Олег Черенин - Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы Страница 20

Жихонь, получив последнее сообщение, предложил Тышевской активизировать свою работу по выяснению данных на германских агентов в Польше, находившихся на личной связи у Дитриха. Это позволило бы польской контрразведке путем ликвидации этой части агентуры отвести от Котца упреки в низкой эффективности, сделав начальника точки «козлом отпущения» в глазах его руководства.

— 8 января 1937 года Жихонь в очередном донесении Тышевской получил информацию о германском агенте Эдит Вичорек, которая в своем послании просила Дитриха увеличить ей денежное содержание.

— 25 января 1937 года получены сведения о предполагаемом переводе Котца в Баварию, для чего он вылетел на три дня на самолете в Кёнигсберг.

— 12 февраля 1937 года — информация о состоявшемся в Данциге несколькими днями раньше рабочем совещании руководства Абверштелле «Кёнигсберг», в котором также принял участие неизвестный высокопоставленный офицер разведки из Берлина.

— 23 февраля 1937 года — сведения о командировке Котца в Кёнигсберг. А также информация об увольнении по собственному желанию секретарши АНСТ «Данциг» Пинской.

— 17 марта 1937 года поступило сообщение от Тышевской о выезде руководства данцигского аппарата Абвера в Берлин на подведение итогов работы за прошлый год. Дитрих и Котц считали, что им будут высказаны претензии в недостаточной результативности их работы. Вместо уволенной Пинской в АНСТ секретарем будет работать женщина по фамилии Нахтигаль[90].

В сообщениях, датированных 10, 11, 18 апреля 1937 года, Тышевская сообщила множество известных ей данных о структуре, кадровом составе аппаратов Абвера в Данциге, Эльбинге, Штеттине и Кёнигсберге, характеристики некоторых сотрудников, телефонные номера, которыми пользовался в служебных целях Котц. Особую ценность для Жихоня представляла информация о конспиративной квартире в Данциге сотрудника Абверштелле «Кёнигсберг» Ганса Горачека, имевшего на связи самых результативных польских агентов. В последнем сообщении также содержались данные об удачной вербовке немцами в Гдыне польского инженера по фамилии Рейнманн, контакт с которым был установлен раньше. Тышевская направила Жихоню адрес конспиративной квартиры Котца в районе Нового порта.

25 июня 1937 года по каналу Бруцких было получено очередное донесение Тышевской, в котором сообщалось, что несколько дней подряд Котц не приходил домой на обед, а на службе задерживался до позднего вечера. Когда приходил домой ночью, был в очень возбужденном состоянии. Из его пояснений Тышевской следовало, что нервозность Котца была связана с тем, что германская контрразведка 14 июня арестовала весьма серьезного польского агента в Окружном штабе Люфтваффе в Кёнигсберге. Этим агентом была сотрудница штаба Эрика Беланг, как характеризовал ее Котц, «женщина не слишком скромного поведения в прошлом», вдова, примерно 36 лет от роду.

Кёнигсбергский аппарат гестапо установил, что она была завербована польским офицером разведки в Данциге около полутора лет назад, а знакомство с ним произошло еще раньше, во время кратковременного проживания в польской Гдыне. Пользуясь тем, что ее родственники проживали в Данциге, Эрика Беланг периодически посещала город, где и происходили встречи с сотрудниками польской разведки. О ее высокой ценности для 2-го отдела польского Главного штаба свидетельствовали суммы выплачиваемого денежного вознаграждения за передаваемые материалы. Всего она получила эквивалент нескольким сотням тысяч польских злотых, что по тем временам было поистине огромной суммой. Нервозность же Котца и его руководителей была вызвана тем обстоятельством, что они ожидали упреков от руководства Абверштелле «Кёнигсберг» в неспособности своими действиями противостоять польской разведке в регионе. Особенно их возмущало то, что о ведущихся в отношении Беланг проверочных мероприятиях в Кёнигсберге они не были поставлены в известность[91].

16 июля 1937 года Тышевская сообщила, что, в связи с исчезновением из Данцига Владислава Мамеля, за его женой силами гестапо была организована слежка, а два сотрудника местного полицайпрезидиума, подозреваемых в связях с польской разведкой, были взяты в разработку и позже арестованы. Кроме того, в этом же сообщении Тышевская проинформировала Жихоня о том, что в одном из офисов АНСТ «Данциг», расположенном на Хибнерштрассе, 3, несколько дней подряд находился германский агент, подофицер резерва, работавший на польском военном аэродроме в Торуне. Также сообщалось о командировках сотрудников Абвера в Данциг и прилегающие районы для встреч со своими агентами: Хенке и Горачек — в Сопот, майор Юст, прибывший из Берлина, — в сам Вольный город[92].

21 июля 1937 года получено сообщение о предъявлении упоминавшимся ранее служащим данцигского полицайпрезидиума обвинений в шпионаже в пользу Польши. Дополнительно Тышевская сообщила адреса «почтовых ящиков» Хенке и Горачека в Эльбинге и их служебные псевдонимы.

Сообщение от 14 августа 1937 года заставило Жихоня заметно поволноваться. Тышевская дала наводки на четырех агентов Абверштелле «Кёнигсберг», разведывательные возможности которых там оценивались весьма высоко и, соответственно, степень исходившей от них опасности для поляков была критической. В этом же сообщении содержались дополнительные данные о причинах провала Эрики Беланг, вызванные предательством Владислава Мамеля. В Кёнигсберге по ее делу за халатность в работе по обеспечению режима секретности и бесконтрольное обращение с секретной документацией было арестовано несколько офицеров штаба округа Люфтваффе.

23 и 30 августа 1937 года получены очередные сообщения Тышевской, в которых содержались сведения:

— о вербовке Дитрихом в Данциге двух румынских граждан;

— о реакции немцев на арест в Польше агента — капитана торгового судна Шрайбера, находившегося на личной связи у Котца;

— об аресте 28 августа в Берлине врача и его жены как польских шпионов. Разработчик операции Картельери для этого специально выезжал в германскую столицу. Почти одновременно с этим арестом в Данциге были арестованы еще две семейные пары: железнодорожного чиновника высокого ранга и еще одного гражданского служащего. Все участники этого шпионского дела проходили как связи резидента польской разведки Руткевича, работавшего начальником одной из железнодорожных станций.

В числе других проваленных Тышевской агентурных звеньев Абвера была группа Мартина Энглинга, специализировавшаяся на получении информации по польским военно-воздушным силам. Его субагенты Эккерт, Ягер, Прибе, через свои связи среди польских военнослужащих, смогли наладить поступление информации о состоянии и развитии польских ВВС. Почти одновременно с разоблачением Эрики Беланг последовал арест еще одной женщины — агента польской разведки по фамилии Лубиньская, которая работала секретаршей в одном из штабов германского ВМФ.

Провал очередной агентурной сети немцев в Польше заставил руководство Абвера принимать дополнительные меры к установлению источника утечки сведений. Под подозрение попали все участники разведывательных операций, работавшие и замыкавшиеся на данцигский филиал Абвера. В разработку гестапо попали многие сотрудники разведки, включая бывшего начальника точки Оскара Райле.

В срочном порядке из Кёнигсберга в Данциг был командирован специалист по польской разведке ротмистр резерва Зигфрид Картельери. Примечательно, что он действовал в городе вне связи с аппаратом Абвера, «крышей» которого служил местный полицайпрезидиум.

В результате проводимых германской контрразведкой мероприятий, ей удалось сузить круг подозреваемых и обнаружить две тоненькие ниточки, разматывая которые можно было выйти на польского агента в Абвере. Летом 1937 года от агента германской разведки под псевдонимом «Фрау Зоммер» была получена первая заслуживающая внимания информация. «Фрау Зоммер» в результате своей активной работы на Абвер была захвачена поляками и после состоявшегося следствия и суда, в числе других германских агентов, была обменяна на ротмистра Сосновского. По прибытии в Германию она сообщила, что в ходе следствия она содержалась в одной камере с другой разоблаченной поляками агентессой — «Фрау Фрей», которая и рассказала, что она была арестована в результате предательства близкой знакомой одного из сотрудников Абвера в Данциге. Информация «Фрау Зоммер» была направлена лично адмиралу Канарису, который распорядился провести дополнительное расследование.

Зигфрид Картельери тоже не терял времени зря. Он сумел завербовать одного из сотрудников польской контрразведки, действовавшего с тех пор под псевдонимом «Каминский»[93]. Первые же сведения «Каминского» об осведомленности поляков в проводимой Абвером работе заставили Картельери содрогнуться. Майору Жихоню были известны такие подробности работы Абвера в Польше и Данциге, которые не всегда были известны даже самому ротмистру. Например, во всех подробностях поляки знали о программе предполагавшегося визита адмирала Канариса в Данциг. Поставленная Канарисом задача перед Картельери по поиску польского агента в Абвере также не являлась для них тайной. Последнему стало совершенно ясно, что Абверштелле «Кёнигсберг» на польском направлении своей деятельности понес серьезное поражение. Оценив значимость «Каминского» для Абвера, Картельери распорядился задержать польского разведчика.