Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - Дэвид Даллин Страница 18

Германия могла дать многие сотни военных секретных данных, которые были бы очень ценны для возрождающейся военной промышленности России. Цели французской и советской разведок в Германии часто совпадали, и бывало так, что немецкая полиция не могла понять, на кого работает пойманный ею шпион: на Францию или на Россию. Однако через несколько лет советские спецслужбы опередили французов, и в начале тридцатых годов подавляющее большинство случаев промышленного шпионажа, вскрытых в Германии, было делом рук советских разведывательных органов.

С 1928 года, когда началась эра пятилетних планов, Советский Союз вступил на путь индустриализации, которая была равносильна милитаризации. Германия оказалась самой близкой и наиболее логичной страной для наблюдения за методами перевооружения промышленности. Все, что можно было сделать легальным путем, – это пригласить германских инженеров и советников для работы на советских заводах, предоставить Германии некоторые концессии, однако отдача от них была слишком ничтожна по сравнению со сталинскими ожиданиями и проектами. Само собой разумеется, единственным решением было наращивание разведывательных операций, поэтому главное внимание было направлено на химическую индустрию, стальную и металлургическую промышленность («Крупп», «Рейнметалл», «Борзиг», «Маннесманн» и другие), электротехническую отрасль («Сименс», «Телефункен», АЕГ) и самолетостроение.

Особый интерес вызывали научные исследования, прежде всего в Институте кайзера Вильгельма и авиационном исследовательском институте, где возникали, проверялись и внедрялись новые идеи. Там нашлось много людей, которые симпатизировали советской власти и были согласны помочь ей. Нередко Москва узнавала о новых немецких изобретениях еще до того, как они шли в серийное производство в Германии.

Германская индустрия пыталась пресечь промышленный шпионаж своими силами. Пионером в этой области была «И.Г. Фарбен», которая учредила в Леверкузене специальный отдел под руководством нескольких опытных детективов. Скоро к ним присоединился Совет германской промышленности, который оценивал потери от промышленного шпионажа в 800 миллионов марок в год. Однако все попытки успеха не принесли, может быть, потому, что советский разведывательный аппарат внедрил девушку-секретаря в тот самый отдел, который был создан для борьбы с ним.

В течение нескольких лет развитие советского промышленного шпионажа в Германии шло со скоростью снежной лавины. СССР сумел развернуть в Германии невиданную по своим масштабам агентурную сеть. В конце двадцатых годов полицейское управление Берлина основало специальное подразделение для борьбы с промышленным (и другим неполитическим) шпионажем по всей Германии. Оно вскрыло около 330 случаев в 1929-м и более тысячи в 1930 году[13].

Годы с 1926-го по 1932-й были периодом советско-германского сотрудничества, когда берлинское правительство стремилось преуменьшить или даже скрыть наличие советского шпионажа, не применяя никаких жестких мер. Судебные процессы, на которых достоянием гласности могла стать неблаговидная роль советских представителей, проводились за закрытыми дверями.

Во времена демократической Германии (1919–1932 годы) существовало множество возможностей для вербовки персонала для советского шпионажа. В побежденной стране, с ее нестабильными правительствами, политическими убийствами и путчами, кипели политические страсти и коммунистическое движение было на подъеме. Сотни пылких молодых сторонников могли быть легко рекрутированы в различные организации как Германской коммунистической партии, так и русской разведки. Вознаграждение за шпионаж и перспектива работы в России помогали вовлекать инженеров и рабочих в большую шпионскую сеть.

В Германии также существовали широкие дипломатические возможности. Москва и Берлин восстановили полуофициальные отношения в 1920 году, и со временем советское посольство в Берлине стало использоваться для нужд всех видов разведывательной работы. Хорошим прикрытием было также торговое представительство на Линденштрассе с его огромным штатом. Оно стало самым важным укрытием для дюжин советских агентов, приезжающих в Германию с миссиями от ГБ, Четвертого управления армии или от Коминтерна. «Приемные комиссии» торгового представительства разъезжали по всей Германии для получения заказанных товаров и часто привлекались к промышленному шпионажу.

На немецком коммунистическом жаргоне советский секретный аппарат называли «двумя девушками» – «Грета» – ГБ и «Клара» – Красная Армия. Эти два агентства работали раздельно и входили в контакт только на самом верху советской иерархии в Берлине. В дополнение к «двум девушкам» существовало также большое агентство Коминтерна, которое работало преимущественно в Берлине (ОМС – Отдел международных связей центрально-европейской секции Коминтерна). У него были большие возможности по части паспортов, радиосвязи и курьеров.

Несмотря на неизбежные в таком деле неудачи, работу этих трех советских органов, которые возникли в начале двадцатых годов, следует считать успешной, особенно в 1930-1932 годах.

Торговое представительство

Как и «Аркос» в Лондоне, советское торговое представительство на Линденштрассе было громадным зарубежным агентством, чей торговый оборот исчислялся сотнями миллионов марок в год. Операции советского торгового представительства в Берлине были очень важны для России, равно как и для некоторых отраслей германской индустрии. Политическое значение агентства возросло, когда торговля оружием сосредоточилась в руках специального Инженерного отдела. Так как экспорт оружия из Германии был запрещен Версальским договором, этот отдел, работавший под непосредственным контролем военного атташе, был окутан завесой секретности, и о ним никогда не упоминалось в прессе. Это был лучший по организованности и эффективности отдел во всем торгпредстве. Среди клиентов Инженерного отдела были знаменитые «И.Г. Фарбен», «Крупп», «БМВ», «Юнкерс» и другие германские фирмы.

Опытные люди из ГБ возглавляли «отдел кадров», который занимался «секретными» делами. Они давали инструкции, как избавиться от ненужной бумаги, не выбрасывая ее, как прятать документы так, чтобы их не могли найти во время полицейского рейда. Германский персонал торгового представительства проверялся центральным комитетом Германской коммунистической партии. На деньги ГРУ братья Левенштайн, ювелиры по профессии и надежные агенты, которые никогда не были связаны с коммунистической партией, сняли магазин на Риттерштрассе и открыли свое дело. С заднего двора торгового представительства можно было попасть в их магазин и исчезнуть на Риттерштрассе.

В 1924 году торговое представительство в первый раз было вовлечено в политический скандал, и его помещения подверглись полицейскому обыску. Дело было связано с Гансом Ботценхардом, железнодорожным инженером, которого обвинили в коммунистической деятельности. Вильгельм Пик в свое время помог ему найти работу в торговом представительстве, и после двухмесячного испытательного срока его перевели в строго засекреченный «военный аппарат» Германской коммунистической партии. В 1924 году Ботценхард был арестован в Штутгарте и отправлен под охраной полиции в Штаргард, на север, через Берлин. Проходя по Линденштрассе, он уговорил двух сопровождавших его полицейских (оба они в первый раз были в Берлине) остановиться перекусить в ресторане. Когда они вошли в «ресторан» (на самом деле это был офис торгового представительства), Ботценхард закричал: