Антон Первушин - Атомный проект. История сверхоружия Страница 23

16 ноября 1943 года авиация противника, воспользовавшись тем, что на заводе «Норск гидро» больше не выпускают опасный аммиак, подвергла ожесточенной бомбардировке окрестности Рьюкана. Бомбардировка длилась ровно тридцать три минуты. За это время сто сорок «Летающих крепостей» сбросили на гидроэлектростанцию свой груз, а еще полтора десятка бомбардировщиков нанесли удар по Рьюкану. Дымовые генераторы, которые установили вокруг станции сразу же после диверсии, дали нужный эффект: бомбометание оказалось неприцельным и рассеянным, и лишь очень немногие бомбы попали в жизненно важные установки. Погибли двадцать два норвежца, один из них был убит «заблудившейся» бомбой в лесу. Три бомбы угодили в трубопровод станции, две – в водяные затворы наверху, но автоматические задвижки сработали и предотвратили катастрофическое наводнение. В подвесной мост было прямое попадание, но на станцию упало всего четыре бомбы, а в здание электролизного завода – две. Сам завод тяжелой воды, размещенный в цокольном этаже здания, вовсе не пострадал. Тем не менее бомбардировка достигла цели: завод не мог работать без электроэнергии. Осмотрев его после бомбежки, эксперты сообщили в Берлин, что нужно оставить всякую надежду восстановить производство тяжелой воды. Надо было переносить завод в другое, более безопасное место.

К тому времени концерн «ИГ Фарбениндустри» построил на заводах в Лёйне небольшую опытную установку для производства тяжелой воды под условным названием «Сталинский орган», действующую по методу двойного температурного обмена, разработанному Паулем Хартеком. Однако стоимость полного завода подобного типа была неприемлемой: его строительство обошлось бы в 24,8 миллиона рейхсмарок и потребовало бы 10 800 тонн обычной стали, 600 тонн специальных сплавов и несколько сот тонн никеля. Для работы завода пришлось бы ежечасно сжигать 50 тонн бурого угля. Абрахам Эзау побоялся рекомендовать столь дорогостоящий проект вышестоящему начальству.

Тем временем в судьбу атомного проекта неумолимо вмешалась война. Доктор Эрих Багге уже готовился разделять изотопы урана с помощью своего «шлюза», когда после очередной бомбардировки Берлина были уничтожены и сама экспериментальная установка, и все ее чертежи.

Следующим пострадавшим стал Курт Дибнер. Он готовил новый эксперимент, пытаясь оценить размеры атомной «самодействующей машины», когда его враг и начальник Абрахам Эзау написал Герингу следующее: «Планировалось увеличить размеры установки, но ввиду того, что производство тяжелой воды теперь прекратилось, проводить опыт согласно предусмотренному плану нельзя». Больше того, все запасы тяжелой воды у Дибнера изъяли и передали их Гейзенбергу, выбравшему для своего грандиозного опыта самую непригодную схему размещения урана.

Однако и начало эксперимента Гейзенберга тоже откладывалось. Фирма «Дегусса» никак не могла изготовить нужное количество урановых пластин. А потом случилась катастрофа. Франкфурт бомбили всю ночь, и наутро заводские цеха «Дегусса» лежали в руинах. Ни о каком производстве урана там не могло идти речи.

В конце 1943 года профессор Абрахам Эзау, год назад возглавивший довольно успешный проект, был отправлен в отставку. Работы над проектом застопорились. Недоставало сырья, проверенных технологий, сплоченности ученых. Дефицитные ресурсы раздавались по чину и рангу, а не по значимости эксперимента.

2 декабря Герман Геринг подписал указ, назначив с 1 января нового года руководителем всей немецкой ядерной программы мюнхенского профессора Вальтера Герлаха, который еще недавно возглавлял разработку… торпедных взрывателей. Впрочем, среди несомненных плюсов профессора, столь далекого от урановой темы, были его авторитет, ровные отношения с Вернером Гейзенбергом и Отто Ганом, трезвый циничный ум и приверженность идеалам «чистой науки». Уязвленного Эзау рейхсмаршал перебросил на исследования в области высоких радиочастот.

На Вальтера Герлаха немедленно обрушился вал неразрешимых проблем. Он совершал бесконечные поездки из Берлина в Мюнхен и обратно. Проводил совещания с Хартеком, Эзау, Дибнером и Шуманом. Посетил завод «ИГ Фарбениндустри» в Лёйне. Там, в феврале 1944 года, Герлах простудился и заболел. Однако и в таком состоянии исправно ходил на службу, ночи напролет просиживая у себя в кабинете под завывание сирен. В Мюнхене же он жил в квартире, где были выбиты оконные стекла и отсутствовало центральное отопление.

В ночь на 15 февраля произошел очередной воздушный налет на Берлин. Герлах в своем дневнике назвал его «катастрофическим». Бомба угодила точно в здание Химического института, где Отто Ган и его коллеги исследовали продукты расщепления урана. После этого институт перевели в Тайльфинген, местечко на юге Германии, поблизости от Хехингена, где уже находилась большая часть Физического института.

Последний удар

Местом подлинной катастрофы опять стала Норвегия. К концу января 1944 года там полностью подготовили к перевозке в Германию остатки тяжелой воды. Из электролизеров завода «Норск гидро» слили остатки – всего 14 тонн жидкости с концентрацией тяжелой воды от 1,1 до 97,6 %. Жидкость распределили в 39 барабанов. Для охраны транспорта в Рьюкан выслали специальную воинскую команду, а в Берлине Курт Дибнер, который теперь стал заместителем Герлаха, поручил своему помощнику выехать в Норвегию в качестве личного представителя и сопровождать тяжелую воду на всем пути.

Подготовка к вывозу тяжелой воды не ускользнула от внимания агентов английской разведки. В конце первой недели февраля Эйнар Скиннарланд радировал, что отправка состоится в ближайшие дни, поэтому подпольная организация Сопротивления должна получить соответствующие инструкции, если от нее требуются какие-либо действия. Английские власти отреагировали на сообщение с лихорадочной поспешностью. Военный кабинет приказал штабу специальных операций сделать все возможное для уничтожения тяжелой воды. Приказ был передан агенту Кнуту Хаукелиду.

Тот ясно представлял себе, насколько успех операции зависит от точности и подробности информации. Ночью он явился в Рьюкан и пошел к тому, кто мог дать самую лучшую информацию, – к главному инженеру Альфу Ларсену. Агент рассказал Ларсену о своей задаче, и они вместе продумали все варианты уничтожения воды. Единственно возможным казалось уничтожение транспорта – но оно должно было повлечь за собой репрессии против населения. Хаукелид обратился к Скиннарланду, чтобы тот снова запросил Лондон, действительно ли уничтожение тяжелой воды настолько необходимо. Ответ из Лондона пришел в тот же день: тяжелую воду следует уничтожить любой ценой.

И вновь Хаукелид пошел к Ларсену, чтобы обсудить план диверсии. Сначала возникла мысль взорвать расположенный у полотна железной дороги склад динамита как раз в тот момент, когда мимо него пройдет состав с тяжелой водой. Однако этот план имел явные недостатки. Подвесной мост через ущелье был разрушен бомбардировкой, и норвежских рабочих теперь доставляли на станцию по железной дороге: вагоны с тяжелой водой немцы обязательно прицепят к пассажирскому составу. Взрыв динамитного склада привел бы к гибели многих людей, но в то же время не гарантировал полного уничтожения тяжелой воды.

Опасаясь «непредвиденных обстоятельств», немцы не собирались транспортировать тяжелую воду через Норвегию по дорогам. Было решено доставить барабаны в вагонах на железнодорожный паром, который через озеро Тинсьё переправит их в Тинносет. Оттуда тяжелая вода по железной дороге через Нотодден должна быть перевезена в Герёйю, где будет ждать корабль, направляющийся в Гамбург. Избранный немцами маршрут натолкнул норвежцев на новый план: напасть на железнодорожные вагоны где-нибудь на последнем участке пути. Но и он страдал теми же недостатками, что и первый. Кто-то предложил попросить англичан устроить нападение на корабль во время плавания в Германию. А это предложение, в свою очередь, сразу же подсказало еще один план – уничтожить тяжелую воду, когда ее станут переправлять через озеро Тинсьё. Глубина в нем большая, и, если потопить паром в удачном месте, груз никогда не удастся поднять на поверхность.

Альф Ларсен решил участвовать в деле при условии, что ему помогут бежать из Норвегии. Хаукелид обещал устроить побег сразу же после диверсии. Последний план и был принят к исполнению.

Чтобы потопить паром наверняка, следовало приобрести электрические детонаторы. Кнут Хаукелид нанес ночной визит в лавку скобяных изделий в Рьюкане, но вызвал подозрения у хозяина. Через посредника Хаукелид все же приобрел пару дюжин детонаторов и передал хозяину скобяной лавки совет уехать и не показываться в Рьюкане, пока здесь снова не наступит спокойствие.

Взрывчатка в виде толстых коротких шашек была сброшена подполью штабом специальных операций прошедшей осенью, и у Хаукелида ее было более чем достаточно. Теперь ему следовало так рассчитать заряд, чтобы после взрыва паром оставался на плаву совсем недолгое время и не успел добраться до мелководья. В то же время Хаукелид не хотел мгновенной катастрофы, так как она вызвала бы излишние человеческие жертвы. Он решил заложить заряд в корму парома. Тогда взрыв не только создаст пробоину, но и повредит винты и руль – паром не сможет двигаться, и можно будет оставить хотя бы пять минут на спасение людей.