Олег Смыслов - Окопная правда войны. 1941–1945 гг. Страница 2

Голиков небрежно бросил «мобзаписку» в сейф и сухо отрезал:

– Можете идти. Вы свободны!

Как и сам Сталин, генерал-лейтенант считал, что главные силы Германии находились во Франции для нанесения решающего удара по Англии. Усиленная бомбардировка Лондона и подготовка к форсированию Ла-Манша служила прямым доказательством этого плана.

Сотрудники же Разведупра были убеждены в особой форме дезинформации Гитлера.

Спустя время станет известно, что операция против Англии под названием «Морской лев» была не чем иным, как отлично спланированной и проведенной дезинформацией.

Как же разоблачили ее подчиненные Голикова?

В. Новобранец с удовольствием рассказывал об этом после войны:

«Дело в том, что у немцев не хватало десантных перевозочных средств, и фактически операция не могла быть осуществлена. После Дюнкерка в Англию возвратилась 300-тысячная армия. На ее базе англичане сформировали окало 40 дивизий, из них 5 танковых; была построена мощная береговая оборона. Чтобы преодолеть сопротивление английской армии, нужно было перебросить не менее 60 немецких дивизий, из них 8-Ютанковых. Для этого требовалось много десантных средств. Я уже не помню цифру, полученную при наших расчетах, но, по подсчетам самих немцев, для переброски в первом эшелоне 30 дивизий требовалось 145 пароходов, 1800 барж, 400 буксиров, 900 катеров, 100 парусных судов, не считая флота для прикрытия и поддержки операции. Таких судов у немцев не было.

Поэтому Гитлер никогда и не помышлял о вторжении на Британские острова. У него были другие планы: склонить Англию к миру – отсюда и миссия Гесса, – и напасть на Советский Союз.

20 марта 1941 г. на стол вождя легла очередная докладная записка Ф.И. Голикова.

В “Высказываниях и вариантах возможных боевых действий германской армии против СССР” подчеркивалось: “За последнее время английские, американские и другие источники говорят о готовящемся якобы нападении Германии на Советский Союз…

Из наиболее вероятных вариантов действий, намеченных против СССР, заслуживают внимания следующие:

…Вариант № 3, по данным нашего агентурного источника на февраль 1941 года: “Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда;

2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рунштедта – в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба – в направлении Киева. Начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая”.

По сообщению нашего военного атташе от 14 марта из Румынии, упорно рассматриваются слухи о том, что Германия изменила свой оперативный стратегический план войны. В разговоре с нашим источником немецкий майор заявил: “Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на Восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть, тогда будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой”.

Полковник Риошану, бывший товарищ министра в Румынии, в личной беседе с нашим источником сказал, что Главный штаб румынской армии вместе с немцами занят сейчас разработкой плана войны с СССР, начало которой следует ожидать через три месяца. Немцы опасаются выступления СССР в тот момент, когда они пойдут в Турцию.

Желая предупредить опасность со стороны СССР, немцы хотят проявить инициативу и первыми нанести удар, захватить наиболее важные экономические районы СССР, и прежде всего Украину.

По сообщению нашего военного атташе из Берлина, по данным вполне авторитетного источника, начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года.

Вывод:

1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки…»

Двадцать лет спустя после войны профессор В.А. Анфилов случайно встретился с маршалом Голиковым в Архиве Министерства обороны СССР в Подольске.

– Помните ли вы свою докладную записку Сталину от 20 марта 1941 г.? – спросил он бывшего начальника Разведупра.

– Как же, хорошо помню, – без тени смущения ответит маршал. – Ведь в ней были изложены факты, которые потом подтвердились.

– Вот именно. А как Сталин отнесся к ним? – Он их оценил также, как и я.

– Почему вы сделали вывод, который отрицал вероятность осуществления наложенных планов Гитлера? Вы сами верили этим фактам или нет?

– А вы знали Сталина?

– Я видел его на трибуне Мавзолея Ленина, когда стоял в парадных расчетах.

