так далее, так и напрямую отдавал распоряжения начальнику Главного управления лагерей по вопросам, касающимся непосредственного исполнения того или иного поручения правительства, причем, как правило, подобного рода документы свидетельствуют о двусторонней работе хозяйствующих субъектов.

В документе за № 00626/61 от 1 июня 1939 года в пункте 3 указывается следующее: ББК НКВД обязан предоставить строительству «Северной точки» в течение 1939 года до 2000 человек списочного состава заключенных, для чего в декадный срок должен заключить договор с управлением строительства «Северной точки».

Причем указывается, что оплату труда заключенных необходимо производить по типовому договору ГУЛАГа НКВД. Документ, подписанный наркомвнуделом Берией и наркомсудпромом Тевосяном, свидетельствует о степени развитости в этот период хозяйственных отношений различных отраслевых наркоматов с ГУЛАГом. Как видно, НКВД выступает в данной операции лишь в качестве представителя рабочий силы, заказчиком и по существу основным эксплуататором этой силы является НКСП, занимающийся строительством и по сей день одного из крупнейших судостроительных предприятий. Причем, как видно из документа, имелась специально разработанная тарифная сетка ставок оплаты труда за выполненную работу, но, разумеется, подобные ставки были несоизмеримо ниже ставок вольнонаемных.

Но в состоянии ли было Советское государство вести масштабные строительства, проводить комплексную индустриализацию страны, не имей оно подобных человеческих ресурсов? Думается, что нет. Именно поэтому использование труда заключенных обязательно учитывалось при составлении государственного планирования, и именно по такой же схеме составлялись внутренние планы в системе наркомата, поставляемые на подпись Берии и в дальнейшем реализуемые. Вот почему к людям, находящимся в заключении, относились не как к гражданам, а как к безликой массе – «спецконтингенту», имеющему значение лишь в тысячах. Так же относился – по крайней мере об этом говорят документы – к ним и Берия.

К примеру, 25 февраля 1939 года для обеспечения строительства железных дорог на Дальнем Востоке в сроки, установленные правительством, Берия приказывает начальнику ГУЛАГа НКВД организовать отправку в ЖДСУ 75 000 заключенных, вполне годных к физическому труду, в том числе не больше 25 процентов осужденных за контрреволюционные преступления. И наладить отправку заключенных в нижеследующие сроки: 8000 чел. в феврале с. г.; 2500 чел. в марте; 3000 чел. в апреле; 1200 чел. в мае и так далее. А о выполнении докладывать ежедневно лично Берии.

Подобных строек в стране в то время велось огромное количество. 28 августа 1940 года приказом Берии создается Управление особого строительства НКВД СССР, призванного выполнить, и, разумеется, «в кратчайший срок», строительство авиационных заводов. В преамбуле этого документа четко говорится, что Центральный комитет ВКП(б) и Правительство Союза ССР поручили Наркомвнуделу СССР «выполнить в…» и так далее, то есть Берия несет личную ответственность за исполнение постановления Комитета обороны при СНК СССР от 6 августа № 343/сс и 344/сс, а объем работ был таковым, что предполагал формирование сразу четырех строительных районов, ведь одновременно строились самолетные заводы № 122 и № 295; моторный завод № 377 и в дополнение огромная инфраструктура – аэродромы, дороги, жилищные комплексы.

К тому же все это требовало переброски ежемесячно тысяч заключенных со всеми вытекающими отсюда сложностями, а сроки правительство ставило минимальные, и за невыполнение правительственного задания ответственный исполнитель даже не смог бы стать заключенным и понес бы самое суровое наказание, равно как и члены его семьи. Поэтому Берия в документах, подобных этому, назначает, соответственно, людей, подотчетных ему, которые в свою очередь требуют с должностных лиц, подотчетных за выполнение задания руководства перед ним, в данном случае – Лепилова, Карасева, Чистова и других, чтобы те страхи, которые побуждали к действию Берию, подгоняли и их. Приписка в документе, указывающая на необходимость отчетности о состоянии дел лично наркому еженедельно, характерна для всех подобного рода документов.

Голованов в своей работе «Королев: Факты и мифы» задается вопросом: почему Берия, возродивший «шараги», обязавший выдавать какао и стелить простыни людям, которые конструировали бы самолеты, торпеды и прочее просто за то, чтобы сменить «тачку на кульман», в то же время позволял себе грубо разговаривать с учеными, да и вообще всеми своими действиями лишь улучшал качество работы системы, а не пытался до определенного момента как-либо исправить ее очевидную порочность? Но о чем тут рассуждать и говорить, когда на предложение НКВД о целесообразности увеличения практики досрочного освобождения заключенных Сталин на заседании Президиума Верховного Совета СССР ответил речью, которая дает ответ на указанный выше вопрос: «Правильно ли вы (НКВД) предложили освободить этих заключенных? Они уходят с работы. Нельзя ли придумать какую-нибудь другую форму оценки их работы? Мы плохо делаем, мы нарушаем работу лагерей. Освобождение этим людям, конечно, нужно, но с точки зрения государственного хозяйства это плохо.

…Будут освобождаться лучшие, а оставаться худшие. Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы люди эти оставались на работе – награды давать, ордена, может быть? А то мы их освободим, а они… пойдут по старой дорожке. В лагере атмосфера другая, там трудно испортиться».

Вот и ответ на вопрос. Вождь дал оценку, а значит, иного направления, иного руководства к действию больше не будет, и выполнить свою задачу должен был каждый служащий всей огромной системы Советского государства, жившего по своим установленным правилам, юридически узаконивавшим и массовые аресты, и суды без следствия, и приговоры без суда, и многое другое. Он предлагал заключенным ордена давать, но не выпускать на свободу. А кто-то задается риторическими вопросами – но почему?

Но задача сохранения жизней и освобождения из-под стражи профессиональных военных, тысячи которых находились в то время в лагерях, тюрьмах, на этапах по сфабрикованным делам или в качестве осужденных за незначительные нарушения устава, ставилась. Такая работа велась очень интенсивно, особенно после начала Великой Отечественной войны.

Видимо, между Берией и высшим руководством Красной армии существовало тесное взаимодействие по вопросу о том, кого из репрессированных необходимо освобождать как можно быстрее. Документальные свидетельства таких контактов до сих пор неизвестны, но по-иному ситуация складываться не могла.

Версию о взаимодействии Берии с армейским руководством высказал в своих воспоминаниях С. Л. Берия, утверждая, что «Тимошенко и Жуков часами сидели в кабинете моего отца и составляли списки, кого из офицеров и генералов освободить». Данный тезис как трудно опровергнуть ввиду его логичности, так и подтвердить из-за отсутствия, как мы уже говорили, документальных свидетельств.