Николай Шварёв - Асы нелегальной разведки Страница 19

«Макс» арендовал под представительство Коста-Рики первый этаж роскошного пятиэтажного дома на площади Саллустио. Центр с большим скрипом принял такие расходы. Но в Сан-Хосе «патриотический порыв» Кастро оценили благосклонно: этот человек не жалеет личных средств, чтобы достойно представить свою страну! Президент Коста-Рики Отилио Улатэ в тёплом письме поблагодарил «Макса» за самоотверженное исполнение гражданского долга.

Вскоре в МВД Коста-Рики одна за другой пошли дипломатические депеши из Рима, за подписью и.о. временного поверенного. Усилия Кастро нужно было поощрить, и специальным правительственным декретом ему было назначено жалованье в 150 долларов в месяц. Даже президент Коста-Рики получал всего на 60 долларов больше.

В переписке с Сан-Хосе Кастро при любой возможности напоминал о своих амбициях. Разве не крепнут костариканские связи благодаря его, Кастро, усилиям? Разве не делает он всё возможное для сближения с Югославией, которая готова закупать все излишки произведённого в Коста-Рике кофе?

Чтобы «пробить» назначение «Макса» на пост посланника в Италии, Центр направил в Коста-Рику Лауру. Личная поездка Григулевича в Сан-Хосе была признана нецелесообразной, поскольку могла привлечь внимание агентов ЦРУ, которые всё активнее внедрялись в станы Центральной Америки.

Формальное обоснование для поездки Лауры было «серьёзным»: присмотреть земельный участок, на котором будет возведён дом. Не всегда же семья Теодоро Б. Кастро будет скитаться на чужбине.

В Сан-Хосе Лаура, изображая состоятельную даму, остановилась в фешенебельном «Гранд-отеле» на Театральной площади. С первым визитом она отправилась к Офелии, супруге нового министра иностранных дел Коста-Рики Фернандо Лары Бустаманте. Не так давно семья министра находилась в Риме и была принята четой Кастро по высшему разряду. Проделанная работа «Луизой» с Офелией и жёнами других костариканских ответственных работников в Риме оказалась ненапрасной.

В марте 1952 года Лауру принял президент Улате. Потом последовали встречи Лауры с другими высокопоставленными лицами — Франсиско Орличем и, конечно, Фигересом. Вскоре президент Улате подписал необходимый декрет, а в МИДе подготовили верительные грамоты и дипломатический паспорт номер № 2026 на имя Теодоро Б. Кастро. Если бы знал Улате, антикоммунист до мозга костей, что его дипломатический «выдвиженец» в Италии является одним из асов советской разведки! Улате любил повторять: «Борьба против коммунизма является наиболее важным делом как в Коста-Рике, так и в других странах».

Лаура направила полученные документы авиапочтой в Рим, а сама надолго задержалась в Сан-Хосе: её свалила жёлтая лихорадка.

«Макс» вручил грамоты президенту Италии Луиджи Эй-науди 14 мая 1952 года. В соответствии с ритуалом новому послу Теодоро Б. Кастро были оказаны военные почести. У входа во дворец Киринале его встретил почётный караул. Кастро с подчёркнутой теплотой был встречен президентом. Кастро вручил ему верительные грамоты, и тот распечатал их, по своему обычаю, старательно ознакомился с их содержанием. Затем итальянский президент пригласил посла в соседний салон для беседы. В заключение — официальное фото на память. Потом президент и посол обменялись подарками. Кастро преподнёс Эйнауци роскошный кофейный сервиз, а тот — фотоаппарат в кожаном футляре с дарственной гравировкой. Сейчас фотоаппарат хранится в персональной витрине Григулевича в Музее СВР.

Внешнеполитическое ведомство Коста-Рики старалось на всю катушку использовать новоиспечённого посланника в Риме. Кастро был неизменным участником европейских ярмарок и выставок, где по его инициативе всё чаще появлялись стенды е сельскохозяйственной продукцией республики Коста-Рики.

Выделялся сеньор Кастро интересом к научной деятельности. Он читал в Итальянской академии культуры и искусства лекции по истории древних цивилизаций майя и инков, выступал по радио, публиковал в итальянской печати блестящие, преисполненные эрудиции статьи о проблемах

Центральной Америки. Нередко его можно было видеть в библиотеке Ватикана. Если бы знали святые отцы, какие литературно-научные планы вынашивал усидчивый учёный муж!

За годы оперативной работы Григулевич контактировал с сотнями людей, которые могли что-то знать о его «сомнительном» прошлом, связях с советской разведкой и Коминтерном.

Весьма надёжный агент Иосифа «Роке» исполнял роль своеобразного «фильтра» по предварительному изучению посетителей. О каждом из них он докладывал «Максу», и тот решал, давать или не давать аудиенцию. Для некоторых визитёров посол навсегда оставался «неуловимым» и «недосягаемым».

Послы и посланники из Латинской Америки тесно общались друг с другом, и вскоре «костариканец» был на короткой ноге с каждым. Вот где пригодились энциклопедические познания Григулевича. С мексиканцем Рамоном Вегетой он на равных обсуждал тонкости монументальной живописи. С бразильцем Карлосом Альвесом Соусой — проблемы освоения Амазонки. С боливийцем Аугусто Сеспедесом — возможные пути возвращения страны к тихоокеанскому побережью. С перуанцем Раулем Пинто — генеалогию инкских императоров. С парагвайцем Вирхилио Каталди — историю миссии католических монашеских орденов. Довольно тесные отношения были у посла с Анибалом Риосом из Панамы, Амадео Канессой из Сальвадора, Лопесом Родесно из Гондураса.

Успешно развивались отношения с американскими дипломатами. Периодически Кастро вел задушевные беседы с послом США Элсуортом Банкером. «Познавательный» характер носили собеседования с послом ФРГ Клеменсом фон Брентано. Во время визитов к председателю Совета министров Италии де Гаспери, его заместителю и министрам «Максу» удавалось получить важную для советского правительства информацию. Кастро умел расшевелить собеседников.

Наиболее представительной фигурой «панамериканской группы представителей» была очаровательная блондинка Клара Бут Люс, сменившая в 1953 году Элсуорта Банкера на посту посла США. Она была «царицей бала» на протокольных и иных мероприятиях в Риме. Все знали, что несколько театральных пьес, написанных ею, были поставлены на Бродвее и высоко оценены публикой.

«Неотразимая блондинка», как выяснилось, обладала железной волей и ни на йоту не отклонялась от стратегической линии США на Апеннинах. Надо признать, что обязанности посла Бут Люс выполняла достойно.

Ценным источником «Макса» стал отставной американский генерал, крупный бизнесмен, бывший сотрудник военной разведки «Хант». От него, в частности, была получена информация о размещении Соединенными Штатами усовершенствованного атомного оружия на ряде баз в Европе и Азии, о сравнительных американских оценках военных потенциалов СССР и США. Не менее полезным источником был «Нативо» — шифровальщик Министерства иностранных дел Италии.

Агента «Хроноса» Иосиф приметил в военной комендатуре Рима. Это был скромный, незаметный служащий. «Макса» он считал французским шпионом. За помесячно выплачиваемое содержание «Хронос» передавал нелегалу документы итальянских военных спецслужб. Схема их получения была предельно проста. Его двоюродный брат, работавший в одном из подразделений разведывательной службы вооруженных сил СИФАР[17], раз в неделю передавал «Хроносу» фотоплёнки с секретными материалами, а у последнего забирал «Макс».

Как выяснил Иосиф, в кодовых обозначениях западных спецслужб СИФАР проходила под шифром «Бренно». Техники СИФАР уделяли большое внимание контролю радиотелефонных линий. Почти вся «снятая» информация передавалась в Агентство национальной безопасности США, которое занималось подслушиванием и дешифровкой перехватов.

Сотрудничество СИФАР — ЦРУ в указанной сфере истолковывалось в спецслужбах настолько вольготно, что микрофоны, установленные итальянскими «водопроводчиками», вскоре появились в кабинетах президентского дворца Квиринале и библиотеке понтифика в Ватикане. Сотрудники спецслужб решили на всякий случай записывать личные разговоры итальянского президента и самого папы Пия XII.

К периоду итальянской командировки относится награждение Кастро орденом Мальтийского креста. Сам Григулевич не без гордости рассказывал друзьям об этом эпизоде своей жизни во время встреч, которые обычно приурочивались ко «дню создания разведки», 20 декабря. Ему, конечно, не верили. Но вот он удалялся на минуту в другую комнату и появлялся, выпятив грудь, с Мальтийским крестом.

«Я возведен в рыцарское достоинство, — вполне серьёзно говорит он гостям. — Так что пользуйтесь случаем, общайтесь с первым и, наверное, единственным настоящим рыцарем в вашей жизни!»

Один из биографов Григулевича, сравнивая его с вымышленным разведчиком Штирлицем, написал: «Если сравнивать те должности-маски, в которых функционировали на пике своей славы нелегальной деятельности эти два персонажа, то, согласитесь, штандартенфюрер сильно недотягивает до чрезвычайного и полномочного посла!»