Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко Страница 2

Попытаемся представить себе такую ситуацию. В.И. Ленин после победы в революции, устав от внутрипартийной борьбы с Троцким и другими оппортунистами и уклонистами, «с бухты-барахты» предложил бы Черчиллю: «Приходите владеть нами!» Согласитесь, выглядит как стопроцентная паранойя, а наши далекие предки, надо думать, все же ею не страдали, коли сумели построить самое большое государство на планете.

Но сентиментальный масон Карамзин, получивший образование в Швейцарии, с восторгом комментирует этот акт беспримерного национального мазохизма: «Слова простые, краткие и сильные. Братья именем Рюрик, Синеус и Трувор… согласились принять власть над людьми, которые умели сражаться за вольность, но не умели ею воспользоваться». Убежденный западник, масон Карамзин, получивший заказ на написание российской истории от такого же, как он сам, масона, Александра Первого, естественно, не мог выйти за рамки немецкой версии русской истории. Дикие славянские варвары, не способные к самостоятельной организации, должны были с благодарностью принять государственность из рук «цивилизованных» скандинавских разбойников, и никак иначе!

И вот с этой, с позволения сказать, ахинеи, и вросла в плоть российской исторической науки бледная спирохета норманнской теории русской государственности, с которой пытался бороться в Академии наук еще Михаил Васильевич Ломоносов и даже прибегал в спорах с немцами-академиками Шлёцером, Миллером и Байером к рукоприкладству. Однажды он сломал Миллеру нос, но полной победы одержать не смог ввиду численного превосходства противника. Михаила Васильевича особенно взбесило то, что немцы считали имена русских князей происходящими от шведско-скандинавских, например, Владимир – от Вольдемара, Святослав – от Свенельда и т. д., хотя любому русскому человеку понятно, что Владимир – «владеющий миром», а Святослав – «славящий свет». А вот кто такие Вольдемар и Свенельд, немцы объяснить не потрудились.

В итоге же в понимании Карамзина устоялось мнение, что русское государство основали варяги-скандинавы. Почему скандинавы? А так сказано у Нестора, а летописи у великих историков сомнению не подлежат. И напрасно, ибо в некоторых летописях можно прочитать о таких чудесах, что уши мгновенно завянут и превратятся в сухофрукты.

Вот, например, «Сказание об Индейском царстве» – послание индийского(!) царя Иоанна(!) к греческому царю Мануилу(!), являющееся якобы памятником древнерусской литературы. Автор этого труда – индийский царь Иоанн (не правда ли, чисто индусское имя!), он же и верховный первосвященник, и поборник христианской веры (это в буддийско-индуистской-то Индии!), под властью которого находятся 3300 царей и в стране которого живут трехногие, четверорукие люди с песьими головами, которые ездят на петухах. А крокодилы в его царстве такие злые, что «если помочатся на дерево, оно тут же сгорает огнем». Расписывает Иоанн и многие другие диковины и чудеса своей земли, и все от начала до конца – вранье несусветное.

Современные историки почему-то считают «Сказание» чем-то вроде прототипа нынешней фантастической литературы, но скажите, кто из тогдашних россиян посчитал бы откровения Иоанна выдумкой и усомнился в правдивости написанного? Наверняка приняли бы за чистую правду, а как же, ученые ведь люди пишут! Подобными веселыми измышлениями, кстати, грешили и Геродот, и позднейшие историки типа итальянского францисканца XIII века Плано Карпини.

Для современных историков совершенно не важно, что, согласно многим археологическим доказательствам, государство в Новгороде Великом существовало под руководством того же Гостомысла задолго до призвания Рюрика, который был вовсе не скандинавом, а славянином-помором с берегов Лабы или Немана. Будущая же киевская великая княгиня Ольга родилась в варяжском селении Выбуты на реке Великой недалеко от Пскова. Да и Рюрик, кстати говоря, был вовсе не таким уж безродным, а приходился Гостомыслу внуком от его средней дочери Умилы и князя бодричей Годислава. Племя бодричей проживало у впадения Одера, Лабы и Вислы в Балтийское море, занималось хлебопашеством и морской торговлей и имело настолько мощную армию, что Карл Великий, захвативший к тому времени всю Европу, не рискнул вторгаться в земли бодричей, а предпочел заключить с ними договор о дружбе. Знал мудрый Гостомысл, с кем родниться! Вот вам и варяги-скандинавы!

Варягами, т. е. воинами-наемниками, были жители Балтийского побережья по эту, славянскую, а не по ту, скандинавскую, сторону моря. Новгородцы и псковичи имели обычай приглашать руководить военными делами князей с дружинами из соседних пределов, как это было с княжением Александра Невского в Новгороде Великом. На таких же началах, надо понимать, был в свое время приглашен и Рюрик, имевший к тому же и наследственные права на княжение.

Кстати, пресловутой «киевской Русью», о которой так распинаются ныне «жовто-блакитные» псевдоисторики, тогда и не пахло (а по совести хочется сказать – не смердело!). Киев возник как торговый центр на Днепре безусловно позже Новгорода и был, по сути, на первых порах его колонией. Хотя летописцы, проживавшие в Киеве, тот же Нестор, потом изобразили ситуацию в совершенно противоположном свете, как того потребовала конкуренция с более богатым и процветавшим Новгородом. В реальности же ни Киева, как крупного торгово-экономического центра, ни собственно Киевской Руси, как самостоятельного государственного образования, в средние века не существовало. Это придумки позднейших историков.

Об этом убедительно повествуют труды русского историка XIX века Степана Гедеонова, о чьих работах российские ученые предпочитают не вспоминать. Ведь приговор Карамзина окончателен и сомнению не подлежит – ущербные русские были неспособны к созданию собственного государства, а милостивая Европа им это государство подарила.

В русской истории достаточно мифов, но самые вредоносные из них – прозападные, унижающие наше самовосприятие. Убедительно пишет об этом историк Алексей Кунгуров, автор книги «Киевской Руси не было». В своей книге он, в частности, отмечает:

«К чему приводит эта прозападная мифологизация исторического сознания, прекрасно видно на примере нашей интеллигенции, наиболее отравленной прозападным дискурсом, – она страдает жутким комплексом неполноценности именно по отношению к „культурному Западу“, старается очиститься от всего русского и истово служить „общечеловеческим ценностям“.

Речь не только об убогой советской интеллигенции, ненавидящей „эту страну“ и фетишизирующей поделки забугорного ширпотреба. По-обезьяньи западничающая отечественная интеллигенция всегда была такой, вспомним хотя бы хрестоматийного Пекарского (П.П. Пекарский – историк-архивист и общественный деятель XIX века. – Прим. авт.), радостно восклицающего „нас разбили“ по поводу поражения русских войск в Крымской войне. К счастью, весь народ невозможно было обратить в интеллигентов, и потому пекарские представляли собой