Анатолий Максимов - Тайный фронт Великой Отечественной Страница 16

Вторая мировая война – это сложнейший период в истории тысячелетнего Российского государства. Велик интерес историков, политиков, общественности и профессиональных разведчиков к проблемам причинной обусловленности этой войны, ее ходу и последствиям. И это понятно хотя бы потому, что Россия своим вступлением в эту войну, названную Великой Отечественной, внесла наиболее значимый вклад в разгром фашистской Германии и других фашистских государств.

В достижении Победы в Великой Отечественной войне внешняя разведка доказала свою профессиональную значимость. И это вполне закономерно, ибо особенностью традиции русской и советской разведок являлось предвидение развития внешнеполитической ситуации в Европе и мире в разные периоды истории России с целью упреждения внешних угроз в отношении Российского и Советского государства. Так было при Петре I, Екатерине Великой, в XIX и начале XX века.

На протяжении 30-х годов разведка держала в курсе советское руководство об изменениях в политической обстановке в Европе в ходе откровенных подстрекательских шагов ведущих держав мира – Англии, Франции и США в отношении Германии, военно-политическая доктрина которой строилась с учетом обязательного расширения пространства для немцев за счет земель на Востоке, в первую очередь на территории СССР.

Это были годы активной подготовки и развязывания альянсом фашистских государств новой мировой бойни. Определяющим фактором международной обстановки этого десятилетия стало нарастание реальной военной угрозы, вначале в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке (Япония), затем на Ближнем Востоке и в Европе (Германия).

1927. «Меморандум Танака». Работа советской разведки на дальневосточном направлении – в Маньчжурии и Корее, где наши разведчики и агентура действовали под прикрытием советских официальных миссий, позволила создать в Харбине и Пхеньяне действенную агентурную сеть. В этих странах был найден выход агентов на крупных японских государственных чиновников, включая высшее военное командование японской армии.

Почти одновременно нашими разведчиками в харбинской и пхеньянской резидентурах удалось добыть военно-стратегический план Японии, нацеленный на завоевание мирового господства. План предусматривал поэтапную оккупацию и освоение территории Китая, Маньчжурии, стран ЮВА и Тихого океана, Советской России, Индии и Ближнего Востока, а затем – Европы, Южной и Северной Америки.

Советской разведкой была инспирирована акция тайного влияния на западные страны – предание гласности содержания «плана Танака». Эта акция серьезно подорвала доверие западных партнеров к внешней и военной политике Страны восходящего солнца и насторожила западные политические круги в отношении военного строительства в этой стране.

В 30 – 40-е годы Япония все же приступила к реализации этого пресловутого «плана» неудавшейся провокацией на границе с СССР в районе озера Хасан и на Халхин-Голе, а затем – в Маньчжурии и ЮВА. Причем ко времени Московского сражения (1941) Япония завязла с «планом» в указанных странах и на территориях ЮВА (два фронта), добавив себе еще третий фронт на Тихом океане против США.

Таким образом, сложившаяся ситуация в войне Японии в этом регионе не позволила ей вступить в военные действия против СССР и поставила Страну восходящего солнца на грань катастрофы.

1927. «В десятке лучших». В марте 1924 года на маньчжурскую землю в Харбине ступил уполномоченный по репатриации Федор Яковлевич Карин. За последующие четыре года разведчик с позиции этого прикрытия активно разрабатывал белоэмигрантские организации за рубежом и иностранные разведки.

От имени иностранных разведок агенты харбинской резидентуры проникли в эмигрантские круги, а к разведкам США и Японии подставлялись агенты из числа белой эмиграции. Японской разведке резидентура уделяла особое внимание, располагая сведениями о планах захвата японцами Маньчжурии.

Карина интересовали террористические планы японской военщины, каналы засылки японских разведчиков и агентов в СССР, работа антисоветских эмигрантских центров. Резидентура срывала попытки японских спецслужб создать на территории советского Дальнего Востока крупные шпионско-диверсионные группы. Внедренные в подготовительные школы агенты резидентуры информировали чекистов о планах японцев. Через агентуру до сведения японцев доводилась дезинформация о положение дел в Красной армии и советском хозяйствовании на Дальнем Востоке.

