Джон Фоллейн - Шакал (Тайная война Карлоса Шакала) Страница 17

Авиалайнер “Эль-Аль” находился примерно в 130 метрах, когда Вайнрих выстрелил из оружия, прицельная дальность которого равна 300 метрам. Однако реактивный снаряд прошел над кабиной пилота. Не дожидаясь результатов первого выстрела, Вайнрих наскоро посоветовался с Карлосом и перезарядил базуку. Первый снаряд попал в припаркованную машину, а затем влетел в пустую мастерскую по изготовлению “черных ящиков”. При этом он не взорвался. Через мгновение радио в кабине пилота “Эль-Аль” передало срочный приказ авиадиспетчеров всем самолетам на взлетном поле немедленно прекратить движение. Командир израильского самолета, бывший военный летчик с боевым опытом, не имел ни малейшего намерения его выполнять, так как понимал, что таким образом может стать легкой мишенью для нападающих, поэтому он начал резко набирать высоту.

Спеша сделать второй выстрел, Вайнрих забыл об отдаче, которая отбросила его назад, и стальное дуло базуки выбило ветровое стекло их машины. Реактивный снаряд пробил фюзеляж пустого югославского лайнера “DC-9” и вышел с другой стороны. Осколки металла легко ранили стюарда, полицейского и укладчика багажа, однако и этот снаряд не взорвался, врезавшись в пустые кухонные помещения.

Вайнрих и Карлос запрыгнули в машину и рванули прочь, бросив автоматический пистолет советского производства на обочине дороги. Через несколько километров они оставили “Пежо” на подъезде к кладбищу Тиэ, набросили чехол на базуку, оставшийся неиспользованным третий реактивный снаряд, две гранаты и еще один пистолет советского производства, которые лежали на заднем сиденье, после чего перебрались в другой арендованный автомобиль. Карлос во всем винил своего напарника: Вайнрих, объяснял он, “человек опытный и смелый, но в последний момент он сплоховал”.{111} Некоторое время спустя кто-то позвонил в агентство “Рейтер” и приписал ответственность за нападение “группе Мохаммеда Будиа”. Сообщение заканчивалось словами: “В следующий раз мы не промахнемся”.

Через несколько часов аэропорт “Орли” был окружен плотным кольцом полиции, жандармерии и силами безопасности (CRS). Патрульные машины полиции сопровождали самолеты “Эль-Аль” от прибытия до отлета. Но это не охладило пыл боевиков Хаддада. “Мы должны предпринять еще одну попытку”, — заявил Мухарбал, и все (включая Вадди Фареса Радана, ливанца, утверждавшего позднее, что именно Карлос и Мухарбал стояли за новым терактом{112}) согласились. Было выбрано новое место — обзорная площадка, открытая для публики. Карлос возражал против того, чтобы назначать акцию на воскресенье, опасаясь обилия народа. Однако его не послушали.

В пятницу, через четыре дня после первого нападения, Карлос прибыл в аэропорт, чтобы помочь трем палестинским боевикам, выбранным Мухарбалом, провести нечто вроде “генеральной репетиции”. Безоружная группа установила, что их будет отделять от цели очень небольшое расстояние. “Нам предстояло решить три проблемы, — вспоминал Карлос. — Для того чтобы скрыться, нам нужны были заложники. Такая операция могла привести к гибели нескольких ни в чем не повинных людей, а это не входило в наши планы. К тому же это могло представлять опасность для нас самих”.{113} Через два дня, в воскресенье, Карлос и его команда вновь оказались в аэропорту. День стоял солнечный, и, как он и предсказывал, терраса и в самом деле была переполнена гуляющими с детьми.

Поскольку за неделю до этого Карлос и Вайнрих бросили свое оружие в “Пежо”, единственное, что Мухарбал смог организовать для них за столь короткий срок, была менее мощная базука типа РПГ-2. Она была спрятана в ближайшем к обзорной террасе туалете. Поскольку повсюду было полно народа, группе понадобилось больше, чем ожидалось, времени на то, чтобы ее достать. После чего, боясь опоздать, боевики бегом бросились на террасу. Заметивший их с более высокой террасы офицер службы безопасности тут же открыл огонь. Дело могло кончиться страшным кровопролитием, поскольку нападавшие успели смешаться с толпой зевак. К счастью, никто не пострадал, и пули разбили лишь стеклянное ограждение, шедшее по периметру террасы. Толпа заметалась в поисках укрытия, и один из палестинцев усугубил панику, открыв огонь в воздух и швырнув гранату. Другой вытащил базуку, которую он прятал под пальто, и прицелился в авиалайнер “Эль-Аль”.

Самолет, направлявшийся в Тель-Авив, с 222 пассажирами на борту находился уже на расстоянии 400 метров, что вдвое превышало предельную дальность стрельбы для базуки типа РПГ-2. Поэтому в течение нескольких секунд палестинец не мог решить, стрелять ему или нет. В этот момент его и сфотографировал любитель-фотограф, до этого снимавший самолеты. “Террорист двинулся ко мне, нацелив на меня базуку. Я был от него в трех шагах, — вспоминал он позднее. — Сердце у меня ушло в пятки. Но он пробежал мимо”.{114}

Боевики (Карлос к этому времени уже улизнул) ворвались в здание и, паля из автоматов и швыряя гранаты, начали расчищать себе путь через зал ожидания, однако натолкнулись на патруль службы безопасности, который тут же открыл огонь. Пассажиры метались в поисках укрытия. В перестрелке восемь человек были серьезно ранены, включая офицера CRS, получившего пулю в живот. Однако палестинцам удалось сдержать натиск полиции, захватив заложников, которых они загнали в ближайшие туалеты. Лишь одному смельчаку удалось отбиться самому и отбить у них свою жену. Другая пожилая дама, исполнявшая приказы недостаточно быстро, получила пулю — к счастью, не задевшую ее и попавшую лишь в туфлю.

Всего боевики ухитрились захватить десять человек, включая беременную женщину, девочку четырех лет и священника. В первом ультиматуме, переданном из-под двери, они потребовали предоставления самолета с целью вылета за пределы Франции. Ультиматум был подписан уже знакомой полиции “группой Мохаммеда Будиа”. За время мучительного ожидания священник успел отпустить грехи всем заложникам. “В целом они вели себя очень вежливо; однако если бы переговоры закончились провалом, думаю, они так же вежливо отправили бы нас на тот свет”, — не без иронии заметил он позднее.{115}

У французского правительства не было никакого желания проявлять твердость. После семнадцати часов переговоров, во время которых заложники вынуждены были стоять, оно сдалось и согласилось предоставить “Боинг-707”, который доставил палестинцев невредимыми в Багдад.{116} Комиссар Оттавиоли из криминальной бригады, который был вызван в “Орли”, пришел в ярость от этой новой капитуляции: “Я был готов на все, чтобы их уничтожить. Я вызвал элитное подразделение жандармерии. Я до сих пор не понимаю, почему мы уступили. Можно было сделать массу разных вещей, чтобы выиграть время”.{117}

После очередного провала Мухарбал и Карлос вылетели в Лондон в сопровождении нового соратника по движению Ганса Иоахима Кляйна. Судейский клерк из Франкфурта и член революционной ячейки, в которой его звали “Эскалопом” за пристрастие к свинине, длинноволосый Кляйн познакомился с Карлосом в Париже как раз накануне. “Я увидел парня, которого принял за мафиози. Именно так он выглядел. На нем был шелковый итальянский костюм, от него пахло парфюмерией, и он вел себя очень экзальтированно”, — говорил Кляйн о своем Новом знакомце.{118}

Однако вскоре Кляйн изменил свое мнение и пришел в полный восторг, когда элегантный, уверенный в себе полиглот Карлос привел его на свой склад оружия, который Кляйн назвал “лавкой вооружений Джеймса Бонда”. Он демонстрировал его с таким спокойствием, словно показывал коллекцию марок. “Потом мне рассказали, как он учился в Москве и что он был единственным иностранцем, сражавшимся на стороне палестинцев в Иордании. В то время я был без ума от оружия, а когда я узнал обо всем, что сделал этот человек, я стал смотреть на него так, словно он был вторым Че Геварой. К тому же мне сказали, что Карлос был из богатой семьи и вполне мог вести другой образ жизни”.{119}

В Лондоне Мухарбал собирался похитить посла Объединенных Арабских Эмиратов и получить за него выкуп в 40 млн. долларов. Но план сорвался после того, как через две недели наблюдений за посольством из Кенсингтон-Гардене, большей частью проведенных под дождем, выяснилось, что в посольстве не придерживаются сколько-нибудь твердого распорядка. “После всех этих событий мы решили полностью пересмотреть наши планы, учитывая, что все эти операции, честно говоря, нельзя было назвать успешными”, — признавал Карлос.

К этому времени французская служба безопасности продолжала оставаться в полном неведении, кто такой Карлос, уже не говоря о том, что она не соотносила его имя ни со взрывами редакций газет, ни с терактом в аптеке Сен-Жермен, ни с акциями в аэропорту “Орли”. “Для нас Карлос просто не существовал. Лишь в июне 1975 года мы выяснили, кто он такой, и попытались его выследить”, — признавался бывший руководитель службы французской контрразведки.