Клим Дегтярев - Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов Страница 19

Ряд диверсий был совершен и на автомагистралях Польши.

Минируя шоссе, подрывник И. Савченко увидел, что к месту закладки мины приближается большая машина с эсэсовцами, и подорвал ее вместе с собой.

Рота отряда совершила смелый налет на вражеский военный городок в Яблоньке. Взвод Секачева захватил мост и открыл огонь по казармам. С тыла его поддерживал взвод Меняшкина. Захватив трофеи, бойцы, не понеся потерь, ушли в горы.

Вскоре бойцы Ивана Золотаря разгромили жандармский гарнизон в поселке Засадня и захватили склад продовольствия в местечке Лонско.

Успешным был и осуществленный 16 октября 1944 года совместно с поляками налет на немецкий гарнизон в селе Гарклева.

Немцы ответили новой карательной экспедицией, имевшей целью захват «партизанской столицы» Охотницы. Партизаны временно отошли. Немцы захватили в плен жителей деревни и сообщили об уничтожении отряда. Но через несколько дней отряд вернулся в Охотницы, освободив всех заложников.[187]

Неизвестный герой

О младшем лейтенанте госбезопасности Владимире Андреевиче Рудаке, чье имя уже не раз встречалось на страницах этой главы, известно очень мало. Хотя разработанный им план разведывательно-диверсионный деятельности партизанского соединения «дяди Коли» продолжал исполняться даже после гибели этого человека. И дело не только в том, что в одной из радиограмм, присланных из Центра, говорилось: «Разведывательная работа должна и впредь вестись по плану Вовы[188] (оперативный псевдоним Владимира Рудака. — Прим. авт.)», но и в том, что чекист придумал и реализовал серию элегантных оперативных комбинаций. Об отправке за линию фронта высокопоставленного офицера мы уже рассказали выше.

А ведь еще на Большую землю был отправлен один из известнейших советских востоковедов и историков религии — академик АН БССР Николай Михайлович Никольский вместе со своей богатейшей научной библиотекой. Так получилось, что он не успел эвакуироваться летом 1941 года. Пришлось за ним присылать самолет.

Этот ученый принимал посильное участие в охоте на Вильгельма Кубе. В начале зимы 1943 года профессора Минского государственного университета вызвали к Вильгельму Кубе. Ему предложили стать ректором нового учебного заведения. Преподаватель отказался. При разговоре присутствовал некий переводчик Семашко (с ним профессор был знаком еще с довоенных времен). Когда ученый возвращался домой, то встретил своего аспиранта Леона Михайловича Зубковича, который трудился сторожем в «родном» учебном заведении. Прошло несколько дней, и аспирант организовал встречу своего научного руководителя с Владимиром Рудаком. А спустя какой-то период времени академик «завербовал» переводчика из канцелярии Вильгельма Кубе.[189] Сложно сказать, какую роль он сыграл в подготовке самого покушения, но в качестве советского агента он работал добросовестно.

Стоит несколько слов сказать и о самом Владимире Рудаке. Окончил Ленинградский технологический институт. Перед войной он трудился в центральном аппарате НКВД, в конце 1941 года был эвакуирован вместе с коллегами в Куйбышев, затем вернулся в столицу. Весной 1942 года вместе с Петром Лопатиным был отправлен за линию фронта.[190]

Судьба чекиста сложилась трагически. Он ушел в одиночку на встречу с одним из агентов и исчез. В районе их места встречи на шоссе партизаны слышали выстрелы, потом они обыскали это место, но ничего не нашли. Вместе с разведчиком исчез и подпольщик, с кем он встречался. Петр Лопатин очень сильно переживал гибель своего подчиненного. Он подготовил в Москву представление на присвоение погибшему звания Герой Советского Союза.

В Москве отказали на том лишь основании, что нет тела и, значит, человек числится пропавшим без вести…

Часы остановились в полночь

Осенним утром 1943 года мир облетела короткая весть:

«Женева, 22 сентября. ТАСС. В Берлине официально объявлено о том, что в Минске прошлой ночью убит ставленник Гитлера — генеральный комиссар Белоруссии Вильгельм фон Кубе, как известно, снискавший себе своими кровавыми расправами над белорусским населением и своими грабежами мрачную славу одного из самых жестоких гитлеровских палачей».