После отъезда Карина из страны резидентура продолжала активно действовать. Созданный им оперативный задел по агентурным возможностям в работе против Японии использовался нашей разведкой еще многие годы. Были получены сотни документов из японских объектов, в частности, было добыто 20 японских и китайских шифров.

Федор Карин пришел в ВЧК в 1919 году и в последующие восемнадцать лет активно работал на польском направлении, против военизированных эмигрантских формирований в Европе (операция «Синдикат-2»), в Румынии, Болгарии, Маньчжурии (под его руководством был добыт японский план агрессии – «меморандум Танака»). В 30-е годы находился на нелегальной работе в США, Франции и Германии.

В служебной аттестации Федора Карина в 1933 году начальник ИНО ОГПУ А. Артузов характеризовал разведчика как «одного из наиболее опытных и квалифицированных руководителей разведки в условиях подполья». Он отмечал: «Считаю тов. Карина в первой десятке лучших организаторов-разведчиков СССР».

Советский Союз вел сложную борьбу за обеспечение безопасности страны и сохранение мира в Европе. Все это предопределило характер задач, решаемых внешней разведкой в этот исторический период, а значит, и специфику ее работы.

С момента образования Страны Советов в 1917 году и до начала 30-х годов Советское государство не только сумело отстоять свою независимость в условиях Гражданской войны, интервенции, дипломатической и экономической блокады, но и восстановить народное хозяйство, начать укрепление своей армии. Государство вступило в экономические и политические отношения с рядом стран.

Уже во второй половине 20-х годов, наряду с Германией и Англией (1922), СССР признало 13 государств. В конце 1933 года к ним присоединились США, а к концу 1936 года дипломатические отношения с Советским Союзом установили 36 стран, включая крупнейшие капиталистические державы.

Непросто американской стороне было признать на дипломатическом уровне Советское государство. Слишком велики были силы, с первых дней после Октябрьской революции ставшие на курс обращения с красной Россией как с враждебным государством и вытекающей отсюда доктрины ее дипломатического непризнания.

Отсюда один за другим плодились варианты удушения молодой Республики Советов. Однако все они исходили из неприятия социализма, невозможности сосуществования (даже временного) США и СССР, непререкаемого права Америки вмешиваться в дела другого государства и диктовать ему свои условия с целью «освобождения» от «безбожного большевизма».

И вот в мае 1918 года были сформулированы аргументы, оправдывающие Америку в ее действиях против новой России: говорилось о «посылке экспедиционных сил союзников в Восточную Сибирь с целью поддержки реалистически мыслящих и патриотически настроенных русских в борьбе против большевиков и немцев». Речь шла о том, чтобы интервенция началась без промедления, то есть летом того же года, и носила бы широкомасштабный характер.

И потому уже 3 августа было обнародовано заявление США о целях вторжения: «оказание помощи русскому народу». В заявлении утверждалось, что «США против интервенции». Но… уже днем раньше американские солдаты в составе войск Антанты высадились в Архангельске и через две недели – во Владивостоке.

Участие Японии в интервенции не вызывало сомнения, хотя были некоторые разногласия о соотношении американских и японских войск в условиях «развития сибирской ситуации».

К 1933 году назрел перелом в отношениях США и СССР – доктрина великодержавной силы и нежелания считаться с законными интересами суверенного государства потерпела крах.

Вот одно из таких обращений американцев в Белый дом: «Соединенные Штаты не имели никакого права на военное присутствие в России после перемирия. Фактически мы не имели права посылать войска в Россию. Решение о посылке наших солдат в Россию было нарушением международного права».

Естественно, избранный в 1933 году президент США Франклин Рузвельт вынужден был испытывать сопротивление руководства и аппарата госдепа процессу нормализации дипотношений между двумя странами.

Чем же руководствовался американский президент в «русском вопросе»? Исходный пункт: идее лидирующей, мессианской роли США в мировых делах (в стратегическом плане он не отступил от нее ни на шаг) не противоречит новый подход к отношениям с СССР. А потому нужно было выходить из дипломатической самоизоляции в отношениях США и СССР.