Алексей Дживилегов - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III Страница 22

Офицеры Польского конного полка (1801–1802 гг.)

Выше было упомянуто, что в начале царствования делались лишь очень нерешительные и робкие шаги против прусской системы. Изданный Александром приказ 1804 г., касающийся этого предмета, допускал применение телесного наказания, кроме случаев совершения нижними чинами серьезных общих и воинских проступков, также и за такие незначительные нарушения порядка службы, как оплошность в карауле, небрежность хранения амуниции и т. п. К отмене или смягчению, по крайней мере, прусской системы делаются более решительные шаги по вступлении в должность военного министра Барклая-де-Толли. В 1810 г. им издан циркуляр, разосланный всем генералам, в котором он указывает на увеличившуюся болезненность и смертность в войсках, объясняет ее закоренелой привычкой «всю науку, дисциплину и воинский порядок основывать на телесном наказании»; были даже примеры, что офицеры обращались с солдатами «бесчеловечно». В 1811 г. вышел новый устав ротного ученья, отменявший многие бесполезные ружейные приемы и вообще облегчавший муштру солдата. До 1812 г. издавались циркуляры и разъяснения о большем приспособлении пехоты в бою к местности и о рассыпном строе. В этом же году было издано и «Наставление гг. пехотным офицерам в день боя», в котором совершенно категорически предписывается применять стрелковую цепь в бою, пользоваться при действии этой цепи всяким местным прикрытием, но отнюдь не разыскивая его отступлением назад; офицеру, распоряжающемуся в цепи, в виду опасности, ее не смыкать и не отводить к сомкнутой части, а дожидаться поддержки от последней. Вообще же от «наставления» веет новым духом, или же в нем слышна старина Суворовская. В дополнение к ротному учению и составляя его продолжение в его духе и духе «наставления» были изданы в 1816 г. устав батальонного учения и в 1818 г. устав линейного учения частей, больших батальона. Этими уставами была введена стрелковая рассыпная цепь, в состав которой входили гренадеры и «стрелки», лучшие по нравственным качествам люди части, и застрельщики, выбранные из всего батальона за способность к меткой стрельбе и расторопность.

А. П. Тормасов (Доу) Ф. Ф. Винцингероде (Доу)

Решительный же поворот против прусской системы наступил только тогда, когда император, уступая общественному мнению и желанию армии поставить во главе ее «остального из стаи славной екатерининских орлов» — Кутузова, когда Неверовский со своей дивизией рекрут отражал под Красным атаки отборной кавалерии Мюрата, сибирские новобранцы под Смоленском своими импровизированными контратаками задерживали французскую пехоту, ополченцы под Бородином дрались наравне с обученными старыми солдатами, Платов там же со своей «иррегулярной» кавалерией производил переполох в тылу французской армии, Давыдов, Фигнер, Сеславин доводили до отчаяния своими несогласными ни с какой стратегией партизанскими действиями опытных маршалов, — словом, тогда, когда войско перестало быть делом императора и его генералов, а стало делом народным, только тогда прусская система вся целиком заняла приличное для нее место, т. е. была выкинута за борт жизни русской армии. Но — увы! — слишком не надолго. Героев войны, всех военных людей, носивших в себе искру Божию, желавших дальнейшего развития военного дела, которому они были преданы, ждало горькое разочарование, которое принесла с собой реакция, наступившая с 1815 г.

Помимо тех тягостей, которые несло население России во время постепенного количественного роста армии и войн поставкой рекрутов, войны, вполне естественно, колоссальной тяжестью надавили и на все экономическое положение страны. Военный бюджет, выражавшийся в начале царствования цифрой в 26 миллионов рублей из 82 общего государственного расхода, возрос в 1814 году до 70 миллионов из 114 млн. В среднем на душу населения приходилось военного расхода 4 рубля. Цифра, несомненно, огромная, если принять во внимание, что в настоящее время на душу приходится около 1 р. 30 к., а в то время покупательная сила рубля была почти вчетверо выше настоящей. Отчасти такое отягощение военными расходами вызывалось сравнительно высокими окладами офицерского жалования: так, напр., жалование армейскому прапорщику полагалось в 450 руб., т. е. в 1.800 руб. по теперешней ценности рубля. В мирное время в провиантском продовольствии войск во время пребывания его в пределах государства затруднений не встречалось в виду земледельческого характера страны, и войско получало достаточное довольствие, за исключением, конечно, случаев (которых зарегистрировано достаточное количество, несмотря на негласность этого дела) злоупотреблений со стороны провиантского департамента и непосредственных воинских начальников. Зато в обмундировании и вооружении войск встречались большие затруднения. Суконные фабрики были обложены особой повинностью в пользу армии. Они обязаны были поставлять по определенной таксе известное количество солдатского сукна. Сукна, вырабатываемого русскими фабрикантами, не хватало, оно выписывалось из Англии. С установлением с 1808 года континентальной системы и невозможности получать сукна из Англии, повинность русских фабрик была настолько увеличена, что многие из них вынуждены были прекратить совсем производство. В 1812 г. было разрешено шить войскам обмундирование из домашнего крестьянского сукна. Предметы вооружения вырабатывались на казенных ружейных заводах Тульском и Сестрорецком, порох — на Шостенском и других частных и казенных заводах. Этих предметов вырабатывалось тоже недостаточное количество, так что ружей своего производства не хватало не только на милицию, но и на регулярные войска, каковая недостача была пополняема тоже выпиской из Англии. Впрочем, в течение царствования Александра I расширением заводов была достигнута достаточная выработка оружия и пороха в пределах государства. Кроме повинности рекрутской и денежной, население несло повинность поставкой на войско подвод и лошадей. Во время Отечественной и заграничных войн было забрано в виду полного отсутствия войскового обоза сначала 3.000 повозок, потом еще 6.000. От населения западных и малороссийских губерний по военно-конской повинности было взято по одной лошади от рекрутского пятисотенного участка, для нужд обоза и артиллерийских парков. В 1813 г. в войске стал чувствоваться сильный недостаток в кавалерийских лошадях, закупаемых в обыкновенное время ремонтерами по вольной цене. Поэтому было разрешено населению Подольской и Волынской губерний вместо рекрут представлять в казну верховых лошадей: взамен каждого рекрута 3 кирасирских или 4 драгунских или 5 уланских. Эта мера дала войску 13.000 лошадей. Если мы примем во внимание цену рекрутской квитанции, которая принималась в казну, колеблясь в цене, за 350 рублей, или около того, и покупную силу рубля, то выйдет, что цена на ремонтную лошадь была довольно высока.

Солдаты Павловского Гренад. полка (1802–1803 гг.)

Обеспечение больных и раненых не было поставлено в царствование Александра I на надлежащую высоту. В начале царствования медицинский персонал, обслуживавший войско, находился в ведении Военного Министерства и Внутреннего одновременно. Изъятием военно-медицинского персонала из ведения Министерства Внутренних Дел и расширением штатов было достигнуто достаточное, по тогдашним понятиям, обеспечение войска медицинской помощью для мирного, по крайней мере, времени. В военное же время медицинская часть была организована очень не полно. Все современники свидетельствуют о страшном переполнении лазаретов и госпиталей. Сам государь неоднократно указывал в приказах на переполнение госпиталей, неоказание в них достаточной медицинской помощи, возвращение в строй людей непоправившихся и полубольных. Конечно, эти приказы не могли приносить большой пользы на деле, лечебные заведения оставались переполненными, так как их было мало и многие раненые, если не умирали на самом поле битвы, были предоставлены случайностям частной благотворительности. В одном Бородинском бою выбыло из строя 42½ тысячи человек; во время преследования Наполеона от Тарутина до границы, Кутузов потерял 48 тысяч человек убитыми, ранеными и больными. Из этих цифр видно, каких средств требовало бы обеспечение войска полной медицинской помощью, и мы нисколько не преувеличим, если скажем, что число погибших от недостатка медицинской помощи должно исчисляться многими десятками тысяч.

По окончании заграничных войн государем, под его личным председательством, был учрежден комитет по оказании помощи увечным и раненым воинам. Но так как это учреждение было новое, то оно не успело развить своей деятельности настолько, насколько того желал государь. Деятельность его коснулась, главным образом, помощи увечным и раненым офицерам. Для облегчения же участи искалеченных на войне нижних чинов сделано почти ничего не было.