– Ну вот, а я ему подчинялся, докладывал и боялся его. У него сложилось мнение, что пока Германия не закончит войну с Англией, на нас не нападет. Мы, зная его характер, подстраивали свои заключения под его точку зрения…!

Летом 1940 г. начальник Разведуправления НКВД СССР П.М. Фитин вызвал к себе старшего оперуполномоченного младшего лейтенанта ГБ 3. Рыбкину. Когда она зашла, Павел Михайлович поднялся из-за обширного письменного стола и вышел навстречу. Пожав руку, он пригласил Зою Ивановну присесть, указав ей отведенное место. Сам же сел напротив. Подчеркнутая вежливость подсказывала женщине серьезность предстоящего разговора. Она не ошиблась, Фитин сразу же перешел к делу:

– Мы задержали матерого разведчика абвера, некоего Нелидова Александра Сергеевича. 47 лет, бывшего офицера армии Деникина. Находясь в эмиграции в Германии, его завербовала немецкая разведка, а с приходом к власти Гитлера он стал агентом абвера. Участвовал в ряде военных игр генерального штаба совместно с разведкой. В 1939 г. сам Канарис направил его в Чехословакию, а потом в Польшу. В Варшаве его разоблачили и арестовали. Содержали во Львовской тюрьме. С нашим приходом в Западную Украину Нелидова выпустили, но потом разоблачили и отправили в Москву как разведчика Германии. Вам поручается лично заняться Нелидовым и получить от него полную информацию по Германии.

Зоя Ивановна Рыбкина подготовила план работы с Нелидовым. Его ежедневно приводили к ней в кабинет. Невзрачный человек около пятидесяти лет с проседью в аккуратно подстриженных волосах вел себя по-лакейски. «Да-с», «никак нет-с», «слушаюсь», «как прикажите, гражданин начальник», – все эти отжившие слова резали слух молодой женщине. Однако впоследствии ей удалось отучить его от привычки прибавлять к какому слову букву «с» и многого другого. А самое главное, вытащив Нелидова из состояния скованности и растерянности, ей удалось расположить его к себе, успокоить и заставить работать с полной отдачей.

Каждый день (с утра до 6 вечера и после трехчасового перерыва до 2–4 часов утра) Александр Сергеевич готовил свой материал в виде начерченных карт-схем, показав не только глубокие знания в оперативном искусстве, но и отличную память на цифры.

Как-то Рыбкина обратила внимание на изображенные на этих схемах синие стрелы, направленные на границу Белоруссии.

– Что это у вас такое Александр Сергеевич? – поинтересовалась она.

– В одной из последних военных игр, Зоя Ивановна, Минск предполагалось занять на пятый день после начала немецкого наступления, – объяснил Нелидов.

– Как это на пятые сутки? – рассмеялась Рыбкина. Сначала Нелидов смутился, а потом стал в буквальном смысле клясться, что именно так рассчитано в штабе Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии. Когда это передали Фитину, тот не выдержал:

– Ну и заливает же этот подонок. На пятый день и уже Минск!

Следующим с картами-схемами, начерченными Нелидовым, ознакомился начальник Разведуправления РККА Голиков. Сначала он задумчиво разглядывал материалы, а потом вдруг начал иронизировать:

– Итак, они решили врезаться клиньями. И, подумайте, на пятый день намерены забрать Минск. Ай да Кейтель, силен. Силен!

Когда он начал свертывать в трубку карты, лишь добавил:

– Это весьма и весьма интересно!

Кроме тревожной информации от разведок Красной Армии и НКВД, к Сталину поступала подобная информация и по линии Наркомата иностранных дел. Советские полпреды постоянно, в течение 1940-го и первой половине 1941 г. слали депеши с сообщениями о надвигавшейся на страну угрозе.

В 1940 г. первые тревожные сведения начали поступать в НКИД из Советского полпредства в Германии. Так в апреле оттуда информировали о наличии в Германии значительного количества антисоветской литературы.

В декабре 1940 г. на имя полпреда СССР в Германии В.Г. Деканозова поступило анонимное письмо на немецком языке. Неизвестный автор предупреждал о намерении Гитлера «будущей весной напасть на СССР». Среди его доказательств были и такие: