Лев Безыменский - Тайный фронт против второго фронта Страница 24

12. Объединенный комитет считает также, что, если при нынешних обстоятельствах Япония двинется против англичан в Малайе и против голландцев в Голландской Индии, английские и голландские войска, по-видимому, не смогут оказать успешное сопротивление такому продвижению при отсутствии активной военной помощи Соединенных Штатов. Сейчас еще нельзя предугадать результаты нападения Японии на Восточно-Сибирскую Советскую Республику».[46]

В разделе III («Возможный характер основной стратегии противника») генерал Маршалл и адмирал Старк предполагали:

«16. Нынешние основные стратегические цели Германии, а также средства, с помощью которых она пытается их достигнуть, по-видимому, заключаются примерно в следующем:

а) Завоевание европейской части России, уничтожение русских армий и свержение советского режима. Такова задача, стоящая перед германской армией и германскими военно-воздушными силами, и выполнением ее, несомненно, будет занята в течение нескольких месяцев большая часть ее вооруженных сил. Возможность успешного достижения этой цели все еще неясна…»[47]

А вот выводы:

«…21. Объединенный комитет убежден, что первой основной целью Соединенных Штатов и их союзников должен явиться полный военный разгром Германии. Если Германия будет разгромлена, рухнет вся ее европейская система, и Япония, весьма вероятно, будет вынуждена отказаться от многих из своих территориальных приобретений, если только она не закрепится уже настолько прочно, что Соединенные Штаты и их союзники не смогут найти достаточные силы для продолжения войны против нее. …Основной стратегический метод, который следует применить Соединенным Штатам в ближайшем будущем, должен заключаться в том, чтобы материально поддержать нынешние военные операции против Германии и усилить их путем активного участия Соединенных Штатов в войне и в то же время держать Японию в узде в ожидании дальнейшего развития событий…

Поддержание действующего фронта в России до сих пор дает наиболее верную возможность добиться успеха наступления против Германии на суше, поскольку одна лишь Россия обладает соответствующими людскими резервами, находящимися достаточно близко от центра германской военной мощи… Надлежащее вооружение русских сил как путем снабжения их оружием извне, так и путем обеспечения производственных мощностей в бассейне реки Волги или к востоку от Уральских гор явится одной из наиболее важных мер, какие могут быть приняты союзными державами».[48]

Как видим, «Рейнбоу» содержал в себе вполне трезвые суждения. Если учесть, что он в основном разрабатывался еще до вступления США в войну, когда изоляционистские настроения не только были сильны, но и преобладали во влиятельных кругах, то достоинства «Рейнбоу» очевидны. Ведь план исходил из правильных посылок:

— необходимости вступления в войну и активного участия США в антигитлеровской войне;

— безотлагательной поддержки Советского Союза;

— признания невозможности разгрома Гитлера без активных действий в Западной Европе;

— нежелательности сговора с Германией.

Конечно, это еще не был план «Оверлорд» — план открытия второго фронта в Европе. Да и оценки Советского Союза хотя и были не такие пораженческие, как в июне, но все-таки допускали «отбрасывание за Урал» Советских Вооруженных Сил. Зато в документе было вполне ясно сказано, что успех советского сопротивления жизненно необходим для национальных интересов США.

Но вот вопрос: почему же так медленно воплощались в жизнь идеи «Рейнбоу»? В качестве одного из ответов расскажем о поразительной — и удручающей! — истории дальнейшей судьбы плана, который, безусловно, не устраивал заклятых антикоммунистов в вашингтонских «коридорах власти».

…Практические работы над документом, который готовился на протяжении двух лет, были сосредоточены в руках бригадного генерала Леонарда Джероу — начальника отдела военного планирования. Вся документация была совершенно секретной, и доступ к ней жестко ограничивался. Каковы же были удивление и ужас сотрудников военного министерства, когда утром 4 декабря 1941 года, развернув свежий номер вашингтонской газеты «Таймс геральд», они прочитали огромный заголовок:

«Военные планы ФДР![49] Цель — десять миллионов под ружьем, половина из них — за океаном. Предлагается срок высадки для разгрома нацистов 1 июля 1943 года».

В статье говорилось: «Секретный доклад, подготовленный объединенным командованием армии и флота под руководством президента Рузвельта, требует создания американских экспедиционных войск в составе 5 миллионов человек, которые должны начать заключительный наземный удар по Германии и ее сателлитам. Он предусматривает общую численность вооруженных сил в 10 045 658 человек…» Доклад выражает общее мнение стратегов армии и флота о том, что «Германия и ее сателлиты не могут быть разгромлены европейскими державами, сражающимися теперь против нее». Поэтому «для разгрома наших европейских противников необходимо вступление в войну и использование ее вооруженных сил в оборонительных операциях в восточной части Атлантики, а также в Европе и Африке». Дата начала последней, решающей операции — 1 июля 1943 года.

Как можно видеть, цитаты — почти дословные (изменено лишь «наступательные» операции на «оборонительные»). Можно представить, какой шум подняла антирузвельтовская пресса: нарушение нейтралитета! Обман конгресса! В свою очередь, посланник Томсен доносил в Берлин 4 декабря, что публикация «вызвала здесь сенсацию», что документ абсолютно аутентичен и «безусловно не вызовет восхищения в стане союзников» США. Рузвельт был вынужден отказываться отвечать на все вопросы журналистов. Но что же произошло?

Ирония судьбы: единственным человеком, который утром 4 декабря не прочитал «Таймс геральд», был полковник Альберт Ведемейер — ближайший сотрудник генерала Джероу. Но именно на него были обращены глаза всех офицеров отдела военного планирования и именно его вызвал к себе помощник военного министра Джон Макклой. Он встретил полковника недвусмысленной фразой:

— На руках того, кто это сделал, — кровь!

Полковнику было заявлено, что виновник будет предан суду военного трибунала. Когда же Ведемейер вернулся в кабинет, то его ожидала еще одна неприятность: прибывший сюда сотрудник ФБР держал в руках экземпляр «Рейнбоу» с подчеркиваниями, сделанными Ведемейером. Именно эти фразы и были опубликованы в прессе. Казалось, круги подозрения замкнулись на полковнике — и далеко не случайно.

Альберт Ведемейер был человеком определенной репутации. Сам немецкого происхождения, он окончил не только американский военный колледж, но и военную академию в Берлине. За два года учебы близко сошелся с тогдашним начальником генштаба генерал-полковником Людвигом Беком, чему активно способствовал немецкий военный атташе в США генерал-лейтенант Фридрих фон Бёттихер. Вернувшись на родину, Ведемейер продолжал свои берлинские контакты. Другой сферой его привязанности были члены комитета «Америка прежде всего». Еще в Германии будущего полковника познакомили с Чарлзом Линдбергом: небезызвестный Трумэн Смит приставил молодого капитана Ведемейера переводчиком к летчику. В Вашингтоне Ведемейер еще более тесно сошелся с Линдбергом, председателем комитета генералом Вудом, его единомышленником адмиралом Стэфордом Хупером и, разумеется, с вернувшимся из Берлина Трумэном Смитом. Так сложился кружок военных, ставших регулярными гостями германского посольства. А на Капитолийском холме опорой кружка стал сенатор Бэртон Уилер из штата Монтана.

О подготовке «Рейнбоу» (другим, более поздним названием документа стало «Программа победы») уже шли толки в Вашингтоне. В октябре 1941 года об этом даже появилась заметка в «Уолл-стрит джорнэл». Увы, власти не обратили внимания на утечку информации. Зато она вызвала интерес как в нацистском посольстве, так и в кружке военных недругов Рузвельта. Впоследствии ФБР установило, что 3 декабря поздно вечером некий молодой офицер отдела военного планирования в чине капитана, нарушив все строгие правила, взял домой несколько сот страниц документа из специального сейфа. Положив их в пакет, он вынес сверхсекретные материалы из здания министерства, а придя домой, позвонил сенатору Уилеру и договорился о встрече.

— Вы не боитесь вручить мне, сенатору, самый секретный документ, который только существует в Америке? — спросил Уилер.

— Конгресс — это часть правительства, — ответил пришелец и передал Уилеру документы. Сенатор был в восторге: в его руках оказалось свидетельство того, что Рузвельт «лгал», обещая удержать США от вступления в войну. Тут же был вызван вашингтонский корреспондент изоляционистской газеты «Чикаго трибюн» и ее вашингтонского издания «Таймс геральд» Чесли Манли — человек, вхожий в немецкое посольство. Манли изготовил газетный вариант сенсационного сообщения и показал его своему редактору. Однако тот в последний момент испугался: а вдруг газету обвинят в разглашении военной тайны? Стали советоваться с хозяином газеты, полковником Робертом Маккормиком, заклятым врагом президента. Того угрызения совести не мучили: газета вышла 4 декабря с сенсационным сообщением.