На следующий день в «Красной звезде» появилась статья Ильи Эренбурга, в которой перечислялись преступления наместника фюрера. Статья заканчивалась так:

«Он думал прожить в этой сказочной стране еще много, много лет. Но белорусы думали иначе. Берлин кричит: «Кто убил господина генерального комиссара?» Его убил народ, и вся наша Родина прославляет неизвестного мстителя».[191]

История охоты на Вильгельма Кубе — тема для отдельной книги. И дело не только в том, что среди тех, за кем целенаправленно охотились «ликвидаторы» с Лубянки и из военной разведки, особое место занимал назначенный в июле 1941 года генеральным комиссаром Белоруссии Вильгельм Кубе,[192] но и количеству легенд, родившихся после этого покушения.

В создании героического эпоса участвовали все, начиная от исполнителей (например, Елена Мазаник написала книгу мемуаров «Возмездие») и заканчивая советскими кинематографистами, которые в 1958 году сняли картину «Часы остановились в полночь». Вот как звучит аннотация к этой ленте:

«В основе фильма подлинные события, происходившие в оккупированном Минске, когда советские партизаны под руководством учительницы Ганны Черной узнали планы немецкого командования. Благодаря тонкой игре еще неопытной разведчицы Марины Казанич партизаны взяли в плен и, выполняя волю народа, казнили наместника Гитлера, гаулейтера Вильгельма фон Кауница, снискавшего печальную известность своими злодеяниями».[193]

А теперь об уничтожении этого палача и о роли в этой акции Ивана Золотаря и Петра Лопатина. Официально признано, что приказ уничтожить этого фашистского чиновника получили все партизанские соединения, которые базировались в окрестностях Минска. Например, из Москвы в спецотряд «дяди Димы», которым командовал Давид Кеймах, прилетел майор Николай Федоров с приказом организовать «ликвидацию» Вильгельма Кубе.[194] Именно этого офицера советские власти признали одним из основных участников покушения и наградили вместе с исполнителями. В другие отряды чекистов и военных разведчиков прибыли «боевики». Одновременно активизировали свою деятельность и подпольщики в самом Минске. Началось неофициальное соревнование между командирами различных групп.

Группа городских подпольщиков, которой руководила Мария Осипова, планировала устроить автомобильную аварию — врезаться на грузовике в машину Вильгельма Кубе. Несколько дней патриоты ездили по городу, а потом отказались от этой идеи.[195] Затем была идея отравить немца. У партизан был опыт проведения подобных акций. От этой идеи отказались по двум причинам: вместе с объектом покушения могли пострадать случайные люди[196] и технически реализовать это было сложно (отдельные авторы утверждают, что пробу с приготовленной пищи снимал кто-то из обслуживающего персонала).

Группа «Градова» (Станислава Ваупшасова) — еще один спецотряд Четвертого управления НКВД-НКГБ, который базировался в районе, расположенном южнее столицы Белоруссии, проникла на окраину города и несколько суток провела на шоссе Минск — Лошица. По этой трассе объект охоты ездил в свою загородную резиденцию. Через несколько дней засаду пришлось снять.[197]

В феврале 1943 года чекисты из спецгруппы «Сокол» (командир Кирилл Орловский) разработали план операции под кодовым названием «Кабанья голова».

Основная цель — ликвидация Вильгельма Кубе и руководителя окружной фашистской администрации — комиссара города Барановичи группенфюрера Фридриха Фенса во время охоты на кабанов.[198] В результате проведенной 16 февраля 1943 года акции Фридрих Фене, гебитскомиссар Барановического округа группенфюрер СС Фридрих Штюр, восемь эсэсовских офицеров, два коменданта полиции и группа охранников погибли. Несколько уцелевших эсэсовцев, бежавших с места засады, позже были расстреляны гитлеровцами за трусость.[199] А самого Вильгельма Кубе на охоте не было.

Очередная акция была проведена 22 июня 1943 года. В тот день в Минском драмтеатре фашисты планировали провести торжественное собрание в честь годовщины начала войны против СССР. Подпольщикам удалось пронести в здание бомбу. Однако Вильгельм Кубе сумел покинуть театр раньше, чем прогремел взрыв. В результате погибли десятки людей, в т. ч. и те, кто не имел никакого отношения к оккупационной администрации.[200] По всей видимости, речь идет о техническим персонале (гардеробщицы, уборщицы и т. п.) и, возможно, артистах, которые в тот момент находились в здании театра.

Еще одно покушение было предотвращено летом 1943 года. По непонятной причине ни одна из партизанских групп не признала свое «авторство». Подпольщик, действовавший под «прикрытием» офицера немецкой армии, поселился в одной из гостиниц города. Регулярно он прогуливался около резиденции Вильгельма Кубе. Во время одного из рандеву охрана решила проверить у него документы. Бумаги оказались в порядке, а вот форма… Он носил ремень, а не подтяжки, как это было принято среди офицеров Вермахта. Его попытались задержать. В перестрелке патриот погиб.[201]