Эдвин Швин - Войсковая разведка Страница 17

В разведывательной работе извлечение металла из руды и определение категории минерала, к которому он принадлежит, называется оценкой информации.

Для того чтобы подготовить информацию к оценке, надо, прежде всего, очистить ее от всех второстепенных сведений, оставив лишь основные. Только эта информация может быть использована.

Работа по отсеву второстепенных сведений осуществляется техническим аппаратом: переводчиками, специалистами по аэрофотосъемке, шифровальщиками и др. Они должны уметь хорошо делать это.

К сожалению, подготовке персонала разведывательных органов для этой работы уделяется очень мало внимания. Между тем, при неудовлетворительном проведении ее весь последующий, процесс обработки информации будет; неполноценным. Именно эта первоначальная стадия обработки и составляет основу всего процесса извлечения чистого «металла».

ОЦЕНКА. После извлечения чистой информации из первичного необработанного материала можно перейти к ее оценке. Прежде всего, нужно установить достоверность информации. Для определения этого следует учитывать источник, из которого она получена. Необходимо поставить перед собой, такие вопросы: «Кто передал информацию?», «Показал ли себя данный источник достаточно надежным в прошлом?», «Могла ли быть добыта сообщенная информация при данной обстановке?»

Установив надежность источника, необходимо перейти к определению точности информации. При этом следует иметь в виду следующие моменты: 1) Подтверждают ли полученную информацию другие источники? 2) Совпадает ли полученная информация с имеющимися сведениями по данному вопросу? 3) Не противоречит ли она уже установленным данным? 4) В каком отношении она подкрепляет установленные данные?

После этого информацию необходимо подвергнуть дальнейшей проверке постановкой следующих вопросов: 1) В чем ее смысл? 2) Какое она имеет значение? 3) Изменяет ли она значение ранее полученной информации? 4) Повышает ли она значение имеющихся сведений? 5) Способствует ли она разрешению вопросов, вызывающих сомнение?

Разведывательные органы, выполняя задания разведывательного отдела, основанные на приказе командира, должны отправлять вместе со своими донесениями пленных, а также документы и материалы, которые им удалось захватить или найти, — короче говоря, все, что может дать больше сведений о противнике. Для облегчения оценки донесений личный состав разведывательных органов должен уметь правильно составлять донесения. На первый взгляд это дело кажется простым, но в действительности оно достаточно сложно. От составляющего донесение требуются только факты в кратком и точном изложении. Он не должен пытаться дать им свою интерпретацию, а именно такую тенденцию проявляют многие разведчики. Эту тенденцию нужно всегда учитывать при расшифровке донесений и решительно с ней бороться. Иногда даже невинная, сама собой напрашивающаяся интерпретация, допущенная разведчиком, может привести к тяжелым последствиям.

Разберем пример, который для подкрепления этого положения приводит полковник Берни. Обратимся вновь к обстановке на р. Уаза 27 августа 1914 г. (см. схему 5).

Утром 28 августа генерал фон Бюлов получил от своей авиации донесение, в котором сообщались сведения о положении французских войск накануне вечером. В этом донесении сообщалось: «В долине р. Уаза находятся лишь слабые арьергарды».

Разберем внимательно эту информацию. Можно с уверенностью утверждать, что наблюдатель не был заинтересован в том, чтобы ввести в заблуждение командующего армией. К тому же, судя по предыдущим донесениям, авиация 2–й германской армии являлась вполне надежным источником информации. Кроме того, видимость 27 августа была хорошей, так что наблюдатель безусловно мог видеть противника на открытой местности. Поэтому допускаем, что вечером 27 августа в долине р. Уаза действительно находились слабые части противника.

Но разве противник не мог предпринять некоторые меры маскировки от наблюдения с воздуха? Ведь даже если противник сосредоточил в долине р. Уаза крупные силы и принял необходимые меры по маскировке, то и тогда вполне возможно обнаружение отдельных подразделений.

Предполагая, что в долине р. Уаза находятся лишь слабые силы противника, но, не отбрасывая возможности наличия там более крупных сил, мы подходим к пределу допустимого обобщения.

Утверждать же, что обнаруженные силы противника являются его арьергардом, рискованно.

Обнаруженные силы противника могли быть: 1) сторожевым охранением — если главные силы противника остановились на месте; 2) боковым охранением — если противник производит фланговое движение; 3) авангардом — если противник переходит в контрнаступление; 4) арьергардом — если главные силы противника продолжают отступление; 5) случайно обнаруженными подразделениями всей 5–й армии, обороняющей р. Уаза.

Поскольку нет информации о главных силах французских войск, и наблюдатель таких сведений не сообщил, невозможно с точностью определить, с чем же мы имеем дело. Между тем фон Бюлова интересовало прежде всего положение главных сил противника. А так как наблюдатель сообщил, что обнаруженные силы противника являются его арьергардами, то и напросился вывод, что главные силы французских войск продолжают отступать, хотя это могло и не соответствовать действительности.

По обязательным же правилам донесение летчика должно было быть сформулировано в данном случае так: «Мелкие подразделения войск противника обнаружены в долине р. Уаза».

Теперь попытаемся увязать эту информацию с ранее полученной и определить, не противоречит ли она ей.

По данному вопросу мы имеем лишь одно сообщение, полученное вечером 27 августа из гвардейского корпуса:

«Передовое охранение 2–й кавалерийской дивизии сегодня вечером было обстреляно у Фруа Дестрэ, выходы к северу Этреопон забаррикадированы; высоты южнее Отрепп и Этреопон сильно укреплены».

Как мы знаем, получив эту информацию, фон Бюлов пришел к заключению, что 5–я французская армия имеет «намерение» оборонять р. Уаза. А утром 28 августа, получив донесение от воздушного наблюдателя, он решил, что противник будет продолжать отступление. Таким образом, он сделал два как будто бы противоположных заключения. На самом же деле эти два сообщения не противоречат друг другу. Оба они полностью соответствовали обстановке. Речь шла о населенном пункте Этреопон, северные выходы из которого, по сообщению гвардейского корпуса, забаррикадированы. Согласно же донесению авиаразведки, этот пункт слабо охранялся. Тут как будто бы противоречие, но если мы попытаемся увязать оба сообщения, то увидим, что они просто дополняют друг друга.

Передовое охранение 2–й германской кавалерийской дивизии вполне могло быть обстреляно у Фруа Дестрэ артиллерией, расположенной не в долине р. Уаза, а на высотах южнее долины; но, артиллерия могла быть прикрыта слабыми пехотными подразделениями, расположившимися в долине. Ведь авиаразведка сообщила о «долине р. Уаза», что не указывает точно района. И вполне возможно, что летчик просто ее заметил сильно укрепленного противника на высотах южнее Отрепп и Этреопон.

Сопоставляя эти два сообщения, мы узнаем, что вечером 27 августа в долине р. Уаза действительно находились небольшие подразделения противника, а более крупные его силы с артиллерией располагались южнее Отрепп и Этреопон.

При отсутствии информации, подтверждающей отход главных сил французских войск, имея лишь сообщения авиации и кавалерии, а также некоторые данные о положении в районе Гиз, фон Бюлов не должен был отбрасывать гипотезу о том, что 5–я французская армия может оказать сопротивление южнее р. Уаза, так как в полученной информации не было сведений, которые говорили бы о продолжении отхода 5–й французской армии на юг.

Конечно, большое влияние на заключение фон Бюлова оказывало его предвзятое мнение о том, что французские войска охвачены паникой. Такая оценка состояния французских войск привела к тому, что он не стал терять времени на расшифровку отдельных донесений разведки, целиком доверившись информации наблюдателя, давшего свою интерпретацию.

Если полученная информация не изучается и не обобщается, то она бесполезна, однако обобщать нужно на основе большого количества сообщений. Особенно непозволительно делать обобщение на основе какого‑либо отдельного сообщения, переданного из одного источника. А такая практика, к сожалению, существует в нашей учебной работе. Никто, начиная с самого главнокомандующего, не должен позволять себе делать выводы о положении противника на основе отдельного сообщения.