Алексей Чичкин - Неизвестные союзники Сталина. 1940–1945 гг. Страница 19

А внешняя политика деголлевской Франции конца 1950-х — второй половины 1960-х была явно антиамериканской. Шарль де Голль не только вывел Францию из военной организации НАТО, но и поддержал наряду с СССР, Китаем и Швецией борьбу народов Индокитая против агрессии США. К тому же он отказывался принимать небезызвестного Аллена Даллеса, когда тот просил о личной встрече между ними.

Любопытно, что де Голль благоволил послевоенной Албании, зная, что ее лидер Энвер Ходжа в первой половине 1930-х жил и учился во Франции (окончил университет в Монпелье) и в совершенстве владел французским языком. Кстати говоря, многие станции парижского метро, включая станцию «Сталинград», вымощены албанскими мрамором и гранитом. Известно также о длительной переписке де Голля с Э. Ходжей.

В конце 1961 г., когда Хрущев, в отместку за «сталинизм» Ходжи, отказался дополнительно продать Албании около 25 тыс. т зерна (издевательски заявив Тиране, что «у нас столько крысы съедают зерна, сколько понадобилось албанцам»), ее выручила Франция. Де Голль распорядился поставить в эту страну 20 тыс. т по низким ценам в обмен на албанские сельскохозяйственные товары и ткани. Еще 10 тыс. т зерна Албании подарил Китай под лозунгом «Китай поголодает один день — Албания будет накормлена на год».

После отставки Хрущева (октябрь 1964 г.) новое руководство СССР демонстрировало намерение вернуться ко многим направлениям сталинской политики. В том числе по отношению к Франции. К тому же Москву и Париж сближала их общая позиция по поводу агрессии США в Индокитае.

По приглашению тогдашнего главы Верховного совета СССР Н.В. Подгорного в конце июня 1966 г. состоялся 11-дневный визит де Голля в СССР. В ходе визита генерал посетил Ленинград, Киев, Волгоград, Новосибирск, космодром Байконур. Причем по приезде в Волгоград он не преминул заметить представителям французской прессы: «Как бы ни назывался сегодня этот город из-за идеологической конъюнктуры в СССР, в мировой и советской истории он всегда будет только Сталинградом».

Ему даже позволили выступить с балкона Моссовета, в этом выступлении де Голль призвал «крепить, обогащать, беречь и развивать дружбу Франции и России». Он подчеркнул также «выдающуюся роль Советского Союза в разгроме фашизма, что позволило ускорить победу Французского Сопротивления над фашистскими оккупантами». Более того: Шарль де Голль добился разрешения на «частное», то есть личное посещение могилы И.В. Сталина (где еще не было даже бюста, который установили только в 1970 г.). Там генерал, возложив венок, пробыл в скорбном молчании около 20 минут…

Де Голль в ходе того визита встречался с Л.И. Брежневым, но предпочел не распространяться о своем мнении насчет нового советского руководителя. В то же время он уважительно высказывался о премьер-министре А.Н. Косыгине, считая его «деятелем, который многое хочет изменить к лучшему и стабильному не только в советской экономике, но и в советско-французских отношениях».

Косыгин был главным «переговорщиком» с де Голлем, он подписывал, вместе с Подгорным, все соглашения об экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве СССР с Францией. Но, по имеющимся данным, предложение генерала продлить советско-французский договор 1944 г., переименовав его в договор о дружбе и сотрудничестве, поначалу поддержанное Косыгиным, было впоследствии отклонено брежневским большинством в Политбюро. Хотя оно согласилось на прямую линию связи между Кремлем и Елисейским дворцом.

Но после ввода войск СССР и большинства его восточноевропейских союзников в Чехословакию (август 1968 г.) де Голль сокрушался: «…даже робкие реформы и предложения Дубчека вызвали вторжение. В то же время Москва помогает Вьетнаму и Индокитаю в их борьбе с американским вторжением — как все это можно сочетать?..»

По мнению генерала, даже Сталин не помышлял о вторжении в Югославию при Тито, хотя тот «бросил прямой вызов Сталину и СССР. Вызов более опасный, чем политика Дубчека…». Как полагал де Голль, видимо, в советском руководстве возобладали силы, которые хотят дискредитировать СССР, что, в свою очередь, затруднит и советско-французское сотрудничество.

Увы, последующие десятилетия подтвердили правильность такого прогноза…

Приходится признать, что планы Шарля де Голля по формированию блока стран, отстаивающих свой экономический, идеологический и военно-политический суверенитет, не сбылись. И не в последнюю очередь — вследствие экономико-политической линии хрущевско-брежневского СССР.

«Забытый» участник Тихоокеанской войны

В декабре 2011 г. отмечалось 70-летие начала Второй мировой войны на Тихом океане. Правда, началась она в этом регионе фактически с осени 1940 г., когда японские войска вторглись в Голландскую Индию (нынешняя Индонезия) и, вместе с таиландскими, — во Французский Индокитай. А весной 1942 г. японцы захватили южно-китайский город-порт Гаунчжоувань (с 1947 г. — Чжэньцзян), который принадлежал Франции вплоть до 1946 г.

В западной, советской, российской и вообще зарубежной историографии по сей день утверждается, что в тихоокеанских боевых действиях Японии противостояли исключительно войска США при «символическом» участии вооруженных сил Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и Канады. А вот военного и экономического участия Франции и Голландии в военных действиях на Тихом океане, получается, не было вовсе. А почему же тогда они, Франция с Голландией, оказались в числе стран-победительниц, подписавших 2 сентября 1945 г. Акт о капитуляции Японии?

Правда, Голландия потеряла в итоге, к осени 1962 г., все свои территории в Юго-Восточной Азии: последним из «потерянных» был Западный Ириан (западный регион Папуа — Новой Гвинеи). Именно эту территорию, граничащую с Австралией, голландские войска в 1941–1944 гг. удержали за собой. Тогдашний премьер-министр Голландии Артур Фадден придавал большое значение голландскому военному присутствию в этом регионе и признавал также, что французские военнослужащие приложили немало усилий на юго-востоке Индокитая и юго-западе Тихого океана для отражения японских военных десантов. Такого же мнения придерживались тогда власти Австралии и Новой Зеландии.

Но Франции, можно сказать, повезло еще меньше, чем Голландии. До сих пор ее, обладающую почти половиной южнотихоокеанских островов, под давлением США и их союзников в регионе не допускают в Азиатско-Тихоокеанское экономическое сообщество (АТЭС).

Недавний саммит АТЭС на Гавайях еще раз подтвердил сложившийся статус-кво: в предложенную на данном форуме Соединенными Штатами зону общерегиональной свободной торговли не включены не только Россия, Китай, Монголия и Северная Корея. В нее не попали Франция, а также омываемые Тихим океаном страны Центральной Америки, Эквадор…

Между тем французские тихоокеанские территории стали одним из основных военных плацдармов и, параллельно, экономической базой военных действий США, Канады, Австралии и Новой Зеландии против Японии на Тихом океане в 1941–1945 гг. И, по многим экспертным данным, если бы Япония захватила эти французские территории, у нее появился бы куда больший соблазн вторгнуться в СССР или в Австралию.

Но если, например, Голландия была включена в объединенное тихоокеанское командование союзников (ABDA) наряду с США, Великобританией и Австралией, то Францию, а также Канаду и Новую Зеландию не ввели в эту структуру.

Тактика вытеснения Франции из данного региона применялась американцами еще во время той же Тихоокеанской войны. Так, Рузвельт на Каирской конференции (проведенной 22–26 ноября 1943 г., с участием Черчилля и Чан Кайши) отмечал, что «Франция… не получит права после войны вернуться в Индокитай… Франция не сможет восстановить своих прежних сил в регионе». Причем американские аппетиты во французском вопросе не ограничивались Тихим океаном: на том же форуме Рузвельт выступил и за то, что «Дакар, столица Французской Западной Африки, — ближайшая к Западному полушарию континентальная точка Африки — должен перейти под американскую опеку». Более того: в тогдашние планы США, как было заявлено Рузвельтом, «…входит лишение Франции прав на Марокко». Однако это не мешало американцам использовать военные базы и экономические ресурсы Тихоокеанской Франции (см., например: Сулицкая Т.И. Китай и Франция (1949–1981 гг.). М.: Наука, 1983).

Властями США предпринимались также попытки, воспользовавшись пребыванием американских войск в тот период почти на всех французских островах Тихого океана, ввести там американскую администрацию. Что вызвало резкий протест со стороны генерала де Голля, поддержанного представителями Голландии в упомянутом региональном командовании (АBDA). К сдержанности в этом вопросе призывало американцев и правительство Новой Зеландии.

Еще в июле 1941 г. де Голль объявил капитана 1-го ранга (впоследствии адмирала) Тьерри д’Аржалье Верховным комиссаром французских владений на Тихом океане. И американцы вынуждены были, особенно после 7 декабря 1941 г., искать возможные пути сотрудничества с де Голлем в вопросах использования баз и ресурсов тихоокеанских владений Франции. Напомним, что в 1940 г. французы выдвинули единственное условие своего сотрудничества с союзниками: уважение суверенитета Франции и полномочий деголлевской «Свободной Франции». Но только 28 февраля 1942 г. американский консул в Нумеа (столица французской Новой Каледонии — по сей день самой крупной территории Парижа на Тихом океане) выступил с декларацией о признании Соединенными Штатами власти «Свободной Франции» в Океании. Это было продублировано в заявлении госдепартамента США 1 марта того же